Твин Пикс: Расследование убийства. Книга 1

Стоя перед письменным столом, Трумен сжимал холодную трубку телефона.

— Чей же труп? — жестко спросил он.

С того конца провода послышалось:

— Я, конечно, хочу ошибиться, но мне кажется, что это — дочь Лиланда Палмера…

— Оставайся на месте, Пит, — произнес шериф, — оставайся там, и старайся не ходить около трупа, чтобы не затоптать возможные следы. Сейчас выезжаем.

Повесив трубку, Гарри прошел в смежную комнату.

— Что-то случилось?.. — Люси с тревогой посмотрела на сосредоточенное лицо своего шефа.

Тот, не попадая от волнения в рукава форменной куртки, обернулся.

— Да, — отрывисто бросил он, — да, Люси… Боюсь, дело очень серьезное…

— Наверное, угнали чью-нибудь машину? — предположила Моран.

Трумен застегнул замок-молнию и, подойдя к секретарше, посмотрел ей в глаза.

— Нет, Люси, тут все гораздо серьезней.

— Что?.. — забеспокоилась та.

— Убийство. Только что Питер Мартелл обнаружил на побережье труп.

Люси в ужасе округлила глаза.

— Труп? — переспросила она. — Мистер Трумен, вы сказали — труп?.. В Твин Пиксе?..

— Да, — ответил он, — видимо, это преднамеренное убийство. Все очень и очень серьезно…

— И кто же убийца?..

— Об этом я знаю не больше тебя…

— То есть, я хотела спросить — кого убили?.. — свистящим полушепотом спросила Люси.

— Лору Палмер, — ответил Трумен. — Да-да, ее…

Люси всплеснула руками.

— Как Лору Палмер? Я ведь вчера днем видела ее в супермаркете…

— Да, ее, — бросил шериф и направился в сторону дверей, — только, пожалуйста, никому пока ничего не говори… В интересах следствия…

Через несколько минут полицейский «ниссан-патроль» подъехал к устью ручья. Из машины поспешно вышли Трумен и Брендон. В руках последнего был фотоаппарат — по инструкции, полиция на первом этапе следствия обязана фиксировать любую деталь.

Подойдя к целлофановому свертку, Гарри присел на корточки и аккуратно одернул край. Да, это была действительно Лора Палмер, правда, черты лица ее были неузнаваемы — настолько их изменил ночной мороз.

Трумен осторожно развернул целлофан далее — его очень поразило то обстоятельство, что труп был совершенно обнажен, маленькие девичьи груди покойной казались абсолютно твердыми. При виде их у Трумена неизвестно почему возникли ассоциации со свежемороженым мясом, продававшемся в отделе корма для домашних животных…

Гарри кивнул Брендону:

— Снимай…

Тот, наведя объектив на труп, неожиданно разразился рыданиями — по лицу его потекли слезы; голова затряслась, как у эпилептика.

— Не могу, — сквозь слезы выдавил он из себя, — извини, Гарри, но я не могу снимать ее… Боже мой, Боже мой… — Энди выронил фотоаппарат и отвернулся.

Трумен, поняв всю бестактность своего предложения, осторожно поднял фотоаппарат и, положив руку на плечо Энди, произнес:

— Я понимаю тебя, Энди…

Брендон, почувствовав поддержку, зарыдал навзрыд. Трумен продолжил голосом, в который постарался вложить максимум сочувствия:

— Это такое несчастье, Энди, это такой сильный удар для всех нас…

Брендон мокрым от слез носом уткнулся ему в щеку; плечи помощника шерифа вздрагивали от рыданий.

— Ужасный удар… Это огромная потеря для всего нашего города, — продолжил Гарри. — Ладно, — произнес он после небольшой паузы, — сходи лучше к машине, принеси носилки… И позови сюда Томми, он все сам доделает…

Пит, глядя на переживания Энди, растерянно топтался около трупа.

— Сколько лет тут рыбачу, — наконец сказал он, — иногда, правда, случались кое-какие находки, особенно летом. Однажды нашел тут на берегу абсолютно новые женские трусики… Я даже дал объявление в газету — в отдел находок, но почему-то никто не откликнулся… Всякое можно обнаружить тут, на берегу, но чтобы такое…

Пит, к которому окончательно вернулось его привычное самообладание, продолжал рассказывать полицейским о том, какие вещи при желании можно обнаружить на берегу океана, особенно, если каждое утро ходить на рыбалку. Тем временем Томми, сохраняя абсолютно беспристрастное выражение лица, щелкал затвором фотоаппарата. Когда в аппарате осталось несколько кадров, он вопросительно посмотрел на Гарри.

— Что-нибудь еще? — поинтересовался он у шерифа.

Тот удивленно поднял брови.

— Что ты имеешь в виду, Том?..

— Я думаю — может быть, стоит развернуть целлофан и сфотографировать ее в натуральном виде?.. — по тону, которым была произнесена эта фраза, нельзя было

даже заподозрить, что Хогг имеет в виду что-нибудь кроме чисто профессионального интереса.

