Адвокат дьявола (ЛП)

цепочку сорвали силой. Девушка истекала кровью.

Началась с одной капли, которая вытекла из–под темных спутанных волос на лоб, а

потом добралась до брови. Кровь была темно–красной, блестящей.

– Ты… – начала Дана, но слова умерли в ее горле, когда вторая капля крови потекла

по ее бледному лбу. Третья. Четвертая. Все больше капель текло по лицу девушки. – О,

нет… что случилось? Ты в порядке…?

Ее слова утихли, когда она увидела запястья девушки. Сначала они были гладкими,

без отметин… а потом кожа опухла, словно ее что–то ранило.

Что–то острое.

Кожа разорвалась, и кровь потекла по запястьям.

Дана ощутила, как паника пылает в ее груди, потрясение, страх и отчаянное желание

сделать что–нибудь бушевали в ней.

– Помоги… – прошептала девушка, теперь ее голос был тихим, словно отдаленным,

но полным боли.

– Тебе нужно к медсестре, – сказала Дана, вырвавшись из онемения и поспешив к

раненой.

– Нет! – завопила девушка. – Не трогай меня!

Она задрожала, ткань ее одежды порвалась на левом боку, кровь проступила на

сильной ране.

Дана застыла от ужаса и потрясения.

– Нам нужно в медпункт. Ты можешь идти?

И тогда она увидела кровь на полу. Она текла из ужасных ран на ногах девушки в ее

туфли и лужу на полу. Желудок Даны сжался, ее завтрак грозил выйти из нее. Она с

усилием сглотнула и отпрянула от растекающейся красной лужи.

– Прошу, – взмолилась она, – как я могу помочь?

Девушка снова содрогнулась, голова повисла, но руки оставались раскинутыми,

словно ее руки что–то держало у шкафчиков. Нет, не ладони… запястья. Ладони дрожали,

пальцы сжимались, как умирающие пауки, но запястья были прижаты к металлу. Словно

прибиты. Дана попыталась схватить ее за руку, подумав, что она прилипла, зацепилась за

кусок металла…

– НЕТ! – заорала девушка. – Прошу… стой… Не делай этого… прошу…

Слова ударили по Дане, ее ладони тянулись помочь.

– Я могу помочь, – сказала она.

Но девушка покачала головой.

– Зачем ты это делаешь? Я не рассказывала никому о Красной эре, клянусь. Прошу,

Боже, не…

– Я позову на помощь! – закричала Дана, не зная, что еще сделать. – Жди здесь…

прошу.

И тут Дана поняла, что девушка не просто ранена. Раны на голове, боку, запястьях и

ногах не были случайными.

Это были стигматы.

Раны Иисуса Христа. Терновый венец, копье, пронзившее бок, гвозди, держащие его

на кресте. Все было здесь. Все было наяву, и это было ужасно.

Она развернулась и побежала, крича на помощь, зовя учителей, медсестру, хоть

кого–то. За ней девушка лепетала и просила Дану не трогать ее, не ранить ее. Молила ее.

Дана ворвалась в спортзал, где шестьдесят девушек командами играли в выбивалу,

миссис Фразер, учитель, скучающе наблюдала за ними.

– Помогите! – закричала Дана.

Все застыли, развернулись, и брошенный мяч ударил девушку по плечу, отлетел и

проскакал по полу, только эти звуки и эхо ее крика слышались в зале.

А потом все побежали, завопили, низкая и пухлая миссис Фразер была впереди всех.

Дана развернулась, и они следовали за ней, как волна, в коридор и раздевалку.

– Сюда, – указала Дана. – Она в крови. Она ранена.

– Покажи, – рявкнула миссис Фразер. – Все стойте здесь.

Приказ был яростным, но никто его не послушался, девушки столпились в коридоре

и ворвались в раздевалку.

– Следующий ряд, – выдохнула Дана, едва дыша, боясь, что она ошиблась. Стоило

оказать первую помощь? Она умела. Они с Мелиссой научились у моряка, знакомого отца

из Сан–Диего. А если девушка истекла кровью?

Вопросы сталкивались в голове, пока они огибали ряд шкафчиков к месту, где она

оставила раненую.

Миссис Фразер прошла мимо нее, но застыла. Дана врезалась в нее и отлетела.

Остальные девочки столпились, толкаясь, и застыли. Все смотрели.

