Номер 16

— Вы чертов дурак! Это моя квартира, моя собственность. Открывайте. Я приказываю вам отпереть дверь. Делайте, что велено!

Сет снова начал терять самообладание, во рту ощущался привкус страха. Он вынул ключи из кармана и повертел связку в руках. Но как же такое возможно? Как вышло, что старуха владеет квартирой и скрытыми в ней жуткими чудесами?

И тут раздался другой голос — со стороны лестничного пролета, из-за спины миссис Рот. Этот голос Сет уже хорошо знал: произносимые им слова звучали из холодных теней и сквозняков, пустых и заброшенных квартир, с размытых дождем улиц Хакни, из тусклых кошмаров, таящихся в комнатах «Зеленого человечка». Его скрытый капюшоном товарищ вернулся.

— Давай, Сет. Открой дверь для пожилой леди. Там ее давно ждут. Один, скажем так, старый друг. Там о ней позаботятся. Она получит то, что суждено.

В зеве лестничного пролета, наполовину скрытого стеной, Сет увидел промельк опущенного нейлонового капюшона. Лицо терялось в темноте, расплавленные руки были спрятаны в шуршащие просторные карманы.

«Она получит то, что суждено».

Что он имеет в виду? Сету стало дурно.

— Отдайте мне ключи и убирайтесь с дороги!

Миссис Рот преодолела лестничную площадку довольно быстро для пожилой дамы с больными ногами. Ее лицо пылало от гнева, скрюченная рука потянулась к ключам.

Сет поднял связку над головой, чтобы старуха не могла достать, и, глядя на нее сверху вниз, проговорил ровным тоном:

— Прошу вас. Позвольте мне просто выполнить свою работу!

Бесполезно — она не оставила ему выбора. Сет сунул ключ в замок. Он снимает с себя всякую ответственность.

— Быстрее! Пошевеливайтесь! Почему вы стоите столбом?

Сет отпер дверь и толчком распахнул ее. Он стоял на пороге, глядя в расстилающуюся впереди темноту. Холодный ветер ударил в лицо, и по шее пошли мурашки.

Он почувствовал, как миссис Рот вцепилась ему в локоть. Несмотря на свой гнев и уничижительную манеру разговора, старуха все равно считала, что портье должен вести ее. И защищать.

Сет взглянул на нее сверху вниз: видно невооруженным глазом, насколько она взволнована, как сильно боится этого места. А что миссис Рот знает о нем? Что-то знает. Она ведь живет в доме со времен Второй мировой войны, верно, она была знакома с хозяином соседней квартиры, теперь принадлежащей ей.

Сет ввел миссис Рот во тьму и замешкался рядом с дверью, чтобы нащупать выключатель. По коридору разлилось багровое свечение.

— Что, света нет? Как темно! У вас есть фонарик?

Значит, зрение у нее не такое уж хорошее. Ничего удивительного — ей чуть ли не сто лет. Сет быстро обернулся через плечо — мальчик в капюшоне стоял на площадке, выжидая.

— Оставьте дверь открытой. Мне здесь не нравится, — пробормотала миссис Рот. — Вы что-нибудь видите?

Сила ушла из ее голоса. Теперь за локоть Сета цеплялась обычная перепуганная старушка, искала его поддержки. И как он мог ее бояться?

Сет видел все. Картины под запыленными полотнищами висели по красным стенам в тусклом багровом свете, который просачивался сквозь узорчатое стекло абажуров. В точности так он и оставил все в прошлый раз. Как ни странно, миссис Рот будто не замечала картин. Она по-прежнему жаловалась на темноту и прижималась к Сету. Голова старухи доходила портье всего лишь до нижних ребер. Искорка сочувствия зажглась в груди Сета, но он затоптал ее, прекрасно сознавая, что между ними нет и не может быть ни дружбы, ни уважения. Старуха презирает его, просто сейчас он ей нужен. Утром она нажалуется Стивену, и тогда всякая связь между Сетом и сокровищами этого священного места будет разрушена.

— Вы что-нибудь видите?

Голос у миссис Рот дрожал, в нем звучала мольба.

— Кто здесь? — спросила она темноту, и этот глупый крик словно бы поглотили стены коридора.

— Миссис Рот, а кто здесь жил?

— Один ужасный человек.

