Одержимая

Спустя несколько секунд Громила поднял кружку и отпил. Тактический ход, чтобы оттянуть ответ. Его раздражали мои расспросы, но черты лица несколько расслабились, когда он попробовал чай. В конце концов он выдал:

— Я расскажу тебе все, если ты в свою очередь объяснишь, как смогла так быстро обнаружить камеры. Ты даже не прочесывала дом, — сказал он, подразумевая электронный поисковик. — Сразу направилась к ним. Я знаю. Проверял цифровую запись, когда система показала их исчезновение.

Я ждала этого вопроса. И какая-то часть меня очень хотела услышать его ответ, скажи я, что вынюхивала камеры. Но упоминание цифрового видеоконтроля и продвинутой системы, посылающей уведомления о неполадках, навело меня на другую мысль:

— Ничего не выйдет.

Это был город Лео. Люди Лео. Он обращался с ними как феодал с крепостными, поэтому в наблюдении ничего удивительного нет. Камеры во всех домах и укрытиях означали наличие гигантской системы, данные которой отслеживались, только если возникали проблемы, назревал новый политический ход или нужно было оказать давление. Вероятно, не многие вурдалаки обнаруживали у себя камеры, если только они не нанимали людей со стороны — молодыхлюдей со стороны, независимых специалистов по безопасности, — а не полагались во всем на столетних слуг из числа людей.

Я считала, что все вампиры по своей дремучести в обращении с новыми технологиями были похожи на Кейти, однако Лео чувствовал себя на гребне волны и вполне умело их использовал, что, на мой взгляд, довольно странно для такого старика.

Тут меня осенило, и я почувствовала себя ужасно глупо.

— Если у Лео есть записи нападения на Мин и Кейти, тогда он знает, кто упырь. Я хочу посмотреть пленку.

Громила покачал головой:

— Из укрытия Мин ничего нет. Он не знал, где она спит. Поэтому о случившемся никто не знал до вечера, пока ее слуга-человек не пошел проверить, все ли в порядке. — Он отпил чай, глядя на меня поверх края чашки. Поставил ее на стол и немного повертел, зажав пальцами обеих рук, как будто хотел удостовериться, куда указывает ручка. — На всех пятерых вампиров напали в их укрытиях. Запись отсутствует. Кейти — единственная, кого он настиг в рабочем кабинете, разгромив систему безопасности до того, как мы смогли изъять пленку.

Напал на пятерых вампиров? Вот дерьмо! Мне они об этом не сообщили.

— То есть нет ни одной видеозаписи или снимка выродка? — (Громила покачал головой, глядя на меня в упор.) — Я видела его в доме Кейти.

Громила затих почти как вампир. Должно быть, сказывались долгие отношения с ними.

— Ростом он примерно метр восемьдесят вместе с обувью. Длинные прямые черные волосы. Слишком смуглая кожа для вурдалака. — Я понимала, что Громила перебирает в памяти всех знакомых ему вампов, переводя взгляд с одного моего глаза на другой, туда и обратно. — Орлиный нос. Растительность на лице отсутствует. Судя по медному оттенку кожи, он либо из Южной Азии, либо индеец. Бьюсь об заклад, что индеец. Когда кормится, выпускает нижние и верхние клыки. — (Глаза у Громилы расширились, когда он услышал про клыки на обеих челюстях.) — Сколько местных вампов подходят под описание? — не откладывая, спросила я. — И сколько из них исчезло за последний год-два? Начиная, скажем, с того дня, когда стали погибать или исчезать люди?

— Под описание подпадают четыре вампира. Пять, если считать Марио Эсцозито. Он итальянец и немного ниже ростом, но со смуглой кожей. Насколько я знаю, никто из них не исчезал, никто, кроме тех пяти, и пятеро мертвы. Из них у двоих были светлые волосы, один был негром, а двое других европейского происхождения, хотя и брюнеты. Но я поспрашиваю.

— Мне бы хотелось иметь досье служб безопасности по каждому.

Громила улыбнулся в кружку с выражением, которое явно говорило: «Этому никогда не бывать». Сделал еще один глоток, поставил чашку на стол, встал и пошел с грацией, более уместной на танцплощадке или в фехтовальном манеже. Теперь я дала бы ему больше лет, не пятьдесят-шестьдесят, как раньше.

— Спасибо за чай. Неплохо.

— Пожалуйста. Так как насчет досье?

— Я посмотрю, что можно будет сделать. — По его тону было понятно, что он не собирается слишком стараться.

— А где ты взял ключ? Еще одна из мер безопасности Лео?

