Ведьма и колдун

Посреди нашей разгромленной гостиной стоял высокий лысый человек крайне внушительного вида. Думаете, это не страшно? Так подумайте снова.

Этот парень — воплощенное зло.

— Здравствуйте, Олгуды, — произнес он тихо и властно. — Я — Тот, Кто Избран. Вы, вероятно, слышали обо мне?

Ему ответил мой отец:

— Мы знаем, кто вы такой. Однако мы вас не боимся и не подчинимся вашим правилам.

— Я и не жду, что вы подчинитесь каким-то правилам, Бенджамин. Или вы, Элайза, — обратился он к моей матери. — Вы люди с отклонениями, к тому же опасные для общества, а такие ценят свободу превыше всего. Но принимаете вы новую реальность или нет — не имеет значения. Я пришел к вашим отпрыскам. Спектаклем сегодня командую я. Я командую — они подчиняются.

Лысый взглянул на нас с сестрой и улыбнулся нам почти ласково.

— С вами двумя я поступлю очень просто. Вам нужно лишь отказаться от прежнего существования — от свободы, от образа жизни и, особенно, от родителей. При этом условии я пощажу вас. Если вы подчинитесь этим правилам, вам не причинят вреда. Ни один волос не упадет с вашей головы. Я обещаю. Откажитесь от своей прежней жизни и от родителей. Это все. Просто, как дважды два.

— Ни за что! — крикнул я в ответ негодяю.

— Этого вы не дождетесь. Никогда, — подала голос Уисти. — Мы отказываемся исполнить ваше распоряжение, Ваша Лысость, Ваше Ужасие!

Он хихикнул, услышав ее слова, и это совершенно сбило меня с толку.

— Уитфорд Олгуд. — Тот, Кто заглянул мне в глаза, в самую глубину.

И тогда случилось что-то странное: я не мог ни двигаться, ни говорить — только слушать. Это происшествие испугало меня больше всех других, случившихся за ночь.

— Ты красивый мальчик, Уитфорд. Высокий, светловолосый, в отличной физической форме. У тебя глаза матери. Я знаю, до недавнего времени ты очень хорошо себя вел, до тех пор, пока не произошло несчастье — пока не исчезла твоя девушка и единомышленница Селия.

Внутри меня все закипело от ярости. Откуда ему известно о Селии? Он ухмыльнулся, упомянув о ее исчезновении. Он что-то знает. Он издевается надо мной.

— Вопрос в том, — продолжал гаденыш, — сможешь ли ты снова стать хорошим? Сможешь ли ты научиться подчиняться правилам? — Он воздел руки к потолку. — Ты не знаешь?

Мои губы не слушались, что помешало выкрикнуть в ответ отборные ругательства.

Потом он повернулся к Уисти.

— Уистерия Олгуд, о тебе я тоже все знаю. Ты непослушная, непокорная, ты прогульщица, в школе заслужила наказание — на протяжении более двух недель оставаться после уроков. Вопрос в том, сможешь ли ты когда-нибудь стать хорошей? Сумеешь ли научиться послушанию? — И он уставился на Уисти молча, выжидающе.

Уисти, верная себе, отвесила ему очаровательный легкий реверанс, после чего заявила:

— Разумеется, сэр, любое ваше желание для меня — приказ…

Уисти внезапно прервала свою полную сарказма речь, и я понял, что ее он тоже парализовал. Затем Тот, Кто Избран повернулся к своим телохранителям:

— Уведите их! Они больше никогда не увидят своих родителей. И вы, Бен и Элайза, тоже никогда больше не увидите своих отпрысков — этих особенных детей. До того дня, когда вы все умрете.

ГЛАВА 9

Уит

Нас с Уисти запихнули в большой черный фургон без окон. Сердце мое прыгало, словно сердце кролика-эпилептика, адреналин зашкаливал. Мне пришлось собрать остатки здравого смысла, чтобы не начать бросаться на стены фургона. Я уже представлял, как буду биться головой о металл, ногой выбью задние двери, помогу Уисти выбраться и мы сбежим с ней в ночь…

Но ничего такого не произошло.

Я хорошо знал, что я не колдун и не супергерой, а лишь школьник, которого похитили из собственного дома.