Трумен взял у него аппарат.

— Нет, Томми… Мне кажется, этого вполне достаточно… Не стоит…

Энди, принеся носилки, отвел мокрые от слез глаза — он все никак не мог придти в себя от увиденного.

— Садись за руль, Энди, — мягко произнес шериф, — не смотри на нее… Мы тут с Томом сами управимся…

Спустя десять минут «ниссан-патроль», разбрасывая колесами камушки пляжа, выехал на дорогу, ведущую в городскую клинику — Трумен посчитал, что труп должен быть в обязательном порядке исследован патологоанатомом…

По дороге в клинику Трумен принялся просчитывать в голове возможные версии — «кто убил?». Действительно, кому могла помешать Лора Палмер? Может быть, это было местью ее отцу, Лиланду Палмеру? Трумен сразу же отбросил этот вариант как маловероятный. У Лиланда в Твин Пиксе не могло быть врагов. Может быть, Лору убил кто-нибудь нездешний? Это казалось совершенно невероятным — любой человек, даже проездом бывающий в Твин Пиксе, наверняка стал бы темой разговоров; правда, в городке вот уже вторую неделю околачивались какие-то норвежские бизнесмены, которых Бенжамин Хорн пригласил осмотреть окрестности города с целью осуществления своего нового проекта — постройки лечебно-оздоровительного комплекса, куда, по замыслу Хорна, норвежцы должны были вложить свои деньги. Однако потомки викингов, обосновавшись в самой дорогой гостинице города, занимались исключительно пьянством, а, напившись, принимались горланить народные песни своих предков… Этих бизнесменов интересовали разве что горячительные напитки, но никак не убийства — видимо, воздух города был настолько целебным, что способствовал только алкоголизму…

Оставался еще один вариант — Бобби Таундеш, парень Лоры Палмер. Убийство из-за мелкой ссоры, убийство на почве ревности — как в свое время учил Трумен в Академии Полиции — «бытовое преступление»… Это был единственный достоверный вариант, и Гарри решил пока что зацепиться за него…

Школа, где училась Лора Палмер, была самой обычной — Твин Пикс не был настолько богатым городом, чтобы позволить себе содержать дорогую школу с профессурой из университетов.

Лора училась в выпускном классе и, по мнению многих, пользовалась любовью и симпатией не только учителей, но и одноклассников. И хотя она была одинаково ровна и приветлива со всеми соучениками, наибольшей симпатией девушки пользовалась Донна Хайвер — вне всякого сомнения, это была ее лучшая подруга.

Донна Хайвер, дочь очень уважаемого в городе доктора Уильяма Хайвера, очень эффектная брюнетка латиноамериканского типа, дружила с Лорой еще с тех времен, когда девочки вместе резвились в песочнице — задолго до школы. Донна разделяла все увлечения подруги — начиная от спортивного рок-н-ролла и заканчивая совместными походами за город. Вскоре, когда девочкам исполнилось по шестнадцать, и они начали наливаться соком, Лора и Донна как-то очень незаметно сошлись с двумя парнями, их одноклассниками, которые тоже дружили между собой — Бобби Таундешом и Майклом Чарлтоном…

Бобби никогда не принадлежал к элите города, в отличие от той же Лоры. Сын отставного майора-вертолетчика, контуженного в 1967 году под Сайгоном, он входил в ту категорию подростков, которую принято называть «неблагополучной». На это было множество причин, но, прежде всего — жуткий характер отца. Гарланд Таундеш был типичным солдафоном, тупым и жестоким, вдобавок ко всему, просто завернутым на всем, что связано с армией. Несмотря на то, что он давно уже был в отставке, до сих пор с гордостью носил замусоленную форму с разноцветной мозаикой орденских планок на груди, напяливая ее на себя с утра — как раз до завтрака, и снимая только перед сном. Бобби со смехом рассказывал в школе слова отца: «Когда я поступил в Военно-Воздушную Академию, меня спросили, кем я хочу быть — остаться самим собой или же стать настоящим офицером. Так вот, сынок…» — с этими словами отставной майор с гордостью выпячивал грудь, — «видишь, сколько у меня наград?..» Еще пару лет назад Гарланд иногда бил своего сына — то ли из любви к нему, то ли из воспитательных соображений, то ли просто так, для порядка; однажды Боб не выдержал и в ответ на отцовскую оплеуху дал сдачи — отставного майора отвезли в хирургический госпиталь с переломом челюсти. Гарланд, поняв, что сын стал большой и сильный, прекратил избиения, но, тем не менее, при всяком удобном случае продолжал родительские наставления вроде: «А вот когда я был в твоем возрасте, я не носил такой неаккуратной прически… А вот когда я служил во Вьетнаме, таких фраеров, как ты, я бил три раза в день — утром, днем и вечером… А вот генерал МакКартур по этому поводу однажды сказал…» Все одноклассники сочувствовали Бобу, зная, насколько невыносима его жизнь с придурком-папашей…