Агент хаоса (ЛП)

За лентой офицеры в форме говорили с хранителем, а мужчина в хорошей одежде сверялся с картой и блокнотом. Два детектива неподалеку стояли перед старым кирпичным мавзолеем, говорили с женщиной средних лет в мрачной одежде. Женщина смотрела на мавзолей, все сильнее отодвигалась от него, но ее каблуки все равно застревали в траве.

Один из детективов был высоким и тонким, щурил глаза, был застегнут на все пуговицы, но его форма была помята, словно он спал в ней. Другой детектив был низкий, пузо висело над поясом его брюк. Его лицо блестело от пота под черной шляпой. Они напоминали Малдеру Лорела и Харди.

Машины полиции и новостей стояли напротив огороженной зоны. Двое операторов пытались уговорить копа пропустить их, но он не спешил этого делать. За офицером группа людей в черном стояла у желтой ленты, недалеко от репортеров, ищущих лучшие места для съемок.

Здесь случилось что–то серьезное, раз это привлекло столько внимания. Малдер мог слышать голос Фиби в голове: «Это не твое дело, Фокс».

Но другие люди уже собирались и смотрели. Он ведь тоже мог проверить? Он сходил с ума, пытаясь понять, что происходит, и это обеспечило бы ему очередную бессонную ночь.

«Фиби всегда говорит, что мне стоит больше спать», – подумал он, готовя защиту.

Малдер прошел по тропе, а потом спустился по холму к ленте. Он приближался и слышал, как репортер говорит детективам:

– Что здесь было? Расскажите что–нибудь.

Офицер в форме подошел к ленте и отмахнулся от них, как он насекомых.

– Никто не будет с вами говорить, так что убирайтесь. Семья достаточно пережила этим утром.

Малдер заметил парня его возраста, прислоняющегося к дереву со скучающим видом. Он был в черном костюме, с застегнутой, но не заправленной рубашкой, словно он оделся для похорон, как и остальные люди возле желтой ленты. Может, он что–то знал?

Малдер подошел к нему и остановился возле дерева.

– Не понимаю, что случилось.

Парень вздохнул.

– Мы молились, пока они вносили гроб бабушки в склеп, а на ее месте уже был маленький ребенок, – его взгляд поднялся к большому плачущему ангелу на крыше мавзолея. – Похоже, я застряну тут на весь день. Терпеть не могу кладбища. Они жуткие.

– Что–то перепутали? – Малдер уже знал ответ. Детективов не звали бы ради того, кого положили не в тот склеп.

– Неа. Копы говорят, ребенка убили, – он потер шею. – Я не видел тело, но мама и чуваки с кладбища видели, и их стошнило.

– Жуть. И жаль твою бабушку.

Парень пожал плечами.

– Не стоит. Она была ужасной. Она била нас пластиковой расческой. Мне жаль ребенка.

– И мне, – кивнул Малдер и пошел к сцене преступления. Он подобрался к деревьям между огороженной зоной и следующим мавзолеем.

Лысый мужчина в куртке с «КОРОНЕР» на спине махнул офицеру в форме.

– Пусть детективы знают, что мы вынесем тело. И уводите семью.

– Хорошо, – коп послушался, а Лорел и Харди пошли к коронеру.

Детективы понизили голоса, Малдеру было слышно лишь обрывки.

– Что за болезнь…?

– Я никогда такого не видел…

– …от такого спать будет страшно.

Что–то беспокоило их. Что было таким страшным?

– Можете рассказать, что случилось? – крикнул кто–то.

Офицер полиции приподнял ленту для семьи, и репортеры окружили женщину в черном платье и туфлях.

– Что вы видели?

– Они говорили, что там ребенок?

– Вы можете это подтвердить?

– Назад, – коп вставил руку между женщиной и репортерами, досаждающими ей. – Я сказал назад, или я вас арестую.

Другой коп прочистил для нее и остальной семьи путь.

Машина коронера стояла задом к мавзолеям, которые отличались в размере. Пространство между ними было отличным укрытием. Он мог легко скользнуть в одну из щелей и подслушать, пока они будут грузить носилки в машину.

Малдер огляделся. Парень в черном ушел с семьей, часть репортеров последовала за ними, а остальные все еще действовали на нервы Лорелу и Харди. Все были заняты.