— Да. — Он засунул руки в карманы, поджал губы и осмотрелся, как будто собирался сказать что-то. Вместо этого двинулся к входной двери. — Закрой за мной дверь. — И ушел.

— Конченый придурок, — сказала я в пустоту. Подмела засохшую грязь, приняла душ и легла спать. Обессилела.

Меня разбудил звонок телефона. Я долго водила рукой по полу, пока не нащупала дорожный мешок Пантеры, расстегнула молнию. Мобильник показывал низкий заряд батареи и подал предупредительный сигнал, даже когда я сняла трубку.

— Да?

— Сегодня они предадут Кейти земле. Нужно быть на кладбище до полуночи.

— Нужно что? — Я растянула пальцами веки. Ужасно хочется спать, ощущение такое, будто в глаза песок засыпали. Было по-прежнему светло, с улицы доносился смех и болтовня туристов. — Тролль? — спросила я в трубку.

— Кейти выжила, — ответил он слабым голосом. — Но Лео считает, что ее надо закопать. Это церемония Исцеления. Подробностей не знаю. Но все митраисты собираются на кладбище, и они… — На мгновение он замолк. — Похоронят ее.

— И, побывав в земле, она снова встанет на ноги? — спросила я, пытаясь изобразить сарказм, но ничего, кроме отвращения, не испытала. Все эти вампирские ритуалы наводят на меня жуть. — И с какой стати мне нужно быть там?..

— На встречу созваны все. Придут старые вампиры, соберутся все вместе в одном месте. — Я слышала, как он облизывает губы. Мягче Тролль добавил: — Людям находиться там запрещено, поэтому ты должна появиться раньше и успеть спрятаться.

Чтобы наблюдать за тем, что будет происходить. Понятно.Я посмотрела на часы на телефоне и, перекатившись, встала с кровати.

— Телефон сейчас отключится. Пришли кого-нибудь из девочек с инструкцией.

— Сделаю. И, Джейн, знаешь что? Поймай этого ублюдка. — Голос у него прервался. Я поняла, что он горюет по своей госпоже-кровопийце. Перед глазами молнией пролетело воспоминание, точнее, моментальный снимок: Тролль распластан по стене энергией безумца. — Уничтожь его.

— Конечно. — Я чувствовала себя неловко от его излияний. Как можно оплакивать кусок мяса? — Я поймаю его.

Я включила зарядное устройство и посмотрела на свои волосы. Спутавшиеся космы — не лучшая прическа для похорон. И как, интересно, я должна спрятаться от толпы вампиров, которые чуют жертву на расстоянии не хуже Пантеры? Большой вопрос, а ответа нет. Пока нет.

Следующие несколько часов я провела за скучной и монотонной работой: искала факты, изучала бумаги. Начала с просмотра образцов договоров со слугами-донорами и досье службы безопасности на пятерых пропавших вампиров, доставленных курьером. Лео все-таки решил помочь мне, хотя из присланных им бумаг почерпнуть удалось немногое. Из материалов изъяли все интересные факты, кроме имени, даты и места рождения, а также родословных, уходящих корнями к единому праотцу. Любопытно, конечно, было сразу же проследить переплетения и взаимосвязи в истории кланов вплоть до 700 года н. э., но пользы мало. Насколько я смогла понять, тех пятерых ничто не связывало. Я попросту теряла время.

Позвонила близнецам, Брайану и Брендону, спросить, не слышали ли они что-нибудь, — здесь тоже не удача. Пять вурдалаков просто исчезли из своих тайных укрытий. Правда, близнецы звали меня в гости в любое время и, судя по нашему разговору, питали ко мне не дюжинный интерес, — это мне очень польстило, а еще они пригласили меня на вечеринку для слуг-охранников в тире, где подавали пиццу и пиво. Пример налаживания связей в городе, которым заправляют вампиры.

В Сети я обнаружила, где хранятся документы о праве собственности на землю и записи о сделках с недвижимостью. Как выяснилось, в Новом Орлеане централизованного пункта не существовало. Напротив, информация находилась в самых разных местах с разной степенью полноты. Конечно, можно позвонить Рику, но некоторые практические задачи — защищать и охранять — я не могла передать никому, особенно парню с собственной программой. Перед выходом проверила пропавших вампиров на предмет уголовного прошлого. Нада. Зилч. Их финансовое положение было не лучше и не хуже, чем у любого обычного человека. Кто-то жил на сбережения и прибыль от вложений, кто-то в кредит; одни обладали большим состоянием, другие бедствовали. По-прежнему ничего общего.