Холодные деньки (ЛП)

К чёрту все. У меня не было времени на ерунду.

Я сгорбился, надеясь, что меня никто не подстрелит снова, и шагнул на мост.

Лилия делала вид, что не замечает меня, пока я не подошёл на расстояние трёх метров. А потом она оторвала взгляд от воды, но так и не посмотрела на меня.

Что же, это я настоял на встрече. Я остановился, отвесил поклон и сказал:

— Спасибо, что согласились встретиться со мной, Летняя Леди.

Она склонила голову в наименьшем из поклонов.

— Сэр Рыцарь.

— С недавних пор.

— Относительно чего? — спросила она.

— Относительно моей жизни, естественно, — сказал я.

— Столько событий, — согласилась она. — Отгремели битвы. Пали империи.

Наконец-то она повернула голову и посмотрела прямо на меня:

— Друзья изменились.

По меркам смертных женщин Лилия была великолепна. После становления Лилии как Летней Леди её красота была настолько приумножена, что уже не воспринималась человеческой, она была настолько интенсивна и материальна, что воспринималась как сияние, исходящее от её кожи. Её красота была отлична от красоты Мэйв и Мэб. Их очарование было пустотой. Их вид не вызывал ничего, кроме желания, требующего немедленного удовлетворения.

В отличие от них, красота Лилии была огнём, источником света и теплоты, тем, что создаёт глубокое чувство удовлетворения. В её присутствии боль моего сердца поутихла, и я внезапно осознал, что впервые за последние месяцы могу спокойно дышать.

Внезапно моя тёмная сторона заполнила мое сознание яркой и реалистичной картинкой — мой кулак вцепился в волосы Лилии, мои губы накрыли её нежный и чувственный рот, её тело корчится на земле под моим весом. Это не было праздной мыслью, мечтой или фантазией. Это был план. Я не могу убить её, потому что Лилия бессмертна. Но это не означает, что я не могу её изнасиловать.

Со скованным горлом я несколько секунд боролся с этой сценой, пленившей моё сознание. Я заставил себя отвести взгляд и уставился на гладь озера. Схватившись обеими руками за поручень, я склонился над ним. Меня немного волновало то, что если я не дам им что-то предпринять, то они сделают что-нибудь глупое. Я прокашлялся и вновь нанял на работу свой орально-вербальный аппарат.

— Я не единственный, кто изменился за последнее время.

Я чувствовал на себе её взгляд, внимательно изучавший моё лицо. Мне кажется, что она точно знала о бушевавших во мне чувствах.

— Действительно, — проронила она. — Но каждый из нас сделал свой выбор, не так ли? И теперь мы те, кто мы есть. Мне жаль, что я доставила вам неудобство, сэр Рыцарь.

— Что? Да неужели?

Периферийным зрением я заметил, как она склонила голову.

— Секунду назад вы смотрели на меня. Когда-то я уже видела такое выражение лица.

— Слейт.

— Да.

— Ну, — заметил я, — я не Слейт. Я не домашний питомец для Мэйв, с которым она играет время от времени.

— Нет, — ответила Лилия грустным голосом. — Вы — орудие войны, принадлежащее Мэб. Бедняга. У вас было такое доброе сердце.

— Было?

— Оно уже не ваше, — спокойно ответила Лилия.

— Я не согласен, — сказал я. — Категорически.

— А то желание, которое вы только что ощутили? — спросила она. — Не родилось ли оно в вашем сердце, сэр Рыцарь?

— Да, — кратко подтвердил я.

Лилия на мгновение замерла, её голова склонилась в сторону.

— У каждого есть тёмная сторона, — продолжил я. — Меня не заботит, насколько ты нежна, благочестива, искренна и преданна. Всегда есть тёмная сторона. Похоть. Алчность. Насилие. Для того, чтобы она проявилась, вовсе не нужна злая королева. Это часть каждого. У кого-то больше, у кого-то меньше, но всегда и у всех.

— Вы говорите, что с рождения были таким грешником? — спросила Лилия.

— Я говорю, что мог бы им стать, — сказал я. — Но я выбрал другое. И до сих пор продолжаю выбирать.

Лилия слабо улыбнулась и обернулась к озеру.

— Вы желали говорить со мной о моём Рыцаре.

— Ах да, Хват, — сказал я. — Он дал мне время до полудня, чтобы я убрался из города, а иначе мы устраиваем перестрелку в духе старого вестерна. Я очень занят. Мне нужно быть в городе. Но я не хочу, чтобы кто-то из нас пострадал.

