Ученик чародея

— Ты забываешь, что у меня нет телефона, — отозвалась девушка.

— Уже есть. Точнее, будет. Его поставят в понедельник, когда ты будешь дома. Платить ни за что не надо.

— Даже так? — Настя смотрела на него с легкой задумчивостью. — В качестве, так сказать, оплаты? Или отступного?

— У тебя талант все портить, — сказал Андрей, чувствуя, что начинает злиться. — Неужели ты не можешь воспринимать все по-человечески? Без этого твоего ехидства?

— Ладно, не обижайся, — вздохнула она. — Это я так, к слову. И куда же мы едем?

— Не слишком далеко, — уклончиво ответил Андрей. — Точнее сказать не могу. Оставишь номер своего телефона Рыжему — хорошо?

— Оставлю, — кивнула Настя. — Если его поставят. — Она взглянула на маленькие серебряные часы. — Прости, Андрей, мне пора.

— Да, Настя. Подожди! — Андрей вдруг вспомнил о камнях. Девушка снова повернулась к нему. Он расстегнул куртку, аккуратно выгреб из кармана рубашки горстку камней. — Держи…

Настя подставила ладони, Андрей аккуратно высыпал драгоценности. Девушка тихонько ахнула.

— Это все твое, делай с ними, что хочешь, — сказал Андрей. — Только будь аккуратнее, чтобы какой-нибудь идиот тебе из-за них голову не проломил. — Андрей, откуда они у тебя? Они настоящие?

— Настоящие. Не бойся, я их ни у кого не украл, надо будет — еще принесу. Считай, что я клад нашел. Между прочим, — Андрей взглянул на изумленную девушку и усмехнулся, — тебе теперь совершенно не обязательно идти на работу. — В смысле? — не поняла Настя.

— В том смысле, что здесь твой заработок за сто лет вперед. И еще одна просьба, самая главная — не чувствуй себя чем-либо мне обязанной. — Но, Андрей…

— Не надо, — прервал Андрей девушку. — Прости, я не могу тебе сейчас всего объяснить, а врать не хочу и не умею. Придет время, и ты все узнаешь. А пока просто живи, ни о чем не думай и не беспокойся. И верь мне. Все будет нормально…

Он повернулся и быстро пошел к машине. Настя неуверенно шагнула следом, потом остановилась. В глазах ее застыли растерянность, боль, мучительное непонимание. И еще страх. Страх за Андрея — пожалуй, только сейчас Настя наконец осознала, что происходит действительно что-то очень серьезное. Она видела, как Андрей сел в машину, улыбнувшись и помахав на прощание рукой. Завелся двигатель, из выхлопной трубы показался слабый дымок. Красная «восьмерка» съехала с обочины, развернулась и быстро набрала скорость. Настя смотрела вслед машине, пока та не скрылась за поворотом, затем перевела взгляд на драгоценности.

— О Господи! — произнесла она, глядя на переливающиеся в руках сокровища. — Да что же это… В редакции его уже ждали.

— Зайди к Марии Анатольевне, она тебя ждет, — сказал ему Трофимыч, как только Андрей перешагнул порог редакции. Андрей невольно поджал губы — похоже, что-то случилось… Марианна была у себя, рядом сидела Танюша.

— Андрей, зайди, — сказала Мегера, увидев заглянувшего Андрея, затем снова повернулась к девушке. — А ты успеешь к субботе?

— Конечно. — Танюша приветливо кивнула Андрею, продемонстрировав свою неповторимую улыбку. — Они окончат часов в шесть, за полчаса я доберусь сюда, к семи у меня все будет готово. Только пусть Анюта мне место оставит.

— Хорошо, Таня. С Анютой сама договоришься… Садись, Андрей…

Танюша вышла, подмигнув Андрею на прощание, он подошел к столу и сел, вопросительно глядя на Марию.

— Шилова убили, — сказала Марианна, не глядя на Андрея. — Расстреляли из автомата. За городом, в его машине. Еще вчера.

— Что-то уж слишком быстро, — произнес Андрей, Мегера недоуменно вскинула брови.

— Ну, а чего ты ждала? — Он пожал плечами. — Ты никак не поймешь, что твой любимый Марычев ничем не лучше Фольмера.

— Ты знал, что его убьют? — спросила Марианна.

— Догадывался, — снова пожал плечами Андрей. — Он никому больше не был нужен. — И все-таки я не верю, чтобы Марычев…

— Да не будь ты такой наивной, — перебил ее Андрей. — Ты что, так и не поняла до сих пор, что этой публике нельзя верить? — Но ты же веришь своему Егору Леонидовичу.

