Боец Круга Поединков

33.

Чёрт возьми, ну точно как на допросе! Хорошо ещё, что настольной лампой в лицо не светят. Хотя, откуда она здесь?

Шесть пар глаз не отрывались от меня ни на секунду, словно я была экраном телевизора, показывающего неимоверно интересный ужастик. Что касается обладателей этих глаз, то все шестеро удобно сидят за парой сдвинутых столиков и поглощают марево, сок и пиво. Некоторые оригиналы вроде Майка даже мешают одно с другим и приправляют это солью с перцем.

А я стою, засунув руки в карманы, и с невозмутимой мордой жду очередного приговора. Может, они дадут мне корзинку с пирожками и пошлют к чьей-то там бабушке? Вполне возможно. А вместо волка за мной будет гнаться озлобленный на весь мир Пасхальный Зайчик.

– Ты отбыла все наказания, - наконец произнёс Русский Воин, складывая пальцы домиком, как это делают в фильмах злобные гении. - И лапы гулей оказались что надо.

Варвар, попытавшийся глотнуть пива, шумно подавился. Видимо, это "что надо" испортило ему аппетит на долгие годы. Фух! Ну хоть что-то хорошее и общественно-полезное я сделала. Значит, тот крюк, который был мною совершён, не напрасен. Закусив губу и тем самым сдерживая самодовольное зубоскальство в шестьдесят зубов, я увидела весёлую полуулыбку Джо. Бьюсь об заклад всеми частями тела, что про лапы он вспомнил специально.

– Теперь, - продолжил Судья, - твоё Право Поединка при тебе. Всё, ты свободна.

Радостно хлопнувшись на своё место, я под поздравления Киары и Ника жадно заглотала полный стакан марева. Фух! Кажется, жизнь у меня стала налаживаться! Если бы ещё и другие мои проблемы решились точно так же легко…

Легко?

Я поправила бинт на левом локте.

Ну, не совсем легко. Относительно. Так, выдирать клок волос у Эдуарда и нестись с ним в Блад Амур, чтоб какая-нибудь тамошняя ворожея сделала за меня по сходной цене всю работу, неуместно. Значит, надо найти себе другое развлечение. Вот, например, Круг Поединков уже как ни в чём ни бывало обсуждает последний чемпионат по восточным единоборствам. Майк уже два раза пытался втянуть меня в разговор, но до сих пор я отвечала как-то односкладно: "Да", "Нет", "Не знаю", "Чего-чего?". Что-то мне лень языком петли описывать.

Я почесала спрятанный за косичками и воротником рубашки укус, словно для того, чтобы убедиться в его наличии. И он, подтверждая своё наличие, отозвался лёгкой болью. Когда я последний раз смотрела на него в зеркало, он уже не был двумя багровыми точками на фоне фиолетово-зелёного засоса. Скорее, красноватыми точками на желтовато-зелёном фоне. А это уже радует. Если бы он уже завтра затянулся, и от него не осталось и следа, было б вообще хорошо.

Ладно, хватит штаны протирать. Если уж мне придётся без помощи Крёстной Феи охмурять парня, да ещё такого сукиного сына как Эдуард, то мне понадобится помощь кого-то ещё. А кто хорошо может знать четверть-оборотня и при этом разбираться во всех этих дурацких женских шутчках-дрючках типа каблуки, make-up, готовка?

Поднявшись из-за столика, я молча отсалютовала Кругу, потрепала по голове Киару и начала продвигаться к сцене, где группа из негров играла джаз. Для этого пришлось втянуть живот и несколько попетлять между столиков, то и дело поднимая на ноги некоторых посетителей, перегавкиваясь с ними, а иных и попросту нагло двигая. Мой нелёгкий путь лежал не в туалет, хотя к нему было в эту же сторону, а к неприметной серой дверце за сценой.

Едва не попав под мощный обвал звука, который изрыгали из себя огромные динамики по краям сцены, я храбро толкнула дверь и вошла в еле освещённый кварцевыми лампами коридор. Стены у него были такого противного холодного цвета, что я ощутила себя замороженным окороком. Интересно, хозяин "Ночного оплота", получающий доход в хорошую сумму, никогда не думал провести здесь ремонт? Вряд ли. Надо запереть его в этом коридоре на неделю, путь поживёт в шкуре коровьей грудины из морозильной камеры.

Так, но мне нужна третья слева дверь… Или шестая? Чёрт, вечно я путаю номера гримёрок здесь и в "Носферату". Так, что тут у нас…

Вот дерьмо!!.

