История с призраком

Отдав все необходимые распоряжения, мистер Фоук, едва держась на ногах от усталости, отправился спать. Ближе к полуночи его разбудил стук в дверь. На пороге стояла сиделка: женщина была бледна и вся дрожала. Она заявила, что вынуждена немедленно оставить свои обязанности и покинуть дом. Она не могла или же не хотела сколь бы то ни было внятно объяснить свое решение и лишь повторяла снова и снова, что скорее пожертвует своей профессиональной репутацией, чем останется ухаживать за этой больной. Там творятся жуткие вещи, говорила она, нет, рассказать она не может, но это проклятое место, проклятое. Мистер Фоук напрасно пытался разубедить ее, она твердо стояла на своем. Упросив женщину остаться до утра, чтобы не поднимать среди ночи весь дом, он проводил ее в отдельную спальню, а сам принял дежурство у постели жены.

В комнате больной все было тихо. Стелла неподвижно лежала на кровати, дышала спокойно и лишь время от времени что-то бормотала на своем родном языке. Мистер Фоук поудобнее устроился в кресле и вскоре задремал.

Когда часы пробили три, он внезапно проснулся и осмотрелся вокруг. Лампа догорала, в комнате сделалось очень холодно. Глядя в тусклом свете на жену, по-прежнему лежавшую на постели и невнятно шептавшую какие-то слова, мистер Фоук с изумлением отметил в ней ужасные перемены. Вместо округлых контуров женского тела под покрывалом угадывались безобразные угловатые формы. Рука, лежавшая поверх одеяла, напоминала когтистую лапу. Изменилось и лицо. На его глазах красота Стеллы постепенно исчезала, черты искажались, и вскоре он с ужасом обнаружил, что перед ним уже не человек, а неведомое мерзкое чудовище. От страха он не мог пошевелиться.

Вдруг почувствовалось какое-то движение. Существо на кровати содрогнулось, село и уставилось прямо перед собой. Мистер Фоук проследил за его взглядом и увидел, как на другом конце комнаты медленно вырастает из темноты нечто серое и бесформенное, с горящими глазами.

Существо на кровати зашевелилось, высвободилось из-под одеяла и спрыгнуло на пол. Нижние конечности его, как и все тело, были покрыты густой серой шерстью. Чудовище двинулось вперед, к зловещей фигуре, замершей в углу. Копыта стучали по дощатому полу. Оно приблизилось к недвижимому наблюдателю, чьи глаза, казалось, вспыхнули огнем, стремительным движением две фигуры слились в одну, и тут… Мистер Фоук не мог более выносить это зрелище и потерял сознание.

Когда он пришел в себя, за окном был уже день. Он посмотрел на кровать. Миссис Фоук лежала там. Она была спокойна, прекрасна и мертва.

Гай Ньюэлл Бусби

Уроженец южноавстралийского города Аделаида, Гай Ньюэлл Бусби провел значительную часть жизни и состоялся как писатель в Англии, куда впервые отправился вместе с матерью и братьями в 1874 г. для обучения в частной школе. В возрасте 16 лет вернулся к отцу в Австралию, где сначала работал клерком, а с 1890 г. служил личным секретарем мэра Аделаиды. Параллельно со службой Бусби занимался журналистикой, написал либретто двух музыкальных комедий.

В декабре 1891 г. Бусби со своим приятелем Лонгли Тейлором отплыл третьим классом в Англию, однако путешественникам не хватило денег на дорогу и до цели они не добрались, зато посетили Цейлон, Сингапур, Индонезию, а затем постранствовали по Австралийскому континенту. На следующий год Бусби описал эту поездку в автобиографической книге «Странствующие, или Путешествие на Восток и по территории Австралии», опубликованной в 1894 г., когда автор уже перебрался в Англию. В том же году в Лондоне был издан его первый роман «В странном обществе», быстро привлекший к начинающему автору внимание публики. В последующее десятилетие из-под пера Бусби вышло более полусотни книг, среди которых наибольшим читательским успехом пользовался цикл остросюжетных романов о зловещем докторе Николе — оккультисте и гипнотизере, искателе вечной жизни и власти над миром. Этому герою, прототипом которого считался эксцентричный Джордж Уотсон Макгрегор Рид, глава ордена друидов и друг Бернарда Шоу, писатель посвятил пять произведений: «В поисках удачи, или Вендетта доктора Николы» (1895), «Доктор Никола» (1896), «Жажда ненависти» (1898), «Эксперимент доктора Николы» (1899), «Прощай, Никола!» (1901). Отдал дань Бусби и модной в то время египтологической тематике, написав роман «Фарос-египтянин» (1898) об ожившей мумии, замыслившей отомстить населению Европы. Вокруг различных сверхъестественных событий строятся также сюжеты его рассказов, составивших сборники «Бушиграммы» (1897), «Наследство дяди Джо» (1902) и «Владычица острова» (1904).

