Замок (др. изд.)

Еще шаг.

Откуда бы ни доносились звуки, казалось, что кто-то старательно и усиленно трудится, но почему-то не слышно тяжелого дыхания. Ворманн отчетливо слышал лишь собственное прерывистое дыхание и стук крови в висках. Только это и скребущий звук.

Еще один шаг, и он сможет зажечь фонарь. Ворманн с трудом оторвал ногу от земли и обнаружил, что не в состоянии в темноте двигаться дальше. Тело не слушалось.

Ворманн замер, содрогаясь от страха, и едва сдерживался, чтобы не повернуть обратно. Что он там увидит впереди, в этой кромешной тьме? Ничего хорошего. Лучше и не видеть и не знать, что там такое. Но пропавшие тела… Он должен выяснить!

Издав что-то похожее на всхлип, Ворманн включил фонарь. Краткий миг потребовался на то, чтобы глаза адаптировались к свету, и намного больше — чтобы мозг осознал весь кошмар открывшейся картины.

И тогда Ворманн закричал… Исступленный вопль смертельного ужаса, который разрастался и разносился эхом вновь и вновь по подземелью. В то же мгновение капитан повернулся и помчался обратно. Не помня себя, он пролетел мимо крыс и понесся дальше. До конца туннеля оставалось каких-то тридцать футов, когда Ворманн остановился как вкопанный и замер в нерешительности.

Впереди кто-то был.

Ворманн направил луч на фигуру, преградившую путь. Бледное лицо, плащ, длинные прямые волосы и два бездонных колодца безумия там, где должны быть глаза. Ворманн понял. Перед ним был хозяин замка.

Несколько секунд капитан стоял зачарованный и перепуганный, затем сработала четвертьвековая военная выучка.

— Дорогу! — приказал он, осветив при этом серебряный крестик, который держал в правой руке, уверенный в том, что обладает эффективным средством против монстра. — Во имя Господа, во имя Иисуса Христа, во имя всего святого — пропусти!

Но вместо того чтобы отступить, монстр подошел ближе, настолько близко, что Ворманн мог без труда рассмотреть болезненно бледное лицо чудовища. Оно улыбалось — и от этого волчьего оскала у капитана подкосились ноги и затряслась вытянутая вперед рука с зажатым крестиком.

Его глаза… О господи, его глаза… Ворманн стоял как пригвожденный. Назад он бежать не мог из-за увиденного там кошмара, путь вперед тоже был отрезан. Он беспомощно продолжал светить на крестик — крестик! Вампиры боятся креста! — держал его перед собой, борясь со страхом, какого еще ни разу в жизни не испытывал.

Господи, если Ты есть, не оставь меня милостью Своей!

И тут, прежде невидимая, из темноты протянулась рука и выхватила крестик из судорожно сжатых пальцев капитана. Чудовище зажало серебряную вещицу между указательным и большим пальцами и прямо на глазах у Ворманна начало медленно сгибать его, без видимого усилия согнув пополам. Затем еще и еще, пока крестик не превратился в бесформенный кусок серебра, после чего небрежным жестом, как солдат окурок, отбросил в сторону.

Ворманн закричал от ужаса, увидев, что эта же рука снова тянется к нему. Последним отчаянным движением он попытался ускользнуть… Но оказался недостаточно проворным…

Глава 27

Магда медленно приходила в себя, чувствуя, как кто-то дергает ее за одежду и больно давит на правую руку. Она с трудом открыла глаза. Звезд видно не было. Над ней нависла темная тень и тянула ее за рукав.

Где она? И почему так болит голова?

Память медленно возвращалась к ней… Гленн., мост… автоматные очереди… ущелье…

Гленн мертв! Это не сон — Гленн погиб!

Застонав, она села, и тот, кто пытался ее раздеть, испугался и, вскрикнув, побежал обратно в деревню. Когда мир вокруг перестал кружиться, девушка потрогала шишку у правого виска и поморщилась от боли.

И тут же почувствовала пульсирующую боль в безымянном пальце правой руки. Кожа возле материнского кольца была ободрана и саднила. Мародер пытался снять кольцо! Кто-то из деревенских! Должно быть, подумал, что Магда мертва, и перепугался, когда она зашевелилась.