«Сейчас или никогда».

Он скользнул в узкое пространство и ждал примерно час, хотя на деле это могли быть всего десять минут.

Коронер закрыл дверь машины, и его команда вытащила носилки и пошла за мужчиной в маленький мавзолей. Склеп не был таким большим, как тот с воинами–ангелами на крыше. Кирпичное строение было рассчитано на двух–трех человек, не больше. Они смогли уместить большую часть носилок внутрь.

Репортеры поспешили к машине. Между лентой и парковкой им ничего не было видно. Но Малдер все отлично видел. К носилкам пристегнули черный мешок с телом, его края обвисли, потому что тело было слишком маленьким.

Женщина–детектив со значком на поясе джинсов пригнулась под ленту и подошла к коронеру.

– Я – детектив Перез из специального подразделения. Можно взглянуть? – спросила она.

– У вас есть дети? – спросил коронер. – Если да, вам лучше этого не видеть.

Она указала на мешок с очертанием детского тела в нем.

– Не у всех женщин есть дети. Открывайте.

Малдер придвинулся к краю узкого укрытия. Коронер обошел носилки, закрывая верх мешка своим телом. Детектив Перез придвинулась и заслонила все от Малдера.

Коронер склонился над мешком и приоткрыл его.

Детектив Перез выругалась и понизила голос:

– Это Билли Кристиан? Мальчик, пропавший девять дней назад? А в груди птица?

«Птица?».

– Оба раза – да, – подтвердил коронер. – Но я не могу продолжать без разрешения.

Малдер прижался к камню, пытаясь лучше увидеть.

– Я видела много ужасов, но не такое, – сказал детектив Перез. Она немного подвинулась, и Малдер смог увидеть тело.

В мешке лежал мальчик. Его кожа была серого неестественного цвета. В фильмах мертвые выглядели так, словно спали, немного ненастоящей крови брызгали для эффекта. Этот ребенок не спал. От пепельного цвета его кожи и неподвижности тела Малдеру было страшно.

– Думаете, мы имеем дело с культом сатанистов? – встревожился коронер.

– Вполне возможно, – сказала детектив Перез. – Но сложно сказать, пока мы не поймем, что значит эта птица, и что они с ним делали.

Черно–белая птица была не больше банки с содовой, лежала на груди мальчика и тоже была мертвой.

Что–то торчало из тела птицы.

Малдер понял, на что смотрит, и зажал рот локтем, чтобы его не стошнило. Стрелы торчали из тела птицы, напоминая лучи солнца, которые нарисовал ребенок.

«Две. Четыре. Шесть. Восемь. Или девять? – Малдер сосчитал наконечники снова. – Восемь».

Но птица была не худшим в этом зрелище.

Мальчик был в белой пижаме с серыми слонами на руках и груди. Серо–белая пижама со слонами, в такой была Сара Лоуэ, когда ее похитили.

Малдер сглотнул, сердце колотилось в груди. Команда с носилками подняла мальчика и чуть наклонила в сторону Малдера. Они приподняли тело, и белые лепестки слетели на землю. А он смотрел на кофту пижамы.

«Серые слоны. И один коричневый бегемот».

Пятно было там, в том же месте, где Малдер видел его в новостях на пижаме Сары Лоуэ.

Из–за коронера раздался крик. Репортеры и копы снова боролись.

– Закрывайте, – сказала детектив Перез. – Нельзя показывать тело прессе, – она выпрямилась и снова все закрыла Малдеру.

Он услышал, как застегнули мешок, но его сердце все равно колотилось. Даже быстрее. Мальчик был в пижаме пропавшей девочки, значит, тот, кто убил мальчика и оставил в склепе старушки с мертвой птицей, был тем же, кто забрал Сару Лоуэ.

Он отошел от бреши между мавзолеями с другой стороны. В горле стояла горечь. Он не мог забыть улыбку Сары Лоуэ и ее пижаму со слонами. Или Билли Кристиана в мешке в такой же пижаме.

Малдер побежал по траве, огибая ангелов из камня и деревья с тонкими ветками, похожими на стрелы. Ему не нужно было других подтверждений, что детей похитил один человек. Малдер знал это. Его память записывала детали, как камера изображение, с точностью и четкостью, как это было в тот миг.

Одна мысль крутилась в его голове, пока он бежал.