Хроники Сен-Жермена

Кивнув, доктор поставил свой чемоданчик на столик и подсел к Дорис Харпер.

Та, поглядев на него, испуганно всхлипнула и обернулась к мужу.

— Говард!..

Франциск щелкнул пальцами, переключая ее внимание на себя.

— Да, миссис Харпер, вам повезло, — очень ласково произнес он. — Доктор Фитцфаллен еще не уехал и хочет вас осмотреть.

— Но Эмили! — вскрикнула мать.

— Позже, — незамедлительно отозвался Франциск. — Сначала — вы, остальное потом. — Он вздохнул, спрашивая себя, случалось ли слышать что-то подобное этой худенькой, рано увядшей женщине прежде? Или всю свою жизнь она безропотно провела на втором плане, всегда уступая другим свое право на так ей необходимое сострадание, причем без всякой надежды получить что-либо взамен?

— Я сделаю вам укол, миссис Харпер, — с профессиональной невозмутимостью произнес врач. — Вы ведь побудете с ней… мисс?

— Сколько потребуется, — кивнула Мадлен.

Миссис Харпер неловко прилегла на кушетку и стиснула зубы, готовясь к уколу.

— Ну вот, — сказал доктор. — Теперь она какое-то время поспит. Однако отсюда ее надо бы увезти, и как можно скорее.

— Но куда? — вскричал мистер Харпер. — Мы ведь все продали и даже переменили… — Он замолчал, тревожно помаргивая глазами.

— Имя? — мягко спросил музыкант. — Теперь это не важно. Вам надо заняться приготовлениями к похоронам. У вас, полагаю, имеются родственники…

— Господи помоги, похороны! — всхлипнул мистер Харпер, закрывая руками лицо.

— Господа, — властно сказала Мадлен, — мне кажется, мистеру Харперу надо побыть одному. — И она решительным жестом отделила убитого горем отца от мужчин.

— Давайте осмотрим тело, — тихо сказал Джерри Фитцфаллен.

Франциск молча толкнул дверь маленькой спальни.

Обнаженная Эмили недвижно лежала на узкой кровати, отметин на ее коже прибавилось, а тело приобрело бледно-зеленоватый оттенок.

— Господи Иисусе! — пробормотал врач. — Я не вижу посмертных кровоподтеков.

— Есть небольшие — на ягодицах, вот и все, — тихим, бесцветным голосом ответил Франциск.

— Значит, причина смерти — потеря крови. О том говорит и ее общая бледность. — Врач наклонился, чтобы потрогать ранку на сгибе локтя. — Сколько таких?

— Шестнадцать. Семь старых и девять новых. Семь было, когда мы вызвали вас. Она лежала пластом, в бессознательном состоянии.

— Это неудивительно, настораживает другое. — Врач еще раз потрогал ранку. — Животные так не кусают. Или это что-нибудь ритуальное?

— С ней был вампир, неумелый и жадный, — сказал вдруг Франциск.

— Ради Бога, оставьте шутки! — отмахнулся Джерри Фитцфаллен. — Надо поставить в известность власти. Приедут шериф с полицейским медиком — и что им сказать? — Он пригляделся к укусам на ребрах. — Ранки совсем неглубокие. Что же вызвало столь обильное кровотечение?

Франциск промолчал.

— Надо подумать, — рассеянно пробормотал индеец. — Надо крепко подумать. Тут что-то не так. Вы не могли бы позвонить в Ред Уэлл? Скажите, что я прошу их прислать спецтранспорт. Дело не срочное, но пока они раскачаются…

— Конечно, — ответил Франциск, испытывая немалое облегчение от того, что ему столь деликатным образом указывают на дверь. В конце концов, пора заняться своими делами, а не тереться без толку около озабоченного врача.

Харперы уехали утром. Засобирались и проживавшие в первом домике Барнсы, хотя ничто не мешало им посиживать у бассейна и предаваться игре в пинг-понг.

— Она все время ходила мимо, — нервно оглядываясь, пояснил мистер Варне.

— Я понимаю, — заверил его мистер Роджерс. — Разницу выдать наличными или примете чек?

— Сколько человек уже убыло? — спросила несколько позже, спускаясь к конторке, Мадлен.

— Доктор Мюллер, Барнсы, Харнеры, Аманда Фарнсворт и старики Линдхольмы, которым и впрямь противопоказаны сильные ощущения, в каких у нас не было недостатка. — Мистер Роджерс аккуратно закрыл переплетенный в кожу регистрационный журнал.

