Игры рядом

поднялась. Под ее ступней затрещали ветки, скудный свет померк, когда фигура Флейм закрыла от меня луну.

— Ну зачем ты так со мной? — в отчаянии проговорила она.

Забыла уже, наверное. И я забыл. Мы оба забыли, что я вел себя так всегда. Что это было в порядке вещей. Я нападаю, она защищается, я беру, опадает. Вот такие у нас отношения. Уже четыре года. Точнее, пять с половиной лет.

— Прости, — тоскливо сказал я, глядя в землю. — Устал я что-то. Я побуду тут немного… А ты иди. Ладно? Я скоро приду.

— Точно? — тихо спросила она.

— Точно, — рассмеялся я. — Куда я денусь?

— Один раз уже делся.

Смех замер у меня ла губах. Она ведь даже не спросила, где я был. А я ничего не рассказал. Ладно, завтра наверстаем… Много чего надо наверстать.

Ее шаги зашуршали в траве, потом стихли. Я еще какое-то время сидел на земле среди стрекочущих сверчков, потом встал и двинулся через валежник в сторону от лагеря. Мне в самом деле хотелось побыть одному. Надо было о многом подумать: о Флейм, о Ларсе… О моем новом мире и о новых отношениях, которые мне придется в нем строить, — пусть и с теми же самыми людьми.

Ночь была ясной, насыщенной запахами и звуками лета. Это были не леса, но уже похоже: хруст сучков и запах листвы, шум редких веток над головой, звонкая тишина полнолуния. Я пробрел сквозь кустарник и вышел к небольшому полю. Тракт вился далеко впереди: мы проедем там только завтра. Поле сухое, белесое в ровном лунном свете, будто выжженное — только кое-где заросли клевера. Простор обычно давит на меня, но сейчас я вдруг ощутил странную, горькую свободу. Как будто понял, что умею летать, и одновременно осознал, что лететь мне некуда.

Не знаю, сколько я простоял там, у пустынной земли под пустынным небом. Из задумчивости меня вырвал крик. Близкий: кричали в лагере. Крик повторился, к нему присоединились еще и еще: сначала недоуменные, потом полные ужаса. Я сорвался с места, ломаиулся вслепую через валежник, ориентируясь по голосам. Зеленые? Или мстительный Саймек? Жнец бы его побрал! Я схватился за пояс на бегу, выругался. Конечно, только полный кретин потащит арбалет в кусты, где собирается порезвиться с женщиной. К сожалению, полным кретином я не был. Во всяком случае, не в тот вечер.

Я вылетел на поляну, где мы разбили лагерь, и застыл, не в силах двинуться с места. Горел лишь один костер, а вокруг него метались люди, и в первый миг это показалось мне безумной ритуальной пляской вокруг жертвенного огня. С тем лишь различием, что у людей, исполняющих такие танцы, как правило, не вспороты животы.

Он снова был здесь. Высокий человек в броне, тот, кого слуги Безымянного Демона называли Ржавым Рыцарем. Он шел меж моих (на этот раз моих!) людей, спокойно и методично вспарывая им животы, постепенно пробираясь к краю поляны, у которой стоял я. Я увидел Грея, шарахнувшегося от короткого широкого клинка в последний миг, но смотревшего совершенно в другую сторону, и отстранение подумал, что парень может похвастаться редкостным везением.