Халтура

— Нет, — сказал я. — Но…

— По правде говоря, — продолжил Билли, — если мне не изменяет память, Альфы — и я в том числе — уже дважды спасали тебе жизнь.

— Да, — сказал я. — Но…

Его лицо покраснело от гнева. Билли не был высоким, однако телосложением напоминал бронетранспортер.

— Но что? Не хочешь делить славу с нами, жалкими простыми смертными? Не смей преуменьшать заслуги Кирби и всех остальных!

Я профессиональный сыщик. Отточенные годами наблюдений инстинкты предупредили меня, что Билли действительно зол.

— Большую враждебность чувствую я в тебе, — торжественно произнес я.

Билли еще несколько секунд гневно смотрел на меня, затем покачал головой и отвернулся.

— Прости. Не следовало говорить с тобой таким тоном.

Яноф снова уколол меня, но я не обратил на него внимания.

— Ты не спал прошлой ночью.

Билли снова покачал головой.

— Это не оправдание. Но драка, и Кирби, и, — он неопределенно махнул рукой, — сегодняшний день… Я хочу сказать, сегодняшний день.

— А-а-а, — произнес я. — Волнуешься?

Билли сделал глубокий вдох.

— Ну, это большой шаг, верно? — Он потряс головой. — Через год многие Альфы окончат учебу. Найдут работу. — Он помолчал. — Разойдутся.

— И тут появляется Джорджия, — вставил я.

— Ага. — Он снова покачал головой. — Что, если у нас нет ничего общего? Бог мой, да ты видел дом ее родителей? А мне еще семь или восемь лет выплачивать студенческий заем. Как узнать, готов ли ты к женитьбе?

Яноф поднялся с колен, ткнул пальцем в мои брюки и произнес что-то вроде: «Хакла-а-лафала-крепата-кем».

— Сейчас я не на работе, — ответил я ему, снимая брюки. — Иначе давно бы пристрелил тебя, искусник.

Яноф фыркнул, пробормотал что-то и уковылял в глубину салона.

— Билли, — сказал я, — как ты считаешь, Джорджия вступила бы в схватку с той тварью прошлой ночью?

— Да, — ответил он не раздумывая.

— Она расстроится, что ты это сделал?

— Нет.

— Несмотря на то что кто-то пострадал?

Он моргнул.

— Нет.

— Откуда ты знаешь? — спросил я.

— Оттуда… — он тряхнул головой, — оттуда, что не расстроится. Я знаю ее. То есть травмы ее огорчат, но не драка. — Его тон изменился, он — возможно, неосознанно — заговорил голосом Джорджии: — В драках люди получают травмы. На то они и драки.

— Парень, ты достаточно хорошо знаешь Джорджию, чтобы отвечать за нее на серьезные вопросы, даже когда ее нет в комнате, — тихо сказал я. — Ты готов. Просто думай об этом. О вас как о паре.

Секунду он смотрел на меня, затем ответил:

— Мне казалось, ты скажешь что-нибудь о любви.

Я вздохнул:

— Билли, ты болван. Если бы ты не любил ее, тебя бы не беспокоила опасность потерять то, что у вас есть.

— Логично, — согласился он.

— Помни самое главное. Вы вместе.

Он глубоко вдохнул, выдохнул.

— Ага, — сказал он. — Мы с Джорджией. Остальное не имеет значения.

Я собирался добавить что-нибудь вдохновляющее, но тут дверь в примерочную распахнулась, и вошла сногсшибательная черноволосая красотка в дорогом шелковом костюме цвета лаванды. Приблизительно моего возраста, вся в золоте и бриллиантах, с белоснежными зубами и такими чертами лица и пропорциями тела, какие выходят только из-под ножа высококлассного хирурга. Ее туфли и сумочка, без сомнения, стоили больше моей машины.

— Итак, — решительно произнесла она, упираясь кулаком в бедро и одаривая нас с Билли убийственным взглядом. — Вижу, вы изо всех сил пытаетесь испортить церемонию.

— Ева, — произнес Билли монотонным вежливым голосом. — Э-э… Вы о чем?

— Для начала вот об этом! — Она махнула рукой в мою сторону, после чего одарила меня еще одним, на сей раз оценивающим взглядом.

Стоя перед ней в футболке с Человеком-Пауком и черных трусах, я попытался держаться непринужденно. Пресек порыв паники, не кинулся к джинсам, а повернулся и с достоинством начал их надевать.