— И что же вы хотите от меня?

— Прикажите ему сдать назад, — сказал я. — Хотя бы на несколько дней. Это очень важно.

Лилия склонила голову.

— Меня очень огорчает то, что я вам скажу, сэр Рыцарь. Нет. Я не буду.

Я попытался не слишком громко скрежетать зубами:

— И почему же нет?

Она снова вгляделась в меня, её зелёные глаза были предельно внимательными.

— Как же так? — спросила она. — Как могло так случится, что вы явились непонятно откуда и пытаетесь действовать, не имея никакого понимания о том, что здесь происходит?

— Ого, — хмурясь, произнёс я. — Вы имеете в виду здесь и сейчас?

— Я имею в виду — здесь, — ответила Лилия. — В нашем мире.

— Хм… Возможно вы не в курсе, но в нашем мире я некоторое время отсутствовал.

Лилия покачала головой:

— Все части паззла перед вами. Вам остается только собрать их.

— Не слишком ли неопределённо? — спросил я. — Почему бы вам прямо не сказать о том, что вы имеете в виду, чёрт подери?

— Если вы действительно всё знаете, то нет никакой потребности говорить. Если вы действительно не знаете ничего, то никакие слова не убедят вас. Некоторые вещи должны быть осознанны самостоятельно.

Я отхаркнул мокроту и сплюнул в озеро. Примите на свой счет, доблестные телохранители.

— Лилия, — начал я. — Послушайте, это не сложно. Хват собирается ко мне подкатить. Я не хочу его крови. Поэтому я пришёл с миром, пытаясь договориться не допустить этого. Что я такого сделал сегодня, из-за чего вы убеждены, что я маниакальный психопат, которому нельзя доверять?

— Да ничего вы не сделали, — ответила Лилия. — Это не связано с тем, на что вы можете повлиять. Просто вы не понимаете.

Я вскинул руки вверх:

— Не понимаю чего?

Лилия нахмурилась, с видимым беспокойством изучая мою персону.

— Вы…

Она покачала головой.

— Боже, Гарри. Ты так похож на себя. Ты же не её раб?

— Нет, — ответил я. — Всё ещё нет.

Лилия кивнула и, казалась, в мгновенье приняла решение. Затем она спросила:

— Я причиню тебе боль, если прикоснусь?

— Зачем? — спросил я.

— Потому что я должна знать, — ответила она. — Я должна знать, что ты не покорился ей.

— Чего?

Она покачала головой:

— Я не могу рисковать и отвечать на твои вопросы, пока не буду уверена в этом.

Я хмыкнул. Этого и следовало ожидать. Пожалуй, я смогу удержать своего внутреннего дикаря на поводке, если за это получу некоторые ответы.

— Хорошо, — сказал я. — Можешь не стесняться.

Лилия кивнула. Затем подошла ко мне. Она встала на цыпочки и коснулась моего лба тонкими, тёплыми пальцами, как мать, проверяющая, нет ли у ребёнка жара. Она стояла так довольно долго, её взгляд был устремлён вдаль.

Затем внезапно ойкнула и обняла меня.

— Ох, — сказала она. — Надо же. Мы полагали, что ты полностью в её власти.

Сидит внутри меня пещерный человек или нет, но когда мужчину обнимает такая прекрасная девушка, да ещё прижимается всем телом, он вряд ли способен вести остроумный диалог.

— Э-э. У меня уже давно не было подруги.

Лилия откинула голову назад и рассмеялась. Этот звук порождал такие же приятные ощущения, словно одновременно лакомишься горячим печеньем, нежишься под тёплым душем и прижимаешь к себе пушистого щенка.

— Отбой, — сказала она. — Всё в порядке, выходите. Он друг.

И, откуда ни возьмись, отовсюду выскочили фэйре. Из кустов выпорхнули эльфы, крошечные человечки ростом не более двух футов. Со стропил моста сползла змея длиной с телефонный столб. Из-за ствола ухоженной восточной туи появились семь или восемь волшебных собак с серебристой шерстью. Два массивных кентавра и полдюжины сидхе Летнего двора просто стали видимыми, убрав завесу. Все они были вооружены луками. Бр-р. Стоило мне захотеть причинить Лилии вред, и моё тело стало бы похожим на дикобраза. Вода в озере забурлила, и вынырнуло несколько бобров, которые были слишком крупными для родившихся после последнего ледникового периода.