Ужасная училка

Я поднялся с пола.

— Извините, — пробормотал я и нагнулся за манекеном. Но миссис Мааарг сделала мне знак своей огромной ручищей, чтобы я оставил его лежать.

— Иди сюда, Пол. — Голос у нее был хриплый: казалось, внутри ее горла перекатываются мраморные шарики.

Я замер, глядя на силуэт в красном, загородивший дверной проем.

— Иди сюда, Пол, — повторила она, не сводя с меня водянистых карих глаз. Она не моргала. На одутловатом лице не отражалось никаких эмоций. — Иди сюда.

Я бросил взгляд на Молли и Селесту. Их лица застыли, челюсти были стиснуты, глаза широко раскрыты — неужели от страха?

Я засунул руки в карманы джинсов и поплелся к двери.

— Я просто дурачился с манекеном… — произнес я.

Миссис Мааарг кивнула.

— Дай-ка попробовать, — тихо промолвила она.

Я с трудом сглотнул. Что она сказала?

— Иди сюда, Пол, — повторила она. — Дай попробовать.

У меня за спиной горестно вскрикнула Селеста.

Больше не было слышно ни звука. В классе воцарилась такая тишина, что я слышал шарканье собственных кроссовок по деревянному полу.

Я подошел к миссис Мааарг. Я одарил ее самой очаровательной из своих улыбок.

— Привет, — сказал я.

Она схватила меня за руку и вытащила ее из кармана.

Затем, утробно ворча, она наклонила голову. Вывалила толстый, влажно поблескивающий розовый язык размером с коровий.

И облизала мою руку от запястья до плеча.

4

Я услышал, как ребята у меня за спиной застонали от отвращения. Но когда я обернулся, все опустили головы и напустили на себя равнодушный вид.

Фу.

Кожу покалывало. Рука стала липкой и мокрой.

Миссис Мааарг отпустила меня. Ухмыльнулась. Сквозь ее зубы сочилась густая слюна.

— Вкусный! — кажется, она сказала именно так.

У меня отвисла челюсть. Я глазам своим не верил. Неужели она только что меня лизала?!

Я буквально прирос к месту, глядя на нее во все глаза.

До чего же она была жуткая! Так огромной головы мне еще ни у кого не приходилось видеть. Густые каштановые волосы стояли на голове высокой копной, из верхушки которой торчал карандаш.

Она, в свою очередь, смотрела на меня своими влажными карими глазами навыкате — коровьими глазами. Кожа ее была бледно-желтой, как у куриной тушки из супермаркета, а щеки такие дряблые, что буквально подскакивали, когда она улыбалась. Вся ее физиономия словно бы оседала на плечи, будто вылепленная из сырого теста.

— Можешь сесть, Пол, — сказала она своим странным, раскатистым голосом. И показала пальцем: — Выбери сиденье в заднем ряду.

Как же я был счастлив убраться от нее подальше! Я повернулся и поспешил в задний ряд.

— Видала? Она меня лизнула! — прошептал я Селесте, проходя мимо ее парты.

Она уставилась вперед и притворилась, будто не слышит. Ее пальцы так сильно вцепились в края парты, что костяшки побелели.

Это называется «разыграй новичка», убеждал я себя.

Пройдет немного времени — и мы все от души посмеемся.

Но никто из ребят даже не улыбался.

Подойдя к заднему ряду, я обнаружил несколько проволочных клеток, выстроившихся в ряд на столике у стены. В клетках сидели белый кролик, какой-то серый зверек, похожий на белку, морская свинка и белая мышь.

Разве мы не староваты для живого уголка?

Я осторожно перешагнул через ногу какой-то рыжей девочки и втиснулся перед серьезного вида пареньком, не отрывавшим глаз от учебника.

Я сел на стул, ранец положил рядом. Деревянная крышка парты была испещрена царапинами и трещинами. В углу кто-то вырезал перочинным ножом одно-единственное слово: «Помогите».

Я потер надпись пальцами. Потом поднял глаза.

К моему изумлению, миссис Мааарг по-прежнему стояла в дверях. Она не двигалась. Неужели она слишком велика, чтобы протиснуться в дверной проем?

— Сегодня мы начнем с задания по грамматике, — объявила она. — Пол, не сомневаюсь, что кто-нибудь из ребят поможет тебе наверстать упущенное.

