Большая книга ужасов – 64 (сборник)

– Я хочу стать хирургом, и мне нравится смотреть разные фильмы про медицину.

– Отлично! – улыбнулся доктор Степанов. – А ты, Андрей, что скажешь? Поведай всем о своем увлечении.

Мне не составило труда ответить:

– Я люблю шахматы. У меня второй взрослый разряд.

На этом вопросы не закончились.

– И что ты чувствуешь во время игры? – Николай Федорович встал из-за стола.

Я пожал плечами:

– Не знаю. Ничего такого.

– Ни страха, ни злости, ни обиды… – предположил доктор.

– Ну да. Я все время обдумываю ходы, а потом бац – и партия уже закончилась.

– Спасибо, Андрей, – Николай Федорович благосклонно кивнул и вернулся на свое место. – Теперь давайте все по очереди о своих увлечениях. В конце занятия я расскажу вам кое-что важное.

За следующие полчаса мы узнали много нового – почти у всех ребят были какие-то увлечения помимо Интернета и компьютерных игр. Один только Роман постеснялся говорить о своем – что-то пробурчал себе под нос и густо покраснел. Николай Федорович разрешил ему не продолжать.

– Я обещал открыть вам нечто важное. – Доктор снова встал из-за стола и прошелся по гостиной. – Сегодня мы узнали о разных увлечениях. И все они хороши! Ну или почти все… Кто скажет мне, что в них общего? – Николай Федорович выдержал паузу, а потом продолжил сам: – Все они заставляют нас забыть о страхах и неудачах, выкинуть из головы весь ядовитый мусор. Открою вам тайну: самый лучший способ борьбы с психологическими проблемами – превратить вашу жизнь в одно сплошное увлечение. Плохим мыслям просто не останется места в вашей голове! Как вы думаете, что для этого нужно?

– Много свободного времени! – попытался пошутить Влад.

– Как раз наоборот! – ответил Николай Федорович. – Свободного времени у вас не должно быть! Вообще! Нужно учиться видеть прекрасное и увлекательное в своей жизни, находить интересное в самых обыденных вещах. Каждый раз, когда вы заняты чем-то долгим, нудным и неприятным, подумайте о том, как сделать это дело увлекательным.

– Разве так получится? – спросила Олеся. – Вот, например, поездка в автобусе. Что в ней может быть интересного?

– Барышня, вы читать пробовали? – подала голос Октябрина Александровна. Оказывается, она стояла в дверях комнаты и слушала нас.

Кудряшка нахмурилась, сдаваться она явно не собиралась:

– А очередь в кассу в супермаркете?

– Обожаю их! – ответил доктор Сорокин. – Можно наблюдать за людьми. Я всегда пытаюсь угадать, какой у человека голос. Скажет ли он продавцу «Добрый вечер» или молча отдаст деньги.

Эта игра оказалась почти такой же увлекательной, как шахматы. Кто-то называл самое неинтересное с его точки зрения занятие, а другие придумывали, как превратить его в нечто увлекательное. Остановить нас смогла только Октябрина Аркадьевна. Поставив большую фарфоровую супницу посреди стола, она сказала:

– Увлекаться, конечно, хорошо, но обед строго по расписанию. Гастрит еще никому пользы не принес.

– Сегодня вы все отлично поработали, – подвел итог Николай Федорович. – У кого есть вопросы?

Из-за стола поднялась Оля – высокая симпатичная брюнетка:

– Что случилось с Алексеем?

Доктор Степанов сразу помрачнел, но ответил спокойным, ровным голосом:

– Мы пока что этого не знаем. Алексей пропал. Надеюсь, он сейчас где-нибудь в ближайшем поселке и у него все хорошо.

Октябрина Аркадьевна принесла поднос со столовыми приборами. Они оглушительно звенели в наступившей тишине. Горячие щи разрядили обстановку. После бефстроганов и компота даже мне стало казаться, что Алексей просто поднялся с окровавленного пола и ушел через лес в деревню. Как ни крути, а такой вариант был вполне возможен. Где-то в далеком уголке моего сознания шептались злые голоса: «Водитель мертв. Кто-то размозжил ему голову. И этот убийца здесь, в усадьбе».