Она говорила смущенно и испуганно. Страх и боль кляпом заткнули ей рот, заставили наклонить голову, как будто вынуждая вспоминать что-то по-настоящему болезненное. Старуха ссутулилась еще сильнее, чем прежде.

— Мы не хотим, чтобы он вернулся.

Сет довел миссис Рот до середины коридора. Она дышала так тяжело, будто испытывала невыносимое напряжение и преодолевала невиданное сопротивление, всего-навсего шаркая тапочками по коридору между красными стенами. Стенами, которых не замечала. Сет слышал, как она постанывает.

— Здесь ведь жил художник?

Старуха ничего не ответила, глядя на закрытые двери.

— Вы его не любили. Наверное, просто не понимали. Так расскажите же, кто он был, миссис Рот, этот ужасный человек? И что вы с ним сделали?

— Я не хочу о нем вспоминать, не спрашивайте меня больше. Только не здесь. Я купила эту квартиру, чтобы избавиться от него. — И тут ее голос упал почти до шепота. — После того, как он ушел.

— Что он сделал, миссис Рот?

— Заткнитесь! — неожиданно взвизгнула она и указала на дверь комнаты с зеркалами. — Там! Неужели вы не слышите? Я слышу, он там, он смеется. Не может быть! Мы ведь избавились от него!

Сет вздрогнул от страха, который она излучала. Старуху трясло. Она побелела и настолько ослабла, что Сет практически держал ее на руках — куклу из папье-маше с бамбуковыми конечностями.

— Он не мог вернуться! Это не он, кто-то просто разыгрывает нас. Мы же избавились от него, мы не позволили ему остаться здесь. Откройте дверь. Откройте эту дверь и зажгите свет. Я хочу видеть. Я не верю.

Сет колебался: он знал, какая сила заключена в комнате. Даже стоя по эту сторону двери, он весь напрягся от неприятного предчувствия, миссис Рот же вовсе обезумела от страха. Она тряслась, прижимаясь к нему. Старуха сказала, что кто-то смеется. Но Сет не слышал никакого смеха… Только ветер. Ну да, вой ветра вдалеке. Казалось, на них идет нечто ужасно холодное, словно неведомое черное море наползает гигантской приливной волной, которая проходит прямо над ними, но почему-то и под ними тоже.

— Нет, здесь опасно. Надо уходить, — в отчаянии прошептал он старухе.

— Откройте! Откройте дверь. Я хочу посмотреть! Этого не может быть. Он не мог вернуться!

Она впадала в истерику. Идеально уложенный купол седых волос растрепался, жалкие остатки крови в ее венах как будто отхлынули от поверхности кожи. Казалось, она сейчас упадет: все ее тело приобрело серый оттенок, глаза закатились.

Нельзя стоять столбом, пока она вопит во весь голос. Она разбудит соседей. Возможно, уже сейчас кто-нибудь из жильцов колотит в дверь Стивена или звонит на стойку портье. Или, хуже того, в полицию. Сет снова теряет контроль над ситуацией, контроль над этой тупой, ударившейся в панику старой мымрой. Гнев пришел на смену страху и неловкости. Гнев поможет ему, он справится.

— Ладно, ладно, — проговорил Сет, стискивая зубы.

Он протянул руку и схватился за холодную латунную ручку двери. Но когда он уже собирался одним решительным движением повернуть ее, она вырвалась из пальцев. Дверь распахнуло изнутри с такой силой, что они со старухой хором вскрикнули.

Сет неподвижно сидел за своей конторкой, глядя на стеклянные входные двери и на сине-черное светлеющее небо за ними. Его била дрожь. Она зарождалась где-то глубоко внутри, затем расходилась и охватывала все тело. Раскаленные лампы под потолком потрескивали. Где-то на улице взревела мотором мощная машина и затихла вдалеке.

Сету хотелось, чтобы в голове прояснилось, но он был не в силах даже следить за действием на телеэкране. Там мелькала бессмысленная мозаика из огоньков и красок, доносились далекие голоса Картины в его в голове были куда интереснее. Образы не желали исчезать или замирать, они так и сменяли друг друга, восстанавливая события, которые так стремительно развернулись вокруг него в шестнадцатой квартире.

Сет помнил, как, подчиняясь инстинкту, отпрыгнул назад, подальше от темного, пустого прямоугольного пространства за средней дверью. Во всяком случае, так это запечатлелось в памяти. Комната не успела материализоваться, когда дверь вырвало у него из рук исходящим изнутри нетерпением.