Полотно темных душ

Лошадь дернулась, и тень – огромная и черная – поднялась с дороги прямо перед нами. Лошадь заржала, попятилась – из-за внезапного толчка я чуть не слетела с козел. Я схватилась за рукоятку ножа, который всегда был со мной, Вар извлек из-под козел короткий меч – тварь безмолвно кружилась над нами.

Ее тонкое тело казалось черным на фоне голубого неба. Хотя я не могла четко разглядеть ее, она была очень похожа на человека. У нее были огромные кожистые крылья, как у дракона. Там, где должны были бы оказаться руки и ноги, я увидела лишь когти. Капля крови упала мне на руку, и я перевела взор с ужасной твари на дорогу перед нами. На земле валялись останки добычи чудовища. Сердце мое остановилось, дыхание перехватило.

Судя по форме и размерам частей тела и головы, которые не успела пожрать тварь, ее жертвой оказался человеческий ребенок. Не могу сказать, какого пола, какое лицо у него было раньше – вся плоть была истерзана. На голове остались лишь волосы – бледно-рыжие кудряшки теребил ветер, казалось, они сверкают в лучах поднимающегося солнца.

– Убей его, а то оно убьет нас! – зашептала я Вару.

Он быстро кивнул, соскочил с фургона. С опущенным мечом направился к месту ужасного пиршества. Тварь кругами спускалась ниже, издала пронзительный предупреждающий писк, но Вар не обращал на это внимания. Он встал на колено рядом с останками и нагнулся, как будто желая забрать то, что еще осталось от ребенка. Второе предостережение чудовища было громче и еще пронзительнее, злобнее. Тварь поднялась на порыве ветра, сложила крылья и спикировала на Вара.

Не отводя глаз от чудовища, Вар поднял клинок. Хотя чешуйчатая лапа твари успела процарапать плечо Вара, прежде чем чудище взмыло вверх, короткий клинок пронзил крыло. Тварь попыталась подняться для второй атаки, но равновесие уже было потеряно, крыло бессильно болталось на ветру. Упавшее на землю тело чудовища теперь казалось значительно меньше Вара. Длинные когти, столь страшные в воздушной схватке, мало годились для передвижения по неровной земле. Тварь заковыляла наверх по холму, отступая. Вар настиг чудище, тварь уже обратилась в бегство, но первым же ударом Вар отсек когтистую переднюю лапу. Темные крылья забились, брызгая на Вара кровью, но он стоял неподвижно, и чудище бросилось на него. Темные крылья сомкнулись вокруг мужа, закрыв его от меня. Я было бросилась на чудище сзади, но тут его темное тело обмякло, раздался пронзительный вопль, и тварь рухнула на землю.

Осмотрев рану Вара, которая оказалась неглубокой, я подошла к разбросанным на дороге останкам ребенка. Между костей блеснуло золотое колечко в виде виноградной лозы. Я вспомнила о своем умершем ребенке, подумала о той матери, что сейчас, обезумев, разыскивает это дитя. Прежде чем Вар заметил, что я нашла, я сунула колечко в карман. Может быть, когда-то мне доведется вернуть его несчастным родителям.

Вар остановился позади меня.

– Какой ужас, – прошептал он.

– Мы должны похоронить тело, – твердо произнесла я.

– Нам надо убраться отсюда до заката, – ответил он не допускающим возражений тоном. Вар задержался лишь затем, чтобы поднять дохлое чудище, кусок драконьего крыла, потом засунул все это в фургон, и мы тут же отправились дальше.

Земля вокруг монастыря была высохшей и каменистой, но чем ближе мы подъезжали к месту брода, за которым была земля, которую Доминик называл Тепест, тем толще и выше становились деревья над нами. Леса теперь заполнили темные тени и непонятные шорохи. Хотя день выдался теплым, я была очень рада, когда дорога стала шире и солнце ярко ударило в глаза, как будто его тепло, подобно огню, сможет отогнать хищников.

Глава 3

Миновав брод, мы проехали всего лишь несколько миль и увидели вдали дома. За полями показался городок. В центре выделялся высокий, сложенный из камня трактир с яркой вывеской «Ноктюрн» и кирпичное здание фермы с широкими деревянными воротами. Эти два массивных дома окружали домики поменьше. Все свежепобеленные стены особнячков были затейливо увиты цветами и виноградом. Повсюду ярко расписанные ставни и цветы, цветы.