Хлоп!!!

Так, за этой дверью охранник и официантка придумывают новые позы для Кама-Сутры, значит, мне в шестую дверь… Три… четыре… пять… вот она.

Повернув круглую дверную ручку, я нагло вошла в комнату. Только мне и только сегодня - а ещё по пятницам - можно не стучать.

Ким, расчёсывая мокрые волосы, улыбнулась моему отражению в зеркале, которое висело над её туалетным столиком, а потом уже обернулась сама. На сегодня её выступления окончились, и она намыливала когти домой.

– Салют, Кейни! Я тебя уже сто лет нормально не видела, - девушка отбросила волну густых русых волос за спину. - Что-то выглядишь не лучше стоптанных тапочек моей бабули.

– Хаюшки, - стянув с плеч рюкзак, я развалилась на бледно-розовом диванчике. - Как себя чувствую, так и выгляжу.

– Чувствуешь себя старыми тапочками, значит? - Кимберли рассмеялась и обернулась ко мне. - Давай рассказывай, подруга!

Я посмотрела на грязно-белый потолок, к которому прилип использованный чайный пакетик. Бирочка от него тоскливо покачивалась на сквозняке, который то и дело врывался в приоткрытую форточку. И так со дня нашего с Кимберли знакомства. Я тогда, придерживая одной рукой пакет со льдом на голове, пыталась по параболе бросить пакетик в мусорную корзину, но… В общем, сами видите.

– Короче, про вампиршу и мой должок Эдуарду ты и так знаешь, - хмыкнула я, вытянув ноги на полкомнаты и рассматривая белую шнуровку своих кед. - Но самый гоп - это бал-маскарад в честь трёхсотлетия Киндервуда. Ну, я тебе ещё весной о нём рассказывала. Если я на него не явлюсь, мне в досье - ну в том, которое подаётся в вуз при поступлении - в разделе "Дисциплина" накатают такого, что выходки маркиза де Сада будут выглядеть невинными шалостями…

– Совсем одна и та же область, - хохотнула Ким и руками изобразила качающиеся чаши весов. - Или я чего-то не знаю?

– Да это образно! - отмахнулась я. - Кроме того, мне надо каким-нибудь прискоком закадрить Эдуарда и следить за тем, чтобы с меня Рыжие шкуру не сняли.

– С Рыжими я тебе помогу, у меня есть фотографии тех, кого тебе следует по-настоящему опасаться, - произнесла Ким и начала было втирать в кожу лица какой-то крем, как внезапно обернулась и тревожно посмотрела на меня. - Кейн, а ты…

– Ким! - я подняла обе руки и твёрдо посмотрела в её только чуть-чуть расширенные глаза. - Ты ведь знаешь, что я никому ничего не скажу и не потому, что ваш Лэйд пообещал оторвать мне за это голову. Никому. Никогда. Ничего. Я после охоты на кладбище пошла в "Носферату", а с тобой мы последний раз виделись ещё до моего отъезда в лагерь.

Девушка кивнула, заметно успокаиваясь, после чего опять повернулась к зеркалу.

– В общем, фотографии Рыжих я тебе дам, всё объясню, - произнесла она, продолжая втирать крем. - А с остальным… Ну ты и вляпалась обеими ногами, подруга. Ладно бы ты на что поспорила с Эдуардом, но это… Я тебе поражаюсь!

Отведя взгляд в сторону, я буркнула:

– Да сама себе поражаюсь…

Некоторое время мы молчали. Я рассматривала поочерёдно то бледно-розовые стены, то обшарпанный коричневый пол, то лиловые жалюзи в окне напротив, то белую дверь в ванную комнату. Единственным источником освещения были лампочки вокруг зеркала над туалетным столиком. Они давали приятный ровный свет, и комната была погружена в полумрак. От нечего делать я стала рассматривать плакаты с полуобнажёнными тётеньками, которых тут было штук десять. Для комнатки пять на пять это многовато.

– Знаешь, - неожиданно произнесла Ким, нанося широкой кистью пудру на щёки и нос, - насчёт приворожения Эдуарда и твоего бала-маскарада у меня есть кой-какие идеи.

– Ну и какие? - лениво поинтересовалась я, оторвавшись от созерцания красотки в одной косухе и шипованом ошейнике. Ким обернулась ко мне с такой улыбкой и таким озорным блеском в глазах, что я поняла всё быстрее, чем Кермит прячет язык с прилипшей к нему мухой.