Семья вампиров

Вдруг раздался удар грома такой силы, что, казалось, сама скала, на которой стоит замок, вот-вот лопнет сверху донизу.

Оба старика бросились на улицу, к дверям капеллы. Двери дрожали, точно кто-то могучей рукой потрясал их… Внутри что-то упало и задребезжало, опять и опять. Звон разбиваемых стекол и звон металла сливался с ревом бури.

Внутри выли, стонали, скрежетали зубами, в окнах мелькали тени, то белое облако, то черная голова, то светились зеленые глаза…

Буря ревела неистово.

Каждую минуту, казалось, что двери сорвутся с петель. Я ждал, что старая стена капеллы не выдержит и рухнет, похоронив нас под своими обломками.

Петро, с всклокоченными седыми волосами, в развевающейся полумонашеской одежде, крепко стоял против двери, высоко над головой подняв заветный ковчежец. Лицо его светилось глубокой верой и решимостью.

Доктор лежал на земле, распластавшись крестом, точно желая своим телом загородить путь нечисти.

Новый, еще более страшный удар грома… я упал на пороге капеллы…

Старики страшно, нескладно запели молитвы.

Слуги с криками ужаса бросились в ворота замка. От страха они побежали в деревню.

Внезапно все стихло.

И вот, в тишине, еще более жуткой, чем сама буря, раздался тихий, нежный голос, звавший меня, он прерывался стонами и слезами, в нем было столько любви и нежности…

Я невольно приподнялся, но в ту же минуту почувствовал, как что-то тяжелое придавило меня к земле и строгий, угрожающий голос доктора произнес:

— Лежи, ни с места! Или, клянусь Богом, я всажу тебе в горло этот нож. — И на шее я почувствовал холодок стали.

Просьбы и мольбы из-за двери становились все более нежными и страстными. Я слышал ласковые имена, намеки, обещания… вся прежняя обожаемая Рита стояла передо мной…

Еще минута… И Бог знает чем бы все закончилось!.. На мое счастье, раздался громкий удар колокола, за ним другой, третий…

Звонили в деревне. Звуки лились к небу, прося и требуя защиты, в них смешивались и молитвенный благовест и тревожный набат…

Оказалось, слуги добежав до деревни, рассказали сельчанам о наших ужасах.

Священник, уже давно подозревавший, что в замке не все благополучно, бросился в церковь и приказал звонить. Он начал сборы крестного хода в замок. Люди быстро собрались по его призыву. Только тронулись хоругви, как яркий луч солнца прорезал облака. Моментально в капелле смолкла вся нечисть. Звон колоколов победно усилился.

— Спасены, спасены, — шептали старики. И мы все трое опустились на колени.

В первый раз в жизни я молился от всей души и с полной верой!

Неделей позже. Мне немного остается прибавить к этим запискам.

Успокоившись, мы решили не рисковать и капеллу не открывать. Чтобы обессилить «нечисть», мы придумали «их» разъединить, то есть не допускать старого Дракулу в капеллу.

Старики создали свою ошибку, они не заговорили внутренней двери между капеллой и склепом, и этим дали вампирам возможность действовать сообща.

Мы вырыли в склепе глубокую могилу и спустили туда каменный гроб с надписью: «Привезен из Америки». Петро с доктором его заговорили, как заговорили когда-то мою мать».

— Вот, Джеймс, и причина, почему ты не нашел в склепе гроб графа Дракулы, — прервал Гарри чтение Карла Ивановича. — Но продолжайте!

— Да тут осталось всего несколько строк.

«Мы все трое уходим в монастырь, где будем молиться о дорогих нам когда-то людях. Да пошлет им Господь, по своей великой милости, вечный, могильный покой.

Быть может, Петро вернется, чтобы наблюдать за спокойствием погребенных.

А само время уничтожит их страшную силу».

Все молчат, переживая в душе драму графа Карло.

— Вот в том-то и была их ошибка, — прервал наконец Гарри общее молчание. — Да, кстати, — спохватился он, — я забыл вам показать.

И он вынул из кармана вещицу, завернутую в белое полотно. Внутри оказалось женское ожерельем, сделанное из крупного жемчуга. Застежкой служила змеиная голова с зелеными глазами, вещь была прекрасной работы.

