Чалдеронские монахи

VI

Тино Салварин прибыл на следующее утро. Его дорогой, с металлическим оттенком «феррари» поблескивал на солнце. Но лицо молодого человека было печально, как на итальянских иконах. Харвей Сондра и Стелла Кантон подробно описали ему события прошедшей ночи.

Весь городок гудел. На каждом углу обсуждали четыре убийства в парке и ужасную смерть незнакомого мужчины, выпавшего ночью из окна гостиницы. Самые невероятные слухи наводнили Цадар.

– Я тоже слышал разные страсти, – признался Тино. – Рыбаки рассказали мне о таких вещах, которым я никогда бы не смог поверить, не услышав вашего рассказа о вчерашних похождениях Фрэнка. Замок Чалдерон действительно проклят. Ни один рыбак не ступит добровольно на его землю. Ужасная кровожадная нечисть бродит там по ночам. На пляже видели всадников на скелетах лошадей. А иногда, когда с острова дует ветер, рыбаки слышат в полночный час колокольный звон и адский хохот. Проклятый епископ, Черный Степан, и его дьявольские монахи восстали из склепов. Много столетий назад они были изолированы на острове и отлучены от церкви за то, что якобы продали души Сатане.

– У нас нет выхода, – сказал Харвей Сондра. – Мы должны поговорить с инспектором. После кровавой резни в парке он прислушается к нашим словам.

Американец набрал номер инспектора Дувлека. Тот попросил приехать к нему в префектуру. Они отправились на «феррари» Тино Салварина. Инспектор Дувлек немедленно их принял.

Выглядел он уставшим и невыспавшимся, его вытащили из постели среди ночи.

– Вы хотели сообщить мне нечто важное, я вас слушаю.

– Мертвец, выпавший из окна «Интерконтиненталя», – это Фрэнк Симмс, убитый на Чалдероне. А среди трупов в парке находится тело Луизы Гилджиа.

Харвей Сондра убедительно произнес последнюю фразу, хотя и не был полностью уверен в этом. Выражение лица Дувлека подтвердило его догадку.

– Да, это так, – согласился инспектор после некоторой паузы. – Вы что-то можете добавить по этому поводу?

– Я не могу найти никакого правдоподобного объяснения, кроме того, что в игру включились потусторонние силы, – сказал Харвей Сондра. – Существуют вещи, недоступные для человеческого понимания.

Он поведал инспектору, что произошло этой ночью в номере Стеллы Кантон. Инспектор Дувлек молча слушал его, устремив взгляд в открытое окно, словно его мысли витали далеко отсюда. Во рту у него торчала незажженная сигарета в янтарном мундштуке.

– Вам повезло, что вы явились по собственной инициативе, – подал он голос, когда Харвей закончил повествование. – Пять минут назад мне позвонила горничная и сказала, что окно разбито в комнате мисс Кантон. Мы недостаточно тщательно обследовали ее комнату, да и шторы были задернуты. Мой ассистент открывал все комнаты подряд, из которых мог выпасть человек. Но мисс Кантон была вне подозрений.

– Что вы обо всем этом думаете, инспектор? – спросил Тино Салварин.

Инспектор Дувлек вздохнул:

– Я даже не знаю, чему теперь верить. Двойное убийство на острове. Два трупа исчезают из морга, причем женщину находят с серебряным кинжалом в груди в парке рядом с двумя молодыми людьми и девушкой с располосованным горлом, а мужчина сброшен с десятого этажа. Это просто бессмыслица!

– Если бы вы услышали, что говорят рыбаки из Рагузы, то смогли бы оценить ситуацию, – вступил в разговор Тичо. – Три года назад молодой и решительный политический деятель решил доказать рыбакам, что все это бабушкины сказки. Он отмел в сторону все предупреждения и поехал ночью один на остров. Его никогда больше и не видели. Рыбацкая лодка с тремя парнями в шторм бросила якорь в бухте острова. Они ступили на берег и исчезли навсегда. Незадачливая парочка свила там свое гнездышко. Мужчина исчез, а девушка показалась на следующее утро на пляже. Она улыбалась и махала рукой. Ее отец рискнул забрать дочку, но она не смогла описать происшедшее, так как за ночь сошла с ума.

Инспектор Дувлек смял сигарету и бросил в корзину для бумаг.