А там ничего не было.

Пустой ряд шкафчиков.

Чистый пол.

Ни капли крови на дверцах. Не было лужи на линолеуме. Там ничего не было.

– Но… но… – лепетала Дана. Она проверила другой ряд, хотя знала, где видела

девушку. Дверца ее шкафчика была открыта, рукав свитера свисал оттуда. Следующий

ряд был пустым, а за ним и другой. Учитель шла за ней, заглядывая в каждый ряд,

проверив душ, каждую кабинку. Сушилку. Фойе, откуда шел коридор в подвал школы.

Ничего.

Девушки толпились, испуганные и растерянные, они смотрели на пустые ряды

шкафчиков.

Миссис Фразер медленно повернулась к Дане.

– Если это шутка, – сказала она ледяным тоном, – то это ни капли не смешно.

Другие девушки отошли от Даны и встали возле учительницы. На их лицах были

сомнения и гнев. Некоторые шептались и хихикали.

– Но я видела ее, – не сдавалась Дана. – Она была ранена. Истекала кровью. Вон там.

– Где там?

Дана поспешила к ряду шкафчиков и прижала ладонь к закрытой дверце.

– Здесь. Она открывала шкафчик.

Миссис Фразер застыла, и Дана услышала оханье девушек. Дана посмотрела на них.

Теперь никто не смеялся. Некоторые зажимали рты руками, их глаза были огромными. У

двух на глазах были слезы. Несколько девушек злилось, словно хотело ударить ее.

Миссис Фразер подошла к Дане. Она была всего на полдюйма выше, но возвышалась

над Даной, ее глаза пылали, щеки порозовели, палец дрожал в дюймах от лица Даны.

– Если это жестокий розыгрыш, девочка… – сказала она, остальное оставив,

значение было понятным.

– О чем вы?

Миссис Фразер ударила по шкафчику с грохотом выстрела. Все затихли, Дана

удивленно и испуганно вскрикнула.

– Бедная девочка, может, и совершила ошибки, – сказала миссис Фразер. – Может, ей

не стоило быть на той вечеринке, может, она что–то курила. Мы не знаем, что там было…

но это не дает тебе права так шутить.

– Шутить? Я не… Какая девочка? Чей это шкафчик?

Но Дана уже знала.

Она посмотрела на запертую дверцу, а потом на пол, где была кровь, а потом в

недовольные глаза миссис Фразер.

– Мейси…? – прошептала она.

ГЛАВА 9

Крейгер, Мэриленд

14:19

– Истерика? – сказала Мелисса. – Серьезно?

– Серьезно, – прорычала Дана. Они были вне школы, шли по улице к центру города.

– Что они сделали?

Дана фыркнула.

– Сначала отвели к директору, и он кричал на меня.

– Мистер Штернхольц еще тот тролль. Вряд ли он улыбаться умеет.

– А потом я час пролежала в кабинете медсестры. Они позвонили маме, конечно. Не

знаю, что она сказала, но после разговора мистер Штернхольц выглядел так, словно его

обокрали в переулке.

– Это же мама.

Они кивнули. Их мама была тихой и пассивной женщиной, пока вопрос не заходил о

ее детях. Она никогда не повышала голос, не ругалась и не угрожала, но все сразу

улавливали ее намек.

Они добрались до места, что стало центром их жизни последние несколько месяцев.

Это было старое здание персикового цвета, стоявшее одиноко на углу ближе к центру

Крейгера. Название «Вне пределов» было нарисовано на дереве над окном, буквы были

радужных цветов, присыпанные блестками. Двери было две. Большая, на главной улице,

вела в магазин, продающий благовония, исцеляющие кристаллы, альбомы тибетских

монахов, народные инструменты, типа австралийских диджериду, чилийских флейт,

бусин из Африки и Коста–Рики и икон всех религий мира и тех, которые, как думала

Дана, появились недавно. Длинные стеклянные витрины обрамляли стены, маленькие

столики с товарами превращали зал в лабиринт. Маленькая дверь сбоку на улице

Каллиопа использовалась учениками и членами разных групп, которые собирались здесь

для йоги, медитации, массажа рэйки и клуба анонимных алкоголиков. Две части магазина

разделяла арка с табличкой «Кофе–бар», окруженной десятком летающих малазийских