Список на ликвидацию

— Привет, — сказал он тихо.

— Привет, — улыбнулась я ему.

Не самые романтичные слова, но эмоций в них было больше, чем в обращенных ко всем прочим. Ники был моим любовником и моей Невестой — как в фильме «Дракула, князь тьмы». Это нас сближало больше, чем мог бы любой роман. Из-за встречи с Олафом и потом с копами, появившимися на сцене, у меня не получилось его нормально приветствовать. Помахала рукой, сказала «здравствуй» — и тут пожалуйста: копы.

Домино сделал, шаг от стенки, и я на него посмотрела. Наверное, Ники и Домино я оставила напоследок, потому что они меня отвлекают. У Домино волосы — черные и белые кудри, сегодня в основном черные лишь с некоторыми проблесками белого. Это значит, вероятно, что когда он перекидывался последние пару раз, то превращался в черного тигра — цвет у него потом отражается на волосах. Интересно, меняется ли цвет волос у Этана после превращения. Домино был в темных очках, скрывающих глаза, потому что глаза у него тигриные. У них цвет — красновато-оранжевый с золотыми спиралями, что генетически более свойственно черному тигру, нежели белому. В росте он всего дюйм уступает Ники, но любит сапоги на каблуках, и это ему пару дюймов добавляет. Ники все больше ходит в кроссовках, но он по поводу своего роста ни капли не парится. Да и Домино тоже, просто он любит сапоги. Еще он — один из тигров моего зова. С Ники у нас связь иного рода: свободную волю Домино сохранил. Он может со мной спорить, ссориться, говорить, что я не права. Ники тоже это может — пока не получит от меня прямой приказ, тогда он его не может не выполнить. Домино тоже выполняет мои приказы, но на то есть его добровольное согласие.

В куртке Домино выглядел не таким мускулистым, как на самом деле, но одежда вообще много может скрыть хорошего, и я знала: то, что скрывает эта одежда, — очень хорошо.

Я уже разулыбалась в сторону Домино так, как он того заслуживал, когда раздался голос Ареса:

— А меня тут, кажется, игнорируют.

Я глянула на него:

— Ну, прости.

Он тоже мне улыбнулся и хотел что-то сказать, но уставился куда-то мне за спину. Все туда смотрели, и не очень дружелюбно. Я обернулась — к нам подходил Рейборн. Когда он закрывал дверь в кабинет Кларк, она говорила по телефону.

— Рейборн, что вам надо? — спросила я.

— Кто командует вот этими? — спросил он, постаравшись, чтобы голос звучал агрессивно.

— Анита, — ответил Ники, ткнув пальцем в мою сторону.

Рейборн поглядел на него, и на лице у него было написано: «Хватит врать-то».

— Меня это тоже огорчает, — сказал Арес, ухмыляясь, — но это она.

— Она — кто? — спросил Рейборн.

— Начальник, шишка, главный босс — то есть боссиха, — пояснил Арес. — Это она и есть.

— А чего вы ее слушаетесь?

Арес поглядел на меня:

— Мы обязаны ему давать объяснения?

— Нет.

Арес обернулся к Рейборну с сияющей улыбкой. Оливково-зеленые глаза светились радостью:

— Так что вот так.

— Вы ее все трахаете?

Эдуард рядом со мной напрягся.

— Коллега, это уже за гранью.

Голос Теда стал суровым, но по-настоящему страшными выглядели остальные ребята. Они затихли, и это была тишина хищника, присевшего перед прыжком в траве у тропы. Напряженная и ждущая тишина, а исходящая от них энергия заставила подняться волоски у меня на руках и защекотала позвоночник.

— Ребята, спокойнее, — сказала я.

— Так нельзя с тобой разговаривать, — ответил Домино низким голосом.

— А он и не будет. — Я вздохнула и повернулась к Рейборну: — Хотите, чтобы я против вас выдвинула обвинения в сексуальных домогательствах?

— С каких это пор правда стала признаком сексуального домогательства?

Глаза у него были злые и вызывающие. Наверное, прав Сократ: все дело в том, что я женщина. Копы делят женщин-полицейских на две категории: заразы и шлюхи. По своей репутации я попадаю в обе.

У меня было несколько вариантов ответов — и ни одного целесообразного.

— Значит, правда? — спросил Рейборн.