После мрачных пустых земель, окружавших замок, эта красота просто потрясла меня, я не могла оторвать взора от этой праздничной картинки. Я сразу решила, что этот городок живет мирно и счастливо, и понадеялась, что и мы с Варом сможем обрести здесь счастье. Я помахала рукой двум малышам, пасшим на лугу целое стадо белоснежных гусей – птицы были такого же роста, что и дети, – но они не ответили на мое приветствие и лишь проводили нас подозрительными взглядами. Их рыжие головки сверкнули на ярком полуденном солнце, напомнив о том мертвом ребенке, на которого мы наткнулись на дороге. Я крепко сжала колечко, лежавшее в кармане, про себя пожелала нам удачи, и мы с Варом вошли в открытую дверь «Ноктюрна».

После ослепительного блеска солнца мне показалось, что внутри царит почти полный мрак. Старые потемневшие доски стен и пола, почерневшие столы и длинная стойка напротив двери. Человек, стоявший за стойкой, напевал глубоким баритоном нечто, не вполне поддававшееся его вокальным возможностям. Распевая, он начищал кружки, расставленные на двух волчьих шкурах, покрывавших стойку. Одна шкура была странного серебряного цвета, а вторая – белая. Это были шкуры волков совершенно чудовищного размера, – даже сейчас этот мех внушал страх. Изображения волков были и на стенах: волчица со своим выводком, волчья стая в охоте, а у двери – сидящий на заснеженной равнине волк, задравший морду к звездам. Человек за стойкой вполне мог оказаться отцом ребятишек, которых мы видели на улице, – они были похожи на него и сложением, и цветом волос. Завидев нас, он тут же оборвал свою песню. В зале больше не было никого, лишь двое светлоголовых мужчин и женщина, – в ее иссиня-черных волосах выделялась единственная серебряная прядь. Эта троица играла в карты за угловым столом. Они прервали свою игру и тоже уставились на нас. Я взяла Вара под руку, он решительно подошел к стойке, громко спросил обед и комнату.

– Чем будешь платить? – так же громко осведомился хозяин.

Вар отвязал от пояса кошелек, выложил на стойку три монеты. Они были из обычного металла, с выбитым орлом – символом нашей страны.

Хозяин внимательно осмотрел их, потом заявил:

– Я могу взять их только как диковинку, здесь они другой ценности не имеют. На твоем месте я бы никому их не показывал. Я-то привык к чужестранцам. Но остальные в Тепесте – нет.

Вар мрачно кивнул:

– Может, что-нибудь взамен?

Он вытащил кинжал из кожаных ножен, положил на стойку перед хозяином.

Трактирщик протянул ладонь, дотронулся до сверкающего лезвия и тут же отдернул руку, как будто обжегшись. Брелок с изображением волчьей головы, висевший у него на шее, тускло блеснул. Он поднял кинжал за деревянную рукоятку и проверил баланс оружия.

– У меня есть и еще. И не хуже этого, – сказал Вар.

– Серебро – редкий металл в Тепесте. Многие готовы будут хорошо заплатить за такую вещь, – холодно произнес хозяин. – Но только не я.

– Тогда подскажи, в какой лавке это могут купить? – попросил Вар.

– Лавке? – улыбнулся трактирщик. – Похоже, ты издалека.

Он налил нам по стакану эля. Я взглянула на картежников, которые по-прежнему не сводили с нас глаз.

– Мое имя Андор Мерривил, я хозяин этого трактира. И фермы. Если бы у тебя был кинжал попроще, а не такой, что подходит, пожалуй, лишь знати, мы, может быть, и договорились бы.

– Лейт, покажи ему свой нож, – приказал Вар.

Я крутила в кармане колечко и когда вытащила руку, оно выпало и покатилось по полу. Я поспешила подобрать его, но оказалась недостаточно проворна. Глаз трактирщика был слишком острым. Все его дружелюбие исчезло. Он протянул руку:

– Можно взглянуть?

Я положила колечко на стойку.

– Где ты его взяла? – сдавленным голосом спросил он.

– Мы наткнулись по дороге на тело ребенка. Колечко лежало среди костей.