— Но господин Лорпикар еще здесь? — Фиолетовые глаза молодой женщины посветлели от гнева.

— Кто знает? Если он и уехал, то выписаться позабыл. Что меня лично очень устроило бы, — сдержанно заключил мистер Роджерс и повернулся к Джиму Саттону, вошедшему в вестибюль со стороны террасы.

— Кто-нибудь из вас видел Гарриет? — обеспокоенно спросил журналист.

— Нет, после завтрака — нет, — ответил распорядитель. — А вы, мисс Монталье?

— Сегодня — нет.

Джим раздраженно нахмурился.

— Она все утро молола какую-то чушь. Утверждала, что сможет определить, где прячется Лорпикар, как только поймет мотивы его поступков. Бред, да и только! — Он направился к выходу, потом обернулся. — Если придет Франциск, дайте мне знать. Все посходили с ума из-за глупой девчонки. Я знаю, это звучит цинично, но… к черту все! — Журналист толкнул дверь и вышел.

— Где граф? — тихо спросила Мадлен.

— Осматривает коттеджи на северном берегу. Южные он уже осмотрел, — сказал мистер Роджерс и прибавил: — Спасибо. Вы ведь сейчас пойдете к нему?

Мадлен помолчала.

— Да. Гарриет ему нравится. — Она досадливо передернулась, потом усмехнулась. — Мне, кстати, тоже.

— Потом у нас и миссис Эммонс заблудится в придорожных кустах! — вскипел Франциск, услышав о Гарриет. — Почему ей не сидится на месте?

— Возможно, по той же причине, что и тебе, — улыбнулась Мадлен, но улыбка вышла печальной.

Франциск, протянув руку, погладил ее по щеке.

— Я люблю только тебя, и ты это знаешь. Я понимаю, слова мало что значат, но это единственное, чем мы можем делиться. — Он быстро прижался к ней, зарываясь лицом в копну густых темных волос. Она тихо вскрикнула, словно от боли.

— Почему не ты, если я так люблю?

— Потому что мы — одной крови. Бессмертие диктует искать рай на земле, и какое-то время он все-таки был нашим. Как, впрочем, и ад, — прибавил он, помолчав.

Их поцелуй был лихорадочно кратким.

— Надо найти Гарриет, — произнесла, отстраняясь, Мадлен.

— Да, если мы не хотим новых трагедий, — мрачно усмехнулся Франциск. — Тут где-то спрятан ящик с землей, куда он укладывается на дневки.

— А что, если с Гарриет выйдет то же, что с Эмили? — осторожно спросила она.

Он попытался сыронизировать:

— Тогда перо Джима Саттона не удержишь. Двойная сенсация — мечта журналиста, и ты должна это знать.

Фиолетовые глаза потемнели.

— Не смейся.

Франциск вздохнул.

— Джим может позволить себе роскошь отбросить благоразумие, но нам этой роскоши не дано. — Он посмотрел на пустые коттеджи. — Не хочется продавать это место. Мне здесь нравится. Горы напоминают о доме.

Мадлен прикоснулась к его руке.

— Возможно, все обойдется. Если с Гарриет ничего не стряслось, смерть девочки не вызовет много вопросов. Не стоит отказываться от «Лост-Сэйнтс».

— Возможно, — пожал плечами Франциск. — Там будет видно, а прямо сейчас я хочу обследовать левую группу коттеджей. Если ты возьмешь на себя правую, у нас есть шанс управиться в полчаса.

Гарриет лежала в сарае, где хранился конюшенный инвентарь. На горле и на запястьях ее темнели жуткие пятна, одна из ранок медленно кровоточила.

— Господи! — выдохнула Мадлен. — Да он просто рехнулся!

— Судя по всему, да, — сухо заметил Франциск и наклонился, чтобы взять женщину на руки. — Она придет в себя, но, думаю, лучше не афишировать то, что произошло. Позади моего кабинета имеется комнатка. Там Джерри Фитцфаллен сможет ее осмотреть.

— И какие он сделает выводы? — Мадлен закусила губу.

— О, дорогая, не забывай, что Джерри — индеец и склонен скорей упрощать, чем усложнять. Например, недавнюю гибель одного из его соплеменников во время какого-то родового обряда вполне можно было отнести к ритуальным убийствам, но он констатировал смерть от укуса змеи. Что, в общем, отвечало действительности, если не вдаваться в детали. — Он нес рослую Гарриет легко, словно ребенка. — Лучше убедись, что впереди никого нет. Мне не хотелось бы умножать количество вздорных слухов.