Я медленно выдохнула, улыбнулась.

— На самом деле я трахаюсь... — Я показала на Ники, он шагнул вперед. — И вот еще... — показала на Домино, и он встал рядом с Ники. — Никого не забыла? — спросила я, оглядывая строй.

Они с очень серьезными лицами покачали головами. А Бобби Ли просто смотрел на Рейборна, и нехороший был это взгляд. Или очень хороший — для тех, у кого инстинкт самосохранения отсутствует.

— Видите, Рейборн? Я только с двумя из них трахаюсь. Легче стало?

Он покраснел, да так, что краска поднялась выше линии волос и не осталась красной, а даже посинела слегка. Вряд ли он смутился — скорее он был настолько зол. Но как бы там ни было, реакция была мне приятна.

— Другие вопросы ко мне есть? — спросила я.

Он готов был испепелить меня взглядом, но у нас за спиной раздался голос Кларк. Наверное, она закончила телефонный разговор и открыла дверь настолько тихо, что ни я, ни Рейборн не услышали.

— Маршал Рейборн! Мне нужно, чтобы вы поехали в Орегон, прямо сейчас.

Он оглянулся на нее, отодвинулся так, чтобы видеть и ее, и нас. Наверное, не так он глуп, как кажется.

— У нас серийный убийца в Сиэтле, а вы меня посылаете куда-то по липовому поручению?

— Как ваш непосредственный начальник я приказываю вам сегодня же отправиться к дальней границе штата Орегон. Если вы еще раз позволите себе пререкания, я найду для вас задание в дальнем углу Аляски. Вопросы есть?

— Но почему?

— Потому что мне надоело ваше отношение, и потому что имею право. Еще одно слово — и я вам обещаю такую долгую экскурсию, что к вашему возвращению дело будет закрыто.

Он крепко сжал зубы, губы стали тонкими от злости. Лицо, которое уже стало почти нормального цвета, опять побагровело. Если это у него давление такое, то стоит научиться держать себя в руках, иначе удар хватит.

Он молча кивнул. Она протянула ему лист бумаги:

— Вот куда вы должны поехать и вот что оттуда привезти.

Он едва глянул на лист, повернулся на каблуках и вышел чуть ли не строевым шагом. Очевидно, боялся потерять самообладание, если еще останется рядом с нами хоть секунду.

Кларк посмотрела на меня, на Эдуарда, потом все-таки на меня.

— Привлекать любовников в помощники — это вряд ли улучшит вашу репутацию, Блейк.

Я вздохнула:

— Знаю, маршал Кларк. Но все эти ребята — не просто пустые красавчики. Они — серьезная помощь в деле, иначе бы мы не позвали их.

— Хорошо, если они не просто мальчики по вызову. Без обид, джентльмены.

— Без обид, — согласился Ники.

Домино только смотрел на нее молча. Настал ее черед вздохнуть.

— Докажите мне, что они не просто красавчики или наемные бойцы. Докажите мне, что они могут нам помочь поймать этих тварей.

— Тварей? — спросила я.

— Кто бы ни убивал тигров-оборотней, это не человек. Тот, кто нанес ранения маршалу Карлтон, тоже не человек. Те, за кем гонялись мои маршалы вместе с вами по лесу, уж никак не люди. У нас в морге тело, обгоревшее в получеловеческой-полуживотной форме. В этом деле ничего нет человеческого, и пока не появится другого слова, они для меня твари и монстры. А теперь идите и займитесь чем-нибудь полезным.

Она вернулась в свой кабинет, а мы двинулись по коридору, будто у нас была какая-то цель.

— Этот Рейборн нам еще о себе напомнит, — сказал Лисандро.

— Он постарается, — ответила я.

— И как ему помешать? — спросил Домино.

Ответил Эдуард:

— Исполнить ордер. Выполнить работу на отлично, чтобы он больше не мог к Аните цепляться.

— А работа — это убить... — Арес запнулся, чтобы не говорить слово «Арлекин», — тех убийц?

— Ага, — ответила я.

Арес улыбнулся:

— Это мы умеем.

Остальные просто кивнули, и я поняла в этот момент, что мы — стая, мы — прайд, мы — боевая единица. Мы — это мы. И впервые с той минуты, как я поняла, что за убийствами тигров стоит «Арлекин», я почувствовала... да, надежду.