Я оглянулся на бедняжку Уисти, но ее профиль во мраке был едва различим. Моей руки коснулись мокрых волосы сестры, и я почувствовал, что ее колотит. Может, от холода, может, от шока, а может, от того и другого и от невозможности поверить в реальность происходящего.

Я обнял ее за хрупкие плечи — неуклюже: ведь я был в наручниках. Ей даже пришлось просунуть голову у меня между рук. Я не мог вспомнить, когда в последний раз вот так сжимал ее… Разве что когда она копалась в моих вещах, а я поймал ее или когда она шпионила за мной и… Селией, а я застукал ее. О Селии я сейчас думать не мог, потому что иначе рисковал полностью потерять контроль над собой.

— Ты в порядке? — спросил я.

Судя по виду, Уисти совсем не пострадала в огне, по крайней мере запаха жареных хот-догов и ничего такого не ощущалось.

— Конечно, нет, — ответила она без традиционного добавления «идиот ты эдакий». — Вероятно, на меня пролили что-то горючее. Однако ожогов нет.

— Я не видел, чтобы они на тебя что-то брызгали, — возразил я. — Все произошло в мгновение ока: бац — и вспыхнуло. — Я изобразил слабое подобие улыбки. — Разумеется, я всегда знал, что твои волосы представляют собой опасность.

Уисти — обладательница копны густых волнистых ярко-огненных волос, которые сама она ненавидит, однако я считаю их классными.

Уисти была слишком напугана, чтобы поддаться на мою дразнилку и начать спор о волосах.

— Уит, что происходит? Какое отношение к нам имеет этот гнусный тупица Байрон Суэйн? Что с нами произошло? А с мамой и папой?

— Это какая-то чудовищная ошибка. Мама с папой и мухи не обидят.

Я вспомнил о родителях, беспомощных, не имеющих возможности вырваться из крепкой хватки солдат, и подавил приступ ярости. И как раз в это мгновение фургон, качнувшись, остановился. Я напрягся, не спуская глаз с двери и приготовившись свалить вошедшего с ног. Несмотря на наручники. Даже если он окажется накачанным стероидами громилой-солдатом.

Я не позволю им причинить зло моей сестре. И не собираюсь быть паинькой и подчиняться их дурацким правилам.

ГЛАВА 10

Уит

Это было так, будто мы вдруг проснулись и обнаружили, что живем в тоталитарном государстве. Первое, что я увидел, — несколько дюжин развевающихся флагов и большие заглавные буквы: «Н.П.».

Мы с Уисти стояли перед огромным зданием без окон, окруженным металлическим забором-сеткой с колючей проволокой, пущенной по верху. Надпись, выгравированная огромными буквами высоко над дверным проемом, гласила: «Новый Порядок. Исправительное заведение для несовершеннолетних».

Затем двери со скрипом распахнулись, и я сделал вывод, что отсюда не так-то просто сбежать. Еще десять охранников, на сей раз в черной форме, присоединились к двум водителям, встав полукругом у задней части фургона.

— Ладно, а теперь давайте посмотрим на них поближе, — произнес один из них. — Вы ведь знаете, что они…

— Да, мы знаем, — послышался скрипучий голос, принадлежащий одному из водителей. — Могу продемонстрировать ожоги.

Я не пытался сопротивляться, когда безмозглые штурмовики вытаскивали нас из фургона, а потом вели через ворота, обнесенные колючей проволокой.

Я довольно рослый и крупный: рост метр восемьдесят два, вес восемьдесят пять килограммов, — но эти парни обращались со мной так, словно я — пакет с попкорном. Мы с Уисти силились удержаться на ногах, но они все время дергали нас, и мы теряли равновесие.

— Мы сами можем идти, — вопила Уисти. — Мы еще в сознании!

— Это легко исправить, — хмыкнул один из наших тюремщиков.

Я сделал попытку докричаться до них:

— Послушайте, вы арестовали не тех, кого надо…

Конвоир, шедший рядом со мной, погрозил мне полицейской дубинкой, и я заткнулся на полуслове. Они стали толкать нас вверх по бетонной лестнице, через тяжелые стальные двери, и наконец мы очутились в залитом светом вестибюле. Это было похоже на тюрьму: громила-надзиратель за окном с толстым стеклом, запертые ворота, еще один надзиратель с полицейской дубинкой наготове.