Только постоянные дыхательные упражнения помогали мне не прислушиваться к таким мыслям. После обеда мы работали. Таскали воду и дрова. Николай Федорович вынужден был заниматься печкой и газовым котлом вместо Алексея. Выглядел он при этом не слишком уверенным. Страшное происшествие постепенно выветривалось из моей памяти. Я пошел в свою комнату уже перед ужином, чтобы переодеться. В коридоре на втором этаже на меня накатило нехорошее предчувствие. Я вспомнил выключившуюся лампу и темень-червей. Оранжевое солнце висело над огненным лесом. Все это буйство красок было отлично видно из окна.

– Лучше сейчас, – сказал я себе. – Пока на улице светло.

Моя рука потянулась к двери, ощутила холодный металл ручки. Хлюп! Звук был тихим, но таким неожиданным, что я вздрогнул всем телом. В коридоре никого не было, на лестнице тоже. Простояв на одном месте минут пять, я все-таки решился и открыл дверь. Ничего страшного или необычного в комнате не обнаружилось. Я прошел к шкафу с вещами, бросил мимолетный взгляд на шахматную доску. Позиция снова изменилась. Мой противник сделал ход – решился на еще один размен. Я поискал глазами убитую пешку, ее нигде не было. Странно – раньше мы всегда оставляли фигуры рядом с доской.

– Нельзя так с шахматами, – сказал я и начал искать пешку: на окне нет, на тумбочке тоже.

Поиски полностью захватили мое воображение. Страх отступил. Все в соответствии с сегодняшним занятием. Обыскав всю комнату, я забрался на стул, чтобы оглядеться, и увидел пешку. Она стояла на шкафу. Маленькая черная фигурка на такой высоте. Кто ее туда забросил и зачем? Я передвинул стул, радостно схватил свою добычу и успел заметить под ней небольшую карточку из розового пластика. Я попытался взять ее, но она прилипла к крыше шкафа. Пришлось подтащить ее к бортику и подцепить ногтем. Через мгновение она оказалась в моих руках. Это были водительские права со знакомой фотографией.

– Алексей Васин, – прочитал я вслух.

Тогда до меня еще не дошло, чьи это права – слишком уж он был молодым на этой фотке. Поднимая пластиковую карточку, я измазал пальцы в чем-то липком. Кровь! Тут же пришло понимание, кто этот Алексей Васин! Дикий крик вырвался из моего горла. Я дернулся всем телом и упал со стула. От удара у меня потемнело в глазах, воздух покинул легкие. Хлюп-хлюп. Кто-то приблизился ко мне. Я не мог его видеть, но кожей чувствовал мрачную холодную угрозу. Зло подбиралось к моей голове, а я не мог даже пошевелиться. Ледяной черный червь плюхнулся мне на лоб и пополз по лицу. Я попытался закричать, но из моего горла раздалось клокочущее бульканье. Сердце бешено колотилось, изо рта пошла пена. Хлюп-хлюп. Я задергался и застучал ногами. Дверь комнаты резко открылась.

– С тобой все в порядке?! – Голос Кудряшки казался таким тихим и далеким. Через мгновение девочка была рядом со мной. Она принялась хлестать меня по щекам, закричала: – Помогите! Андрею плохо!

Мир плыл перед глазами, пока на мое лицо не обрушилась ледяная вода. В нос ударил ядреный запах нашатыря.

– Ты меня слышишь? – прозвучал голос Николая Федоровича. – Сколько пальцев?

– Всего у человека двадцать, по пять на каждой руке и ноге, – ответил я. – У собак восемнадцать пальцев, а у белок – шестнадцать.

Доктор тяжело вздохнул и переспросил:

– Руку мою видишь?

Я заморгал, повернул голову и наконец выдал:

– Вижу.

– Хорошо. Сейчас помогу тебе встать. Постарайся не делать резких движений.

Я не без труда поднялся.

– Идти сможешь?

– Наверное.

Доктор Степанов взял меня под руку и отвел к себе в кабинет. Я плюхнулся в кресло, а Николай Федорович сел за стол. Перед ним лежали водительские права Алексея Васина.

– Постарайся максимально точно и правдиво ответить на мои вопросы, даже если они тебе не понравятся, – серьезно сказал доктор.

Я кивнул.

– В твоей семье ни у кого не было психических заболеваний? Например, шизофрении?

– Нет! – воскликнул я, но тут же добавил: – Хотя не знаю, что там со стороны отца. Мы с ними не общаемся.

– Так-так… – Доктор Степанов постучал ручкой по столу. – У тебя когда-нибудь были провалы в памяти?