— У вас дырявое нижнее белье, — сладко пропела Ева.

Покраснев, я рывком натянул джинсы. К черту достоинство.

— Мало того что ты настаиваешь, чтобы этот… мелкий преступник принял участие в церемонии на глазах у всего высшего общества. Яноф вне себя, — сообщила Ева Билли. — Он пригрозил, что уйдет.

— Вау, — вставил я. — Вы говорите на тмутараканском?

Она моргнула:

— Что?

— Яноф не говорит по-английски. Как же вы узнали, что он хочет уйти? — спросил я с милой улыбкой.

Ева одарила меня заносчиво-гневным взглядом и сделала вид, что ничего не слышала.

— Так теперь мы останемся еще и без подружки невесты. Не говоря о том, что когда он встанет с одной стороны от тебя, а Джорджия — с другой, ты будешь выглядеть как лилипут. Нужно предупредить фотографа, и я понятия не имею, как успеть все это в последний момент.

Клянусь, я услышал, как Билли скрипит зубами.

— Гарри, — произнес он все тем же напряженным вежливым тоном, — это Ева Макалистер. Мачеха моей жены.

— Я уже неоднократно говорила, что мне не нравится это слово. Я твоя теща, — заявила она. — Или стану ею, когда закончится катастрофа, в которую благодаря тебе превращается приличная свадьба.

— Уверен, мы что-нибудь придумаем, — ответил Билли безжизненным голосом.

— Джорджия опаздывает, а на ее телефоне включен автоответчик — словно мне и без этого заняться нечем. — Ева покачала головой. — Полагаю, низшие классы общества, с которыми ты познакомил ее, вчера не давали ей уснуть допоздна. Так же как твой спутник — тебе.

— Эй, — вмешался я, пытаясь говорить как можно убедительнее и дружелюбнее, — у Билли выдалась тяжелая ночь. Не сомневаюсь, он поможет вам, если вы дадите ему шанс…

Она с отвращением фыркнула и прервала меня:

— Что из моих слов или поступков заставило вас решить, будто меня интересует ваше мнение, шарлатан? Низший класс. Я предупреждала ее о таких людях.

— Вы меня даже не знаете, мадам, — возразил я.

— Прекрасно знаю, — сообщила она. — Мне о вас все известно. Я видела вас у Ларри Фаулера.

Прищурившись, я посмотрел на Еву.

На лице Билли появилось паническое выражение, и он выставил ладони вперед, умоляюще глядя на меня. Но моя голова раскалывалась с похмелья, а жизнь слишком коротка, чтобы выслушивать оскорбления от мелких тиранов, которые смотрят скверные ток-шоу.

— Ну ладно, мачеха Билли, — начал я.

Ее глаза полыхнули.

— Не смейте так называть меня!

— Не нравится, когда вас называют мачехой? — поинтересовался я.

— Нет!

— Хотя вы, очевидно, не являетесь матерью Джорджии. А как насчет трофейной жены? — предложил я.

Она моргнула, ее глаза расширились.

Билли закрыл лицо руками.

— Постельной грелки? — размышлял я. — Госпожи домохозяйки? Побочного продукта кризиса среднего возраста? — Я покачал головой. — Если сомневаешься, обратись к классике. — Наклонившись чуть ближе, я одарил ее крокодильей ухмылкой. — Авантюристка.

Кровь отлила от лица Евы, оставив некрасивые розовые пятна на скулах.

— Ты… ты…

Я помахал рукой:

— Нет, все в порядке, я могу подыскать и другие выражения. Я понимаю, что вам приходится нелегко. Должно быть, это чертовски трудно — хорошо выглядеть среди потомственной аристократии, когда все знают, что вы были простой секретаршей, или актриской, или моделью.

Ее челюсть отвисла.

— У всех нас выдался нелегкий денек, дорогуша. — Я снова махнул рукой. — Кыш.

Еще секунду она сверлила меня взглядом, затем произнесла слова, каких не ожидаешь услышать от дамы ее круга, развернулась на каблуке лодочки из итальянской кожи и вылетела из комнаты. До нас донеслось несколько звуковых сигналов, после чего она завизжала в мобильный телефон. Визг слышался еще секунд десять, пока Ева не вышла из салона.

Миссия выполнена. Меланхолию как рукой сняло. Дракониха бежала. Я был доволен собой.

Билли испустил тяжелый вздох:

— Тебе обязательно было так с ней разговаривать?