Коробка в форме сердца

– Всего пара вопросов, – приступил к делу Квинн и вытащил из внутреннего кармана куртки блокнот. – Начнем с вашей поездки на ферму отца. Судя по всему, вас сбил неизвестный автомобиль, так? Неудачный день для вас и для вашей подруги, прямо скажем. А потом на вас набросился собственный отец. Учитывая ваш вид и его состояние, он, вероятно, решил, что вы… ну, не знаю. Уголовник, желающий ограбить его. Или какой-нибудь злой дух. Тем не менее я не совсем понимаю, почему вы не обратились в больницу после того, как потеряли палец.

– Ну, – протянул Джуд, – мы уже были недалеко от отцовского дома, и я знал, что там живет моя тетка. Она фельдшер.

– Вот как? Опишите мне машину, которая на вас наехала.

– Это был небольшой грузовик, – сказал Джуд, не задумываясь. – Точнее, пикап.

Он взглянул на Теннесси. Она внимательно и серьезно вслушивалась в их беседу и еле заметно кивнула. Джуд перевел дыхание и начал врать.

Перед уходом, уже у самых дверей, Нэн задержалась и посмотрела на Джуда.

– Она очень красивая, – произнесла она. – И любит тебя. Это видно по тому, как она говорит о тебе. Я с ней беседовала. Всего пару минут, но… но все равно это видно. Джорджия, так ее зовут?

В глазах Нэн смешались смущение, боль и любовь. Она задала вопрос так, будто сама не знала, хочется ли ей услышать ответ.

– Мэрибет, – ответил Джуд твердо. – Ее зовут Мэрибет.

Через две недели они прилетели в Нью-Йорк, чтобы присутствовать на поминках Дэнни. Мэрибет набросила на шею черный шарф, подходивший к ее черным кружевным перчаткам. День был ветреный и холодный, но людей собралось много. Казалось, пришли все, с кем Дэнни хоть раз перебросился парой слов, посплетничал, поболтал по телефону, а таких было немало, и никто не ушел до конца церемонии, даже когда полил дождь.

Весной Джуд записал альбом – музыка без украшений, в основном акустика. Он пел о мертвых. Он пел о полуночных дорогах. На гитаре играл не он. Джуд мог только держать ритм. Ему нужно было поменять руки и брать аккорды левой рукой, как в детстве, но он еще не приноровился.

Диск продавался хорошо. Джуд не поехал в тур. В это время ему сделали сложную операцию на сердце.

Мэрибет стала учителем танцев в одном из спортивных клубов. На ее занятиях яблоку негде было упасть.

Мэрибет нашла на местной свалке реликтовый «додж чарджер» и купила его за три сотни долларов. Следующее лето Джуд провел во дворе – мокрый от пота, по пояс голый, он трудился над восстановлением машины. В дом он возвращался к вечеру, коричневый от загара. Мэрибет ждала его со стаканом свежего лимонада. Иногда они обменивались поцелуем – поцелуем со вкусом холодного сока и моторного масла. Это были любимые поцелуи Джуда.

Однажды в конце августа, уже под вечер, потный и разгоряченный Джуд вошел в дом и включил автоответчик. Он услышал сообщение от Нэн: есть какая-то важная информация и не может ли он срочно перезвонить ей в офис, в любое время. «Любое время» было как раз сейчас, и он набрал номер. Сидя на краю бывшего стола Дэнни, он ждал, пока секретарь соединит его с Нэн.

– Боюсь, на этого Джорджа Рюгера у меня ничего нет, – начала она без предисловий. – Ты хотел знать, не упоминалось ли его имя в связи с каким-нибудь уголовным преступлением за прошлый год. Ответ – нет. Может, располагая более подробной информацией о том, что именно тебя интересует в…

– Нет, не беспокойся об этом, – прервал ее Джуд.

Значит, Рюгер не стал жаловаться властям. Так Джуд и предполагал. Если бы Рюгер добивался его ареста или подал на него иск, Джуд уже узнал бы об этом. Он и не ожидал, что Нэн что-нибудь найдет. Рюгер не мог говорить о том, что сделал с ним Джуд, не рискуя вытащить на свет свои отношения с Мэрибет. Ведь он спал с ней, когда она еще училась в школе. А Рюгер был, припомнил Джуд, какой-то шишкой среди местных политиков. Трудно будет собирать средства для партии, если его обвинят в совращении малолетних.

