Черная молния

Гленн отрицательно помотал головой.

– Я даже не обратил внимания на ее исчезновение, – произнес он ничего не выражающим голосом, продолжая созерцать кошачий трупик. – Господи, мне кажется, что в этой смерти есть доля и моей вины.

– Вашей вины? – с удивлением переспросила Лоне Эккерли.

Некоторое время Гленн молчал, оставив вопрос детектива без ответа. С того самого момента, когда раздался крик Кевина и все кинулись во двор, он не переставал спрашивать себя, давно ли он в последний раз видел кошку? Когда он вернулся из парка, она все еще была дома. Даже когда дети ушли в школу, она оставалась при нем. Но что случилось потом?

Вот на этот вопрос он ответить не мог. С другой стороны, он так часто приходил и уходил из дому в то утро, что Кумкват вполне могла ускользнуть. Он не подумал о кошке, даже когда улегся спать, не подумал и после пробуждения, когда выяснилось, что он проспал значительно дольше, чем рассчитывал.

Стоило ему припомнить, с какой заботой относилась к Кумкват дочь, ежедневно перед школой выпускавшая кошечку на прогулку, как чувство вины, обосновавшееся у него в душе, резко усилилось. А ведь ему нужно было уделить несчастному животному только капельку внимания – глядишь, все и обошлось бы. Вместо этого он проспал чуть ли не полдня.

– Скорее всего она выбралась из дому утром, – наконец сказал он и перевел взгляд на Блэйкмура. – Может быть, в тот самый момент, когда вы уходили.

– Ты хочешь сказать, что совсем про нее забыл? – спросила Энн. – Господи, Гленн! Ты ведь знаешь, как Хэдер тряслась над своей любимицей! Неужели тебе не могло прийти в голову...

– Послушай, – возразил Гленн, неожиданно рассвирепев. – Я всего лишь признал, что в ее гибели есть часть моей вины, ко это вовсе не значит, что ее убил я!

– Ну конечно же, ее убил не ты, – вздохнула Энн. – Разве тебя кто-нибудь обвиняет? Извини, просто меня слишком расстроило все это. Кроме того... – она не закончила фразу и повернулась к Блэйкмуру. – Разумеется, мне не следовало вас беспокоить, но когда дети сообщили мне о случившемся, то я решила, что вряд ли это простое совпадение.

– Все нормально, – буркнул Блэйкмур и вопросительно посмотрел на свою напарницу. – Что будем делать с этим? Заберем с собой? – он мотнул головой в сторону кошачьего трупика. – Кстати, будем фотографировать или нет?

Лоис Эккерли пожала плечами. Она не больше Марка знала, как поступать в подобных случаях. Зато она знала наверняка одно – если кому-нибудь покажется необходимым провести медицинскую экспертизу кошачьего трупа, то она, Лоис, ни за что не станет беспокоить начальство такого рода просьбой.

– Не думаю, что есть необходимость в фотографировании, – заявила она. – Мы ведь оба знаем, где находилась кошка, верно? – Затем она повернулась к Энн. – У вас найдется пластиковый пакет для мусора?

У Энн перехватило горло, и она не смогла ответить. Тогда настала очередь ее мужа.

– Я сейчас принесу.

Когда Гленн направился к дому, Энн подняла глаза и заметила настороженное выражение во взгляде Марка Блэйкмура. Несомненно, детектив исподтишка наблюдал за ее мужем.

– Прекрати, Марк. Неужели ты действительно подозреваешь Гленна?

– Трудно сказать, – небрежно ответил тот, стараясь говорить легко и непринужденно. – Как-никак он последний, кто видел жертву до того, как наступила смерть.

– Это вовсе не смешно, Марк, – сухо сказала Энн. Ее замечание болезненно задело Марка, и он обругал себя за неудачную попытку пошутить.

– Послушай, к чему так волноваться? Мы заберем кошку с собой и отдадим в надежные руки, чтобы разузнать, как это было сделано. Пока что рано говорить о какой-либо связи между...

