Линия Крови

Александр, Вадим, Жанна и Кузьмич вышли из уазика. Косте Александр велел дожидаться их в машине. Воздух был сырым и холодным. Пахло мокрой землей и, слабее, гнилью. До слуха донесся вороний грай, неподалеку захлопали крылья. Жанна поежилась. Кузьмич быстро, но тихо, почти шепотом, затараторил:

- Показать склеп покажу, как договаривались, но туда не полезу. Хоть убейте меня – не полезу.

- Да ладно, поняли уже, - так же тихо ответил Борецкий.

Он вынул из кармана куртки свой всегдашний фонарик, щелкнул пару раз выключателем. Фонарик работал исправно.

Кукушкин озабоченно посмотрел по сторонам, потом обратился к Борецкому:

- Слушай, Саш, иди-ка сюда.

Они вдвоем отошли на несколько шагов. Вадим, склонившись к самому лицу Борецкого, спросил:

- Я не понял, ты чего хочешь? Ты что, думаешь, он там, что ли?

Борецкий пристально посмотрел ему в лицо, проговорил:

- Знаешь, а об этом я как раз и не подумал… А ведь он точно может быть там. Запросто.

- Ну! А я про что? Чего делать-то будем?

- Так. Надо приготовить кол… колы. И молоток какой-нибудь, лучше кувалду.

Александр сделал шаг в сторону машины. Кукушкин схватил его за плечо.

- Ты что, серьезно? Стой. Да постой ты!

Борецкий развернулся. Кукушкин склонил голову набок, сказал:

- Как ты себе это представляешь?

- Представляешь ЧТО?

- Я до конца поверить – не могу. Херня какая-то. Вампиры… Может это все-таки не мистика, а уголовщина.

- Допустим, ну и что?

- Но тогда, если мы пойма… э-э, найдем этого… э-э, злодея и убьем его, это будет убийство? Мы с тобой вроде опера, а не мокрушники.

- Очнись, Вадик! Ты что, не видишь, что вокруг тебя творится? Хватит. Голову в песок, как страус, спрячешь, а жопа останется. Нужно сделать дело, и все тогда наладится… - Александр помолчал, спросил: - Ты-то что предлагаешь?

- Да я ничего не предлагаю, - отвернулся Кукушкин. - Я домой хочу.

Александр улыбнулся.

- Боишься?

Вадим дернул головой.

- Черт его знает. Побаиваюсь.

Борецкий похлопал его по плечу.

- Не дрейфь, все будет тип-топ. Вот заколем гада, и домой поедем. Сразу.

Они отыскали среди растущих вдоль обочины деревьев осину. При помощи найденного в Костиных инструментах ножа срезали и заострили две прочных палки, по метру длиной каждая. Еще Александр прихватил из машины молоток. Глядя на эти приготовления, Жанна спросила:

- А мне?

- Ты лучше с пистолетом нас прикроешь, - ответил Борецкий. – Ну, все готово? Пошли.

Едва приметная тропинка проходит сквозь арку и, словно приглашая, исчезает в глубине главного, единственного относительно широкого прохода. По обе стороны от него высокие железные ограды. Ограды самых разных сортов и размеров нагромождены – по крайней мере, создается такое впечатление - как попало. Все они давно заржавели. В большинстве оград прутья заканчиваются на вершинах остриями. И все кладбище сплошь заросло корявыми, мрачными деревьями и кустами. Листья на них от холода сейчас поникли, потемнели. Свисают скукожившиеся, скорбные, как на венках.

Идти туда страшно – кто знает, что ждет тебя, за той вон оградой? Или что может скрываться вон за тем, огромным каменным крестом? Первым на территорию погоста вошел Кузьмич – их не очень вольный проводник. За ним направился Александр, следом Жанна. Замыкал шествие Кукушкин. Все, не сговариваясь, шли молча.

Жанна ступала по сырой земле осторожно, бог знает зачем стараясь делать это бесшумно. Девушка чувствовала себя в те минуты неуклюжей. Спина ее задеревенела. Не в меру услужливая память поспешила представить внутреннему взору отрубленную клыкастую голову, что дымилась у нее на глазах еще сегодня утром. Потом явились красочные, более яркие, чем в действительности, картины пробитых колами тел, виденные накануне. В воображении тела не были мертвы, они шевелились. Жанна мотнула головой, пытаясь отогнать наваждение, но на место не желающих погибать тел вампиров тотчас явилось видение полуразрушенной церкви и подвешенной в ней за ноги несчастной жертвы.