Магда с трудом поднялась на ноги, и мир снова закачался. Когда же земля перестала уходить из-под ног, отступила дурнота и звон в ушах превратился в тихий гул, она пошла вперед. Каждый шаг отдавался болью в голове, но девушка продолжала идти, пересекла дорогу и стала продираться сквозь кусты. Из-за облаков выплыл месяц. Прежде его не было. Сколько же времени она пробыла без сознания? Необходимо отыскать Гленна!

Он жив! — твердила себе Магда. Он просто обязан быть жив! Девушка не могла представить его мертвым. Но как он мог уцелеть, получив такое количество пуль… да еще свалившись в ущелье?

Магда заплакала. Она оплакивала не только Гленна, но и себя, охваченная горем невосполнимой утраты. Она презирала себя за такой эгоизм, но ничего не могла поделать. Мысли о том, что между ними было и чего никогда больше не будет, поглотили девушку. На тридцать втором году жизни она наконец-то нашла человека, которого смогла полюбить. Она провела с ним всего один день — двадцать четыре незабываемых часа, открывших ей настоящее счастье, — и этого человека у нее отняли, жестоко убили!

Как несправедливо! Девушка подошла к каменной осыпи в конце рва и замерла, вглядываясь в поднимающийся со дна туман. Можно ли возненавидеть сооружение из камня? Магда ненавидела замок. Он был для нее олицетворением зла. Обладай она колдовской силой, отправила бы это сооружение в ад вместе со всеми его обитателями! Даже вместе с отцом! Да, да, вместе с ним! Но замок медленно плыл по призрачному морю тумана, молчаливый и жестокий, освещенный изнутри, мрачный и темный снаружи, и ему не было до нее никакого дела.

Девушка решила спуститься вниз, как и две ночи назад. Всего две ночи… Казалось, с тех пор прошла целая вечность. Туман поднялся почти до края ущелья, и спуск стал еще опасней. Настоящее безумие — рисковать жизнью, чтобы попытаться найти тело Гленна. Но сейчас жизнь уже не имела для нее такого значения, как несколько часов назад. Она должна отыскать его… должна коснуться его ран, прижаться к холодной груди и не услышать биения сердца… Должна убедиться, что ему уже невозможно помочь… Иначе ей не найти покоя…

Спустив ноги вниз в поисках опоры, Магда вдруг услышала совсем рядом шум скатывающихся по откосу камешков. В первый момент она подумала, что это под тяжестью ее тела оторвался и упал кусок глины. Но через секунду звук повторился. Девушка замерла и прислушалась. И уловила еще один звук: чье-то тяжелое дыхание. Кто-то карабкался вверх сквозь туман!

Перепугавшись, Магда отскочила от края рва и укрылась в кустах, готовая к мгновенному бегству. Она затаила дыхание, увидев, как появилась рука, судорожно вцепившаяся в рыхлую землю на краю обрыва, за ней вторая, а потом и голова.

— Гленн!

Магда сразу узнала его. Казалось, он не услышал ее голоса, изо всех сил стараясь вылезти на ровную поверхность. Магда кинулась к нему. Подхватив под мышки и чувствуя прилив сил, о существовании которых и не подозревала, вытащила Гленна наверх, где он распластался ничком, хрипя и задыхаясь. Магда беспомощно опустилась подле него на колени, не зная, что делать дальше.

— Ох, Гленн, ты же… — Залитые кровью руки девушки блестели в тусклом свете луны. — Ты истекаешь кровью!

Это было более чем очевидно, и этого следовало ожидать. Слова прозвучали на редкость глупо, но ничего другого в данный момент не пришло ей на ум.

Ты не можешь быть жив! — едва не вырвалось у Магды. Не надо произносить этих слов вслух, а то он и в самом деле умрет! Вся одежда на Гленне была насквозь пропитана кровью. Он получил столько смертельных ран! Просто чудо, что он еще дышит, не говоря уже о том, что смог вылезти из ущелья. И все же вот он, лежит распростертый перед ней… живой. Если он смог протянуть так долго, возможно…

— Я приведу врача! — («Надо же такое ляпнуть! Откуда на перевале Дину врачи?») — Я приведу Юлиу и Лидию! Они помогут мне перенести тебя в корчму.

Гленн что-то пробормотал. Магда склонилась ниже, прижавшись ухом к его губам.