– А вот с Джессикой Прайс мне повезло больше.

– Да? – коротко спросил Джуд. От простого упоминания этого имени у него сводило живот.

Нэн заговорила притворно равнодушным тоном – слишком равнодушным, чтобы Джуд поверил в ее незаинтересованность.

– Прайс обвиняется в жестоком обращении с ребенком и принуждении его к сексу. Ребенок – ее собственная дочь, ты только подумай. Похоже, полицию вызвали после того, как эта Прайс въехала в кого-то на своей машине прямо перед своим домом, на скорости сорок миль в час. Когда полицейские прибыли на место, ее нашли за рулем без сознания. А в доме дочка с оружием в руке и с мертвой собакой.

Нэн сделала паузу, чтобы дать Джуду возможность что-нибудь сказать по этому поводу. Но он молчал. Тогда Нэн продолжила:

– Тот, в кого врезалась Прайс, скрылся с места происшествия. Так и не объявился.

– А Прайс не сказала, кто это был? Что она говорит?

– Ничего. После того, как полицейские успокоили девочку, они решили положить пистолет на место. И в оружейном сейфе нашли конверт с фотографиями. Фотографии этой девочки. Криминальные. Ужас. По-видимому, уже доказано, что снимала мать. Джессике Прайс светит не меньше десяти лет. Как я понимаю, девочке всего тринадцать. Ты представляешь?

– Да, – проговорил Джуд. – Нет.

– И ты не поверишь, какое совпадение. Происшествие с машиной Джессики Прайс, мертвая собака, снимки – все это случилось в тот же день, когда в Луизиане умер твой отец.

И опять Джуд ничего не сказал. Повисло молчание. Нэн нарушила его первой.

– По совету своего адвоката сразу после ареста Джессика Прайс воспользовалась правом сохранять молчание. Что в ее случае вполне понятно. И очень удачно для того, кто находился тогда в ее доме. Ну, для человека с собакой.

Джуд прижимал трубку к уху. Нэн молчала так долго, что он решил, будто связь прервалась.

Наконец, просто чтобы узнать, на линии ли она еще, он спросил:

– Это все?

– Нет, есть еще одна деталь, – ответила Нэн абсолютно ничего не выражающим тоном. – Плотник, работавший на той улице, сообщил, что чуть ранее видел в округе подозрительную черную машину с двумя типами внутри. Причем, по его словам, водитель как две капли воды походил на лидера «Металлики».

Джуд не мог не рассмеяться.

Во вторую субботу ноября из церковного двора в штате Джорджия на глинистую дорогу выехал «додж чарджер» с привязанными к заднему бамперу консервными банками. Бэмми засунула пальцы в рот и проводила машину громким свистом.

Осенью они летали на Фиджи. Через год посетили Грецию. В следующий октябрь поехали на Гавайи, по десять часов валялись на пляже из черного песка. Неаполь через год понравился им еще больше. Они планировали провести там неделю, а остались на месяц.

В пятую годовщину свадьбы они никуда не поехали. Джуд купил щенков и не хотел оставлять их одних. В один холодный и сырой день Джуд взял с собой собак и пошел по подъездной дороге к воротам, забрать из ящика почту. Когда он выуживал конверты, по трассе пролетел бледной окраски пикап, вздымая за собой облако брызг. Джуд поднял голову, чтобы проводить его взглядом. И увидел, что на другой стороне дороги стоит Анна и смотрит на него. В груди у него что-то резко защемило, но быстро прошло, и он снова смог дышать.

Девушка откинула с лица желтую прядь, и он увидел, что она ниже Анны, более спортивного сложения и совсем юная, вряд ли старше восемнадцати лет. Она подняла руку и неуверенно помахала. Джуд жестом пригласил ее подойти.

– Здравствуйте, мистер Койн, – сказала она.

– Ты Риз, верно? – спросил он.

Она кивнула. Она была без головного убора, и ее волосы намокли. Джинсовая курточка тоже насквозь промокла. Щенки запрыгали вокруг нее, и она со смехом попятилась от их грязных лап.

– Джимми, – сказал Джуд. – Роберт. Сидеть. Извини. Они пока совершенно неуправляемы, я еще не научил их хорошим манерам. Ты зайдешь к нам? – Она едва заметно подрагивала от холода. – На тебе сухого места нет. Еще смерть свою подхватишь.