– Неужели? – перебила его Энн. Попытка детектива отмахнуться от сути случившегося заставила ее на время забыть о мертвой и изуродованной любимице. – Мне не пришлось увидеть тело Шанель Дэвис, зато я отлично рассмотрела труп Джойс Коттрел. Это я ее нашла, припоминаете? А вы теперь пытаетесь сделать вид, будто не понимаете, что бедняжка Кумкват изуродована в точно такой же манере, что и Джойс. Итак, первой была Шанель Дэвис, о которой я, признаться, раньше и знать не знала. Зато второй оказалась моя ближайшая соседка по дому. И вот теперь это случилось с кошечкой моей дочери, то есть буквально у меня во дворе. Извините, Марк, но мне необходимы разъяснения.

Энн повернулась к Лоис.

– Я знаю, что выдумаете обо мне и о моей писанине... – начала было она, но Эккерли жестом попросила ее на секунду замолчать.

– То, о чем мы думали вчера, сегодня уже не столь актуально, – произнесла Лоис. – Теперь все выглядит куда серьезнее. Имеет ли этот маньяк что-либо общее с Ричардом Крэйвеном или нет, ясно одно – неизвестный пытается копировать его манеру. Если бы это случилось в другой части города, мы просто прислали бы патрульную машину, чтобы полицейский составил акт о факте жестокого обращения с животным, но после того, что произошло вчера ночью, мы желаем выяснить все обстоятельства дела ничуть не меньше, чем вы.

Энн повернулась к Блэйкмуру, так и не поверив до конца в искренность Эккерли, которая, видимо, просто-напросто хотела ее успокоить.

– Мы вам обязательно позвоним, – поспешил заверить ее Марк. – Никто не собирается выбрасывать вашу кошку в пруд. Ею займется тот же самый специалист, который исследовал трупы Дэвис и Коттрел...

– Дэвис и Коттрел? – переспросила Энн. Ее инстинкт репортера неожиданно снова заявил о себе. – Так вы хотите сказать, что рассматриваете эти два дела как части одного целого?

Марк Блэйкмур и Лоис Эккерли обменялись взглядами, потом Марк вздохнул:

– Если вы не станете ссылаться на нас, то я отвечу: вне всякого сомнения. Результаты патологоанатомического исследования не совсем, правда, совпадают для обоих случаев, но они тем не менее достаточно близки, чтобы можно было поставить вопрос о расследовании серии убийств. И еще – но это уже только между нами, – тут он выразительно посмотрел на тельце несчастной Кумкват, – еще я собираюсь сделать все, чтобы добраться до сути происшедшего с вашей кошкой. Но стоит вам хоть словом обмолвиться о том, что офицер полиции занимается расследованием смерти животного в связи с убийствами Дэвис и Коттрел, и ни один полицейский никогда больше не подаст вам руки. Уж это я могу вам обещать наверное. Запомните – не писать ни единого слова. Ясно?

Энн заколебалась, но потом подтвердила свое согласие кивком:

– Ясно.

Она оглянулась и сразу успокоилась, увидев, что во дворе никого нет, кроме нее и детективов.

– Тогда как быть мне? – спросила она, невольно скользнув взглядом по распростертой на земле Кумкват. – Это что? Предупреждение? Должно ли это означать, что своей следующей жертвой убийца может избрать меня или кого-нибудь из моих детей? – в глазах Энн явственно читалась тревога, отражавшая чувства, бушевавшие в ее душе. Она снова обратилась к Марку Блэйкмуру:

– Честно говоря, я напугана. Очень напугана.

И снова детективу Блэйкмуру пришлось бороться с искушением: ему захотелось привлечь Энн к себе и укрыть от всех опасностей в своих объятиях. И снова вместо этого ему пришлось выдерживать официальный тон, который используют полицейские в беседах с испуганными обывателями.

– Давайте не будем волноваться заранее. Скоро некоторые вещи более или менее прояснятся. В конце концов это может оказаться чьей-нибудь злой шуткой. Или просто кто-то захотел вас напугать и решил, что, убив вашу кошку, он исполнит свое намерение наилучшим образом. Теперь что касается вашей жизни с настоящего момента. Неподалеку от вашего дома днем и ночью будут разъезжать полицейские машины, и если вас хоть что-нибудь насторожит – любая мелочь, – смело звоните по телефону "911". Я лично могу гарантировать, что в течение минуты к вам придут на помощь.

– Но мои дети, – жалобно сказала Энн – кураж репортера уступил место заботам матери. – Что я скажу им?

– Если бы я оказалась в вашем положении, – предложила Лоис, – то я бы им просто-напросто соврала. Сказала бы, к примеру, что это работа барсука.