— Откуда это у тебя? Ведь это ожерелье Марии Дракулы, привезенное из Америки? — спросил у него Джеймс.

— В ту ночь, когда мы пробивали стену в старый колодец, оно попалось мне в мусоре. Я сунул в карман, да и забыл, — ответил Гарри, — и вот только сегодня оно опять попалось мне под руку.

Все залюбовались красотой жемчуга и изяществом застежки.

— А все же было бы лучше, если бы оно осталось на дне старого колодца! — со вздохом прошептал Джеймс.

— Почему ты так считаешь? — удивился Гарри.

— Да потому, что это и есть тот самый талисман Вацли-Пуцли, который твой дед привез к своим карпатским родственничкам из Америки. Не знаю, с чем это связано, но, наверное, самим своим существованием этот талисман вызывает к жизни адские силы, наполняет нечистью всю округу. Наверное, именно его просили тебя найти призрачные девы в своих снах.

— И меня тоже они об этом просили, — подтвердил Юджин Смит. — Так оно и вышло. Я вас привел к месту строительства. А вы протянули руку и подобрали талисман.

— На счастье, вы обмотали его платочком, а то эта змея укусила бы вас… — произнес доктор Вейс.

Гарри Карди вздрогнул и отдернул руку. Ожерелье выскользнуло из платочка и упало на палубу, возле поручня, прокатилось и… с легким всплеском упало в море.

Все посмотрели за борт и проводили взглядом пенные валы, расходящиеся от носа парохода.

— Что ж, — невозмутимо заявил Гарри, — что ни случается — все к лучшему. Будем считать, что у нас стало одной проблемой меньше.

— Напротив, — мрачно заявил капитан Райт, раскуривая свою сигару. — Лично я бы поостерегся гневить бога войны особенно за тысячи километров от ближайшего берега.

Все невольно посмотрели на небо. Еще три минуты назад совершенно ясное, оно вдруг потемнело, на нем собрались тучи, ветер стал крепчать. По палубе забегали матросы, передавая приказ капитана, чтобы пассажиры спустились в каюты.

— Доктор, — сказал озабоченно Гарри, — помните, у вас, кажется, сохранилось несколько священных облаток, благословленных папой? Раздайте их людям.

— Остаться-то они остались, — пробормотал доктор Вейс, — но всем и на всю оставшуюся жизнь их все равно не хватит…

А потом началась буря.

Ок. 1912 года

Робарт Грейвс

Прах к праху [1]

Такие люди, как доктор Стайлпилз, всегда приносят несчастья. И я не раз советовал Хеджам держаться от него подальше. Да только все эти неудачники из города будто дети малые — им дело говоришь, а они знай себе смеются.

Элси работала иллюстратором книг. Ее муж считался перспективным архитектором. Но им пришлось переехать к нам в поселок, потому что городской смог напрочь разъел больные легкие Роланда. Мы-то думали, что жизнь на земле прибавит этой парочке ума. Но в битой посуде воды не удержишь. На все мои советы Элси только скалила зубы.

— Вам, наверное, не понравилась его борода. Или вы приняли его за русского шпиона?

Разве этим городским что-нибудь втолкуешь. Махнул я тогда рукой, да и ушел. А зря!

На следующий день Элси пригласила доктора отобедать — как она сказала, назло несправедливым соседям. К тому времени мы уже знали, что доктор Стайлпилз был эльзасцем. И хотите верьте, хотите нет, называл он себя натурфилософом. Да-да, ни больше ни меньше! Провалиться мне на этом самом месте!

Он принес с собой корзиночку с холодным мясом и запеченным картофелем. В одном пакете находился картофель из нашей овощной лавки, а в другой — с его грядок. И надо сказать, я сроду не видывал таких крупных клубней.

У Элси и Роланда рты открылись от удивления. Вкус у картошки — ну что твой сахар. Так бы ел и ел. А доктор-то усищи свои поправил, да и выложил им тайну чудесных овощей. Рассказал он им о своем методе «горячего» компоста. И метод тот не найти вам ни в «Журнале огородника», ни в рубрике «Овощи» нашей сельской газеты.