Войны некромантов

сообщения, поступившие по альфа-сети, – от флюктуаций некросферы. Она не чувствовала себя отдохнувшей, хотя предстоял тяжелый день.

Рядом с нею лежал уже остывший любовник-техн. Она позвонила слугам и велела вынести труп из спальни. Бедняга не мучился. Она развлекалась с ним до полуночи; потом – едва ощутимый укол и все. Что ж, ночь, проведенная с дочерью графа, стоит дорого. Техн знал, на что шел. Она считала, что он сделал правильный выбор. Вряд ли государственный преступник получил бы большее удовольствие, медленно подыхая на урановых рудниках... Но как любовник он был хорош. Просто великолепен. Гораздо лучше высокородного, но худосочного Макса Вернера из ближневосточного отделения имперской канцелярии, которого прочили ей в мужья. Да, правы были древние – аристократия вырождается... Марта понежилась в кровати еще немного и выбросила техна из головы.

Потом встала и, не одеваясь, отправилась в душ, чтобы смыть с себя высохшее семя мужчины, который был мертв уже несколько часов. Далее – комната для медитаций и психотренинга. Ей требовались минимальные усилия, чтобы держать себя в форме. Она была очень способным психотом. Опорой нового порядка. Надеждой Империи.

Она попрактиковалась в создании зрительных иллюзий и телекинезе. Небольшие легкие шары слушались ее неплохо, чего, к сожалению, пока нельзя было сказать о людях. Но и так прогресс был колоссальным. Всего два поколения, совершившие невообразимый рывок и изменившие лицо мира! Чего же тогда ожидать от ее потомства? При этой мысли ей самой становилось не по себе. Атавистический пережиток. Ее охватывал вульгарный трепет, присущий технам...

Она прогнала недостойное чувство и занялась у-шу, наслаждаясь совершенством своего гибкого стройного тела. Хаммерштайн знала, что красива, сильна и сексуально притягательна. Она умела использовать мужские инстинкты, была сладострастна, как кошка, но ее сердце всегда оставалось неуязвимым и холодным.

Накинув прозрачный халат, Марта подошла к огромному панорамному окну, чтобы выпить чашку обжигающего кофе. Она рассматривала огромный пустой город с верхнего этажа своего семиэтажного дома. В пределах прямой видимости находился отцовский дворец – здание, производившее тяжеловатое и мрачноватое впечатление. Сквозь пелену унылого дождя деревья казались глянцево-черными, а тротуары и мостовые – неразличимой иллюзорной мозаикой, вроде той, которая возникала перед ней в первый момент телепатической связи...

Возможно, эротоманы из полицейского управления сейчас рассматривали ее из своих окон в бинокли и подзорные трубы. Хаммерштайн это нисколько не заботило. Она давно свыклась с ролью любвеобильной и беспечной самки, позволявшей легко входить в доверие к кому угодно – от глав семейств до прыщавых подростков. Ей выбалтывали то, что тщательно скрывали от верных жен. В ее красивой породистой головке скопилось столько грязи, что хватило бы на десяток умудренных жизнью стариков. Таким образом, Марта была ценным приобретением для контрразведки, но работала в