— Верю. Потому что он человек. А твой Марычев — сволочь.

— Я знаю. Но ведь он гарантировал мне безопасность Шилова. Гарантировал, понимаешь? — Марианна хмуро посмотрела в окно. — Получается, что мы виновны в его смерти. Мы просто подставили его.

— Он сам себя подставил, — возразил Андрей. — Подставил, когда пришел к Фольмеру, когда начал работать на него. Когда сдал своего друга. Так о чем ты переживаешь? Каждый получает то, что заслужил. И я рад, что мир устроен именно таким образом.

— Не знаю, Андрей. Не знаю… — Марианна тихо вздохнула. — Мне все-таки как-то не по себе.

— Это потому, что ты еще не привыкла, — Андрей едва заметно усмехнулся. — Вот Марычев наверняка ни о чем не жалеет.

— То Марычев, — ответила она. — А я так не могу.

— Так ведь в этом-то все дело, — Андрей задумчиво посмотрел на Марию и подумал о том, что, может быть, еще рано ее похоронил. В сущности, она была совсем неплохим человеком. Хотя и принадлежала демону.

— Я хочу попросить тебя об одной вещи, — сказал Андрей, глядя на Марианну. — Это касается Вадима. Только обещай не обижаться и не перебивать меня — хорошо? Мария слегка вздрогнула. — Я слушаю.

— Я уже говорил тебе, что он очень опасен. Он несет зло, а ты никак не можешь этого понять. Я не хочу вторгаться в ваши интимные дела, — Андрей предостерегающе поднял руку, останавливая попытавшуюся было возразить Марию, — действительно не хочу, это ваше личное дело. Но я хочу попросить тебя об одной вещи — будь осторожна. Хорошо?

— Ты относишься к нему слишком предвзято, — ответила Марианна, опустив глаза. — Он не сделал мне ничего плохого.

— Пока не сделал, — сказал Андрей. — Пойми меня правильно, я не знаю всех ваших отношений и не хочу в них вторгаться. Хотя и жалею, что втянул тебя во все это. Вадим очень опасен, и еще опаснее его Владыка.

— А какой он, Владыка? — В глазах Марианны зажглись огоньки любопытства, Андрей вздохнул. Зря он начал этот разговор. Не понимает она — ничегошеньки не понимает…

— Скоро ты сама его увидишь. Ладно, оставим это. Только помни о том, что я тебе сказал. Хорошо?

— Хорошо, — согласилась Мария, но не было в ее ответе той серьезности, на которую Андрей рассчитывал. Увы… — Чем мне теперь заняться?

— Пока отдыхай — посмотрим, что будет с Фольмером. Можешь ехать домой, я позвоню, если понадобишься.

— Тогда я пошел. — Андрей встал, подошел к двери, затем медленно обернулся. — И все-таки, будь осторожна с Вадимом. Я прошу тебя.

Она сидела, поджав ноги, и тихо покачивалась из стороны в сторону, глядя в пустоту ничего не видящими глазами. Замерли мысли, замер даже лес вокруг же — то ли сочувствуя ее горю, то ли от того, что на этот теплый и душный мир опустились сумерки.

Так плохо Татьяне не было еще никогда в жизни. Она не могла понять происходящего, а скорее, просто не хотела, отказывалась понимать. То, что творилось с ней в последнее время, не могло быть правдой — не может правда быть столь жестокой. Она страстно хотела верить, что все происходящее является всего лишь чудовищным ночным кошмаром, что вот-вот зазвенит будильник, она очнется и снова увидит солнце, увидит родной для же мир. Увидит…

Татьяна закрыла лицо ладонями и заплакала. Заплакала тихо и беззвучно, продолжая покачиваться из стороны в сторону. Бесполезно. Все бесполезно. Глупо себя обманывать…

Рядом послышалось тихое недовольное цоканье, девушка вздрогнула и замерла, испуганно прислушалась. Что-то небольшое. И теплое…

Она осторожно протянула руку, послышалось тихое ворчливое сопение. Затем сопение прекратилось, чей-то теплый шершавый язычок коснулся ее пальцев.

Татьяна слабо улыбнулась, дотронулась до мохнатой мордочки неведомого зверька. И тут же пушистое создание отскочило в сторону, послышался шорох опавших листьев. Убежал…

Одна, совсем одна в чужом мире. Ее лишили всего, что она любила, во что верила. А теперь еще и это… Татьяна коснулась глаз. Почему, Господи? За что?