Успешная писательская карьера Бусби прервалась внезапно: в 1905 г. он скоропостижно скончался от пневмонии.

ЗАГАДОЧНЫЙ ЗОЛОТОЙ ПРИИСК ^{137}

(A Strange Goldfield)

Разумеется, девять человек из десяти, обладающих здравым рассудком, вряд ли поверят, что в этой истории есть хотя бы доля истины. Десятый, возможно, отнесется к моим словам с толикой доверия, но как я оцениваю уровень его здравомыслия — о том я, пожалуй, умолчу.

Как-то в одной из австралийских колоний двое старателей, исследуя один из самых унылых — и тогда, и сейчас — уголков островного континента, случайно набрели на богатое месторождение. Они обратились к правительству за положенной наградой, и не прошло и месяца, как на прииске обосновалось три тысячи человек. Сколько лишений им пришлось вынести на пути и сколько невзгод испытать, когда они достигли наконец цели своего путешествия, — об этом можно было бы написать большую книгу, но к нашему рассказу эти подробности имеют лишь косвенное отношение.

Я должен пояснить, что прииск отделяют от конечной станции железной дороги почти три сотни миль. В тех местах мало воды, землю лишь кое-где покрывает трава, а деревья можно пересчитать по пальцам. Но что еще хуже, под ногами почти везде лежит красный песок, и каждый, кому случалось там оказаться, знает, что это такое. И все же старатели, гонимые мечтой, спешили за богатством, некоторые верхом на лошадях, некоторые в повозках, запряженных волами, но большинство передвигались пешком; могилы предшественников и скелеты некогда принадлежавших им домашних животных пунктиром указывали путникам дорогу, молчаливо предупреждая о том, что может ждать их впереди.

История показала, что прииск не оправдал ожиданий, но в той же истории, если вы умеете читать между строк, можно почерпнуть некоторые сведения о том, какая в ту пору была жизнь. Воды не хватало, продуктов тоже, и цены на них были грабительски высокими; среди мужчин царили самые грубые нравы, а что касается женщин, то чем меньше о них скажешь, тем лучше. Кроме того, на прииск обрушился сыпной тиф, словно ангел смерти, блуждавший по лагерю, обитатели которого полегли, как овцы в засуху; большинство из них уже не встали на ноги. Жажда золота сменилась ужасом и паникой — каждый боялся, что следующим, кого свалит болезнь, окажется он; лишь воспоминание о трехстах милях жуткой дороги, которые отделяли их от цивилизации, вынуждало многих оставаться на прииске. Самым густозаселенным местом стало теперь кладбище. Алкоголь был единственным утешением, и под спиртными парами разыгрывались такие сцены, которые я даже не рискну описать. Услышав о новых смертях, мужчины потрясали кулаками, воздевая руки к небу, и проклинали тот день, когда впервые увидели кирку и лопату. Некоторые, более смелые, сразу же покидали лагерь; но лишь единицы добирались до цивилизованных мест, остальные погибали в пустыне. Наконец было объявлено, что прииск заброшен, и мертвые остались спать вечным сном, который не нарушали ни лязганье лебедок, ни удары лопат и кирок.

Слишком долго было бы объяснять те разнообразные причины, которые привели меня в этот «предел, что всех печальней». ^{138} Скажу только, что наш отряд состоял из молодого англичанина по имени Спайсер, старика Мэтьюза (человека себе на уме, путешественника по австралийской глубинке) и меня. Мы оказались в лучшем положении, чем неудачливые старатели, так как ехали на верблюдах и, не испытывая недостатка ни в деньгах, ни в опыте, запаслись самым лучшим снаряжением. В иных условиях путешествие по этой местности было бы сущим безумием. Мы провели в дороге уже месяц, и нам приходилось довольно туго, а теперь мы двигались на юг, рассчитывая, что там прошли дожди и в изобилии выросла трава. Близился вечер, мы выбрались из очередной балки, и нашим взорам открылся заброшенный лагерь. Мы ничего не знали о его существовании и, остановив верблюдов, смотрели на него в полной растерянности. Затем мы двинулись вперед, гадая, куда нас занесло.