Нечто из подвала

   Касей сделал еще шаг. Еще один. Рубашка находилась в трех ярдах от него. Быстрый бросок. Быстрый наклон, и она будет у него в руках. Еще один глухой стон из ларя. Деревья, казалось, вздохнули. Высокий папоротник внезапно низко наклонился, шевеля своими листьями.

   — Касей? — Он мог слышать голос сестры с лестницы, голос звучал очень печально. — Касей, скорей!

   «Я пытаюсь, — подумал он. — Я пытаюсь уйти скорей».

   Но что его удерживает?

   Еще один глухой стон, на сей раз с другой стороны комнаты.

   Касей сделал еще два шага, затем быстро нагнулся, вытянув вперед обе руки. Рубашка была почти в пределах достигаемости. Он услышал горестный стон, затем тяжелое дыхание. Касей поднял глаза на высокое дерево. Длинные, веревкообразные усики растянулись. Стали более жесткими. Или ему все это померещилось? Нет. Они мягко падали вниз. Сейчас они туго натянулись. Они готовы. Готовы схватить его?

   — Касей, скорей! — звала Маргарет, находясь, казалось, еще дальше от него.

   Он не отвечал. Все его мысли были устремлены на рубашку. Всего несколько футов. Только несколько футов. Один фут.

   Растение вновь издало стон.

   — Касей, Касей!

   Листья дрожали — снизу до самой кроны дерева. Остался только фут. Почти достиг.

   — Касей? Ты в порядке? Ответь мне!

   Он схватил рубашку. Два усика, как змеи, качнулись в его направлении.

   — Ах? — крикнул он, парализованный ужасом. — Что происходит?

   Усики обвили его поясницу.

   — Пустите! — закричал Касей, крепко держа рубашку в одной руке и другой пытаясь оторвать от себя усики.

   Усики сжимали кольцо вокруг него.

   Маргарет? Касей попытался позвать ее, но не смог издать ни звука. Маргарет? Он судорожно дернулся и попытался вырваться.

   Усики не пускали его. Они не сжимали его. Не пытались задушить его. Или вытолкнуть назад. Но они не давали ему уйти.

   Он ощущал кожей, что усики теплые и влажные. Как лапы зверя, а не листья растения.

   — Помогите! — он опять попытался кричать. Он рванулся еще раз вперед со всей силой. Никакого результата. Он быстро наклонился, ударился о пол, пытаясь вывернуться. Усики упорно висели на нем. Растение издало громкий вздох.

   — Пусти! — кричал Касей, наконец обретя голос.

   Внезапно он увидел, что Маргарет стоит рядом с ним. Он не слышал, как девочка спустилась по лестнице. Не видел, как она вошла в комнату.

   — Касей! — закричала она. — Что это… — Ее рот открылся и глаза стали огромными.

   — Оно не дает мне уйти!

   — Нет! — завизжала Маргарет и схватила один из усиков обеими руками, дергая его изо всех сил.

   Усик сопротивлялся лишь одно мгновение, а затем сполз с мальчика.

   Касей издал торжествующий крик и освободился от другого усика.

   Маргарет бросила усик на пол, схватила руку Касея и бегом направилась к лестнице.

   — О!

   Оба остановились у лестницы. Наверху стоял отец, глядя на них сверху вниз, его руки были сжаты в кулаки, лицо окаменело от ярости.

    7

   — Папа! Растения! — закричала Маргарет. Он смотрел на них сверху не моргая, холодными и злыми глазами. Он молчал.

   — Оно схватило Касея! — объяснила Маргарет.

   — Я спустился только для того, чтобы взять свою рубашку, — сказал Касей дрожащим голосом.

   Дети выжидательно уставились на отца, ожидая, когда тот пошевелится, разожмет кулаки, когда жестокое выражение исчезнет с его лица и он заговорит. Но отец продолжал смотреть на них. Наконец он произнес:

   — Вы в порядке?

   — Да, — ответили они в унисон, кивая головами. Маргарет вдруг поняла, что все еще держит руку Касея. Девочка выпустила ее и приблизилась к перилам.

   — Я очень разочарован в вас обоих, — сказал доктор Бревер низким, ровным голосом, холодно, но без злобы.

   — Прости, — сказала Маргарет. — Мы знали, мы не должны…

   — Мы ничего не трогали, правда! — воскликнул Касей.