– Ну ладно, – снова вздохнул он. – Послушаем сначала доклад доктора Михайловича.

Впятером (рослый ассистент инспектора присоединился к ним) они прошествовали в морг. Доктор Михайлович сидел в маленьком тесном помещении, заменявшем ему кабинет, за дорогим современным столом. Комнатка была забита несгораемыми шкафами. На столе соседствовали телефон, диктофон и бутылка коньяка.

– За ваше здоровье, – приветствовал их Михайлович и опрокинул в рот полстакана коньяка. – Если бы вы видели за последние двадцать четыре часа столько же трупов, сколько их видел я, то тоже прибегли бы к помощи коньяка.

– Трое мужчин и обе женщины мертвы? – поинтересовался инспектор.

Доктор Михайлович удивленно воззрился на него.

– Мертвее некуда, – ответил он. – Мотивы этих преступлений мне непонятны, я не представляю, как трупы смогли исчезнуть из морга. Может быть, это подростки позволили себе такую шутку и украли трупы?

– Конечно, конечно, а потом перегрызли друг другу горло в парке. Да вы сами в это не верите, доктор, – промолвил Харвей Сондра. – Этот случай не для медицины, а для парапсихологии. Я предлагаю дежурство в морге. Мы все пробудем там целую ночь. Нам понадобятся серебряные ножи или еще лучше револьвер с серебряными пулями. Вот мы и посмотрим, что произойдет.

Доктор Михайлович засмеялся.

– И это с вами часто случается? – начал он подкалывать Сондру. – Я могу порекомендовать вам хорошего психиатра. Если вы сейчас к нему отправитесь, то может быть вам удастся избежать смирительной рубашки.

VII

Розыск подростков, в ужасе бежавших из парка, ничего не дал. Полицейские безуспешно прочесали всю местность. Тино Салварину, имевшему связи с преступным миром, повезло больше. Мирко, державший в руках весь преступный мир порта, сообщил ему, что предводителя шайки хулиганов зовут Бранко Жавлик.

Мирко обещал тут же позвонить Тино в «Интерконтиненталь», как только вновь объявится Бранко. Инспектор Дувлек забрал у Харвея Сондры, Тино Салварина и Стеллы Кантон паспорта и запретил покидать город без соответствующего разрешения. Вечером они намеревались встретиться в комиссариате и провести ночь в морге.

Сразу после обеда позвонил Мирко. Он сказал, что Бранко объявился в портовом кабачке. Один из друзей покажет его Тино.

Они снова сели в «феррари» и помчались в порт. Дорогая гоночная машина вписывалась в тесные извилистые переулочки рыбачьего городка; как новый «роллс-ройс» в кладбище автомобилей. Перед забегаловкой, размещавшейся в сером покосившемся доме, Тино Салварин припарковался.

Итальянец был очень внимателен к стройной и светловолосой Стелле Кантон и помог ей выйти из машины. Но девушка интересовалась только Харвеем Сондрой. Высокий американец тоже вышел из машины и с удовольствием потянулся.

– Разве на такой штуковине можно участвовать в гонках? Здесь же сидишь, как селедка в бочке! – воскликнул он.

Перед кабаком, засунув руки в карманы, стояли несколько мужчин в толстых свитерах и вязаных колпаках и неодобрительно поглядывали на вновь прибывших. Когда те скрылись в баре, они окружили «феррари», громко споря о его мощности, скорости и количестве требуемого бензина.

В помещении было накурено, а окна специально закрыты, чтобы сохранился запах. Над стойкой висело чучело огромной меч-рыбы. Хозяин с засученными рукавами, обнажавшими волосатые, покрытые татуировкой руки, споласкивал стаканы. За столами сидели только пятеро гостей. Какая-то замученная жизнью и потасканная женщина бросала деньги в музыкальный автомат.

Тино Салварин подошел к стойке.

– Бранко Жавлик? – требовательно спросил он. Хозяин указал подбородком на угловой столик.

Там сидел мускулистый брюнет в черной кожаной куртке. Он тяжело навалился на шаткий стол, волосы беспорядочно свесились со лба, а его мутные глаза свидетельствовали о чрезмерном количестве употребленных спиртных напитков.

Харвей Сондра, Тино Салварин и Стелла Кантон подсели к парню. Харвей заказал бутылку «зибловитца» и четыре стакана. Бранко Жавлик непонимающе уставился на американца.