Кряхтя, она все-таки пролезла в дверь. При каждом движении ее красное платье колыхалось. Юмористы по телику нередко высмеивают дамские платья свободного покроя, сравнивая их с шатрами. Но ее платье действительно походило на шатер — блестящий красный шатер.

Ее подбородки колыхались. Высокая прическа покачивалась из стороны в сторону.

Вдобавок, когда миссис Мааарг шествовала к своему столу, я услышал влажные, чмокающие звуки. ЧМОК. ЧМОК.

Перегнувшись через парту, я посмотрел вниз — и у меня перехватило дыхание.

Миссис Мааарг была босиком!

А ее ноги! Огромные и распухшие, словно подушки!

Это они так мерзко причмокивали, касаясь пола.

— Оййййй! — простонал я, глядя на эти ужасные голые ступни. И никаких пальцев! Никаких пальцев!

Вместо них ее ступни оканчивались черными, блестящими, изогнутыми когтями.

Меня замутило. К горлу волной подкатила тошнота.

И тут тишину разорвал грозный рык учительницы:

— На что это ты уставился, Пол? Тебе что-то не нравится?!

5

У меня екнуло сердце.

Я перевел взгляд сперва на Селесту, потом на Молли. Неужели они не видят этих омерзительных ног?

Они сидели навытяжку, не сводя глаз с лица миссис Мааарг.

Я поискал глазами Брэда и обнаружил его в первом ряду. Он небрежно постукивал карандашом по столу, делая вид, что все в порядке.

Я перевел взгляд обратно на миссис Мааарг. Я старался не пялиться на ее ноги. Но все равно пялился. Ничего не мог с собой поделать.

— Ну-с, на что ты уставился? — повторила вопрос миссис Мааарг.

— Кто, я? — спросил я, чувствуя, как на лбу проступают бисеринки пота. — Я смотрю на… ни на что. — Мой голос прозвучал сдавленным шепотом.

Миссис Мааарг покачала своей огромной головой.

— Тебе никто не говорил, что я чудовище? — спросила она.

Мое сердце пустилось в галоп.

— Ну-у…

Миссис Мааарг прошествовала к висящей на стене таблице. При каждом тяжелом шаге ее ноги влажно причмокивали.

Она взяла длинную указку и буквально вонзила ее в верхнюю часть таблицы, где большими черными буквами было написано: ПИЩЕВАЯ ЦЕПОЧКА.

— Кто может рассказать Полу о пищевой цепочке? — прорычала она. Ее огромные коровьи глаза обежали класс. — Мэри?

Мэри оказалась той самой рыжеволосой девочкой в конце моего ряда.

— Большие едят маленьких, — пролепетала она. — То есть, сильные пожирают слабых.

Миссис Мааарг раздраженно постучала по таблице указкой.

— Не совсем то, что я имела в виду, — прохрипела она. — Я говорила, что высшие виды пожирают низшие.

Брэд поднял руку.

— Маленькие рыбки едят планктон, — сказал он. — А большие рыбы едят маленьких рыбок. А совсем огромные рыбы едят просто больших.

— А люди едят огромных рыб! — крикнул какой-то толстячок у окна.

— А монстры едят людей!!! — проревела миссис Мааарг. Ее дряблое лицо затряслось, когда она распахнула рот и оглушительно захохотала.

Никто в классе не подхватил ее смех.

Я посмотрел на таблицу. И увидел не то двадцать, не то двадцать пять прямоугольных белых карточек, идущих сверху вниз. На каждой стояло имя. Похоже, здесь были имена всех ребят в классе.

Это что, какая-то таблица достижений? — удивился я. У нас была такая, во втором классе. Все получали звездочки из золотой или серебряной фольги.

Как-то несерьезно для шестиклассников!

— Пол, ты знаешь, что такое придонный едок? — Хриплый баритон миссис Мааарг прервал мои размышления.

Я шумно сглотнул.

— Ну, в озере или океане… это рыбы-одиночки, которые плавают у самого дна и пожирают его обитателей. — Я вытер пот со лба тыльной стороной ладони.

— Да, совершенно верно, — усмехнулась миссис Мааарг. — Нехорошо быть на дне, верно, ребята?

Некоторые ребята покачали головами. Кто-то буркнул:

— Нет.

— Если вы на дне — вас едят! — вскричала миссис Мааарг.

Я увидел, что Молли схватилась за лоб, словно в приступе невыносимой мигрени. Сидевшая рядом с нею Селеста обеими руками зажала рот.