Вдруг Жанне показалось, будто за ними кто-то идет. Она оглянулась – позади только Кукушкин, тропа за ним оставалась пуста.

Вадик улыбнулся ей, подмигнул. Девушка сердито отвернулась. Где-то сбоку громко треснула ветка. Тотчас с пронзительным, душераздирающим карканьем захлопала крыльями воронья стая. Жанна от неожиданности съежилась, сердце замерло на мгновенье и тут же пустилось в бешеный галоп. Девушка, хватая ртом воздух, прибавила шагу.

- У-у, проклятущие, раскаркались! – прикрикнул на ворон Кузьмич.

Вороны улетели. Вокруг вновь воцарилась тишина, но от этой тишины было еще тревожнее. Девушка догнала Александра, затем вновь замедлила шаг. Провела по лбу ладонью. Ладонь стала влажной. Странно, от ходьбы и волнения выступила испарина, а вдоль позвоночника будто вогнали ледяной кол.

- Ну, вот и пришли, - прошептал Кузьмич и боязливо перекрестился. – Вон он стоит, видишь?

Александр внимательно присмотрелся. За парой старых берез он увидел невзрачную старую каменную постройку грязно-серого цвета. Края постройки скрадывал туман, и истинные размеры издалека определить было невозможно, но Александру она показалась совсем небольшой, размером со стандартный бетонный гаражный бокс. В центре темным пятном выделялся провал входа. Дверь была открыта. Борецкий кивнул и направился прямо туда.

- Я дальше не пойду, слышишь? – вслед ему сказал Кузьмич.

В голосе старика смешались страх и упрямство.

- Ладно, стой там, - отозвался Александр, не поворачивая головы.

Жанна, а за ней и Кукушкин, миновали старика, ноги которого, казалось, вросли в землю. У входа в склеп они ненадолго задержались. Борецкий передал молоток Вадиму, достал из кармана фонарик. Жанна достала из впервые в жизни надетой сегодня под куртку подплечной кобуры пистолет. Сняла его с предохранителя и передернула затвор. Оружие неприятно холодило руки.

- Если что, выстрелишь? Духу хватит? – спросил Борецкий.

Жанна кивнула. Лицо ее было при этом очень серьезно. Кукушкин мельком глянул на макаров в руках девушки и отвернулся, помрачнел.

- Давайте так, - начал инструктаж Борецкий. – Я с фонарем иду первым, Жанна за мной. Если что, если кто на меня бросится, жрать начнет – тогда стреляй. Только постарайся без паники, спокойно. Прицельно, - Александр невесело улыбнулся, – чтобы в меня не попасть.

- Может, давай лучше я? – спросил Вадим. – А Жанка пусть колы несет.

- Нет, - помотал головой Александр. – Ты, если что, будешь кол кровососу в сердце загонять. Знаешь, с какой стороны сердце-то?

Кукушкин буркнул:

- Разберусь.

- Ну, тогда пошли…

Борецкий бросил быстрый взгляд на изображение распятого Христа на открытой двери, крепче сжал в правой руке кол и шагнул на лестницу. Желтый луч фонаря осветил влажные, полуразвалившиеся ступени, еще одну, тоже открытую, дверь внизу. Александр начал спускаться. Когда он был уже в самом низу, перед внутренней дверью, он ощутил на лице легкое дуновение и в тот же миг почувствовал неприятный запах. Запах был слабым, но противным настолько, что об одной мысли о нем хотелось бежать на свежий воздух. Александр направил кол острием вперед. Под кожей ладони он непривычно отчетливо ощутил неровность, шероховатость коры. Он затаил дыхание и шагнул внутрь усыпальницы. Тишина. Луч фонаря метнулся вправо, влево. Никого. Александр прошел дальше. В склеп вошли и Жанна с Вадимом.

- Ну, и где же наши вампиры? – с насмешкой в голосе произнес Кукушкин. – Ау-у!

Борецкий и Жанна промолчали. Александр, внимательно разглядывая каждую мелочь, обошел все помещение. Он остановился у противоположной входу стены, напротив выложенного белым камнем креста.

- Вот он, пролом, про который Кузьмич говорил, - сказал Александр и присел на корточки.

Он направил луч света в нишу за стеной.

- Ф-фу, ну и вонь! – проговорил он. – А вон и гроб тот, серебряный…