   — Очень разочарован, — повторил отец.

   — Прости, папочка.

   Доктор Бревер подвинулся, чтобы дать им подняться, затем вошел в коридор.

   — Я думал, он будет кричать на нас, — прошептал Касей Маргарет, следуя за ней по лестнице.

   — Это не его стиль, — прошептала Маргарет в ответ.

   — Он же кричал на нас в прошлый раз, когда мы отправились в подвал, — ответил Касей.

   Дети последовали за отцом в кухню. Он пропустил их, чтобы они уселись за белый стол, затем опустился напротив них в кресло.

   Глаза доктора Бревера перебегали с одного на другого, изучая их, как если бы он видел своих детей в первый раз. Выражение его лица было совершенно безжизненным, как у робота, и не выражало никаких эмоций.

   — Папа, а что с теми растениями? — спросил Касей.

   — Что ты имеешь в виду?

   — Они такие волшебные, — сказал Касей.

   — Когда-нибудь я расскажу вам о них, — произнес он ровным голосом, все еще пристально их рассматривая.

   — Это выглядит очень интересно, — проговорила Маргарет, с трудом сдерживаясь, чтобы не сказать правду.

   «Может быть, отец пытается заставить нас почувствовать неловкость, — размышляла она. — Если так, он делает это неплохо. Но это непохоже на него. Совсем непохоже. Он всегда был очень прямым человеком. Если он сердился, то говорил, что сердится. Если его что-либо огорчало, он говорил нам, что огорчен. Тогда почему же он действует так странно, так молчалив, так… холоден?»

   — Я просил вас не ходить в подвал, — сказал отец тихо, скрестив свои ноги и откинувшись в кресле так, что оно держалось лишь на двух ножках. — Мне казалось, что я сказал это очень ясно.

   Маргарет и Касей поглядели друг на друга. Наконец Маргарет сказала:

   — Мы больше не будем.

   — Но не можешь ли ты взять нас туда, вниз, и рассказать, что ты делаешь? — спросил Касей. Он все еще не надел свою рубашку, держа ее свернутой в комочек на кухонном столе.

   — Да. Мы действительно хотим понять это, — с энтузиазмом добавила Маргарет.

   — Когда-нибудь, — сказал отец. Он поставил кресло на все четыре ножки и затем встал. — Мы сделаем это в ближайшее время, хорошо? — Он поднял свои руки над головой и потянулся. — Я должен вернуться к работе.

   Отец ушел в передний коридор, ведущий в гостиную. Касей поднял глаза на Маргарет и пожал плечами. Их отец вернулся, неся лабораторный халат, который был перекинут через плечо.

   — Мама чувствует себя хорошо? — спросила Маргарет.

   Отец кивнул головой:

   — Я думаю, да.

   Он натянул халат через голову.

   — Я надеюсь, с тетей Элеонор все в порядке? — сказала Маргарет.

   Доктор Бревер ответил что-то невнятное, так как в это время надевал халат и поправлял воротничок.

   — Позже, — произнес он. Отец исчез в коридоре, и дети услышали, как дверь подвала закрылась за ним.

   — Я думаю, он не собирается посвящать нас в то, чем он там занимается, — сказала Маргарет, привалившись к столу и положив подбородок на ладони.

   — Я думаю, — сказал Касей, — он точно занимается… колдовством.

   — Может быть, он расстроился, что мама уехала? — Маргарет встала и толкнула Касея. — Пошли. Вставай. У меня еще есть работа.

   — Я не могу поверить, что это растение схватило меня, — задумчиво сказал Касей, не пошевелившись. — Не толкайся! — Касей вскочил на ноги и пропустил Маргарет. — Мне сегодня приснятся дурные сны, — мрачно изрек он.

   — Просто не думай о подвале, — посоветовала Маргарет.

   Это действительно был мудрый совет. Но что еще она могла сказать?

   Девочка поднялась в свою комнату, размышляя о том, как ей недостает мамы. Затем сцена в подвале, где Касей пытался высвободиться из чудовищных плетей растения, снова промелькнула в ее голове. Содрогнувшись, Маргарет схватила учебник и повалилась на кровать, собираясь заняться чтением. Но слова сливались в одно пятно, а в памяти всплывали вновь стонущие, дышащие растения.