Ужасы. Замкнутый круг

— Знаю.

— Кевин, ты видишь «Санборн»?

Через миг Кевин ответил:

— Не знаю, слишком сильный снег.

— Слушай, Кевин, я отключусь на минуту. И потом тебе перезвоню.

— Точно?

— Точно.

Джейми повесил трубку и помчался в гостиную, схватил с журнального столика конверт и поспешил обратно в спальню. Набирая цифры, спешно набросанные на бумаге, он внезапно ощутил странный прилив чувств, глядя на мамин почерк. Ожидая, когда на том конце провода зазвонит телефон в компании «Санборн», он с напряжением ждал назойливых длинных гудков, но слышал лишь немое шипение телефонной линии и ропот ветра за окном. Наконец он отчаялся и вновь набрал номер Кевина. Тот ответил тут же, первый гудок даже не догудел:

— Джейми?

— Ага, это я. Слушай, я пытался дозвониться до мамы, но никто не ответил. Даже гудков нет.

Кевин кашлянул и вроде как собирался что-то сказать, когда по радио вновь послышался голос диктора:

«Надеюсь, вы нас слушаете, потому что есть новая информация об отменах по причине снегопада. Закрылись „Экзотрон текнолоджиз“. Также „Комптон индастриз“. Мол „Пеннакук“ закрыт».

— Джейми!

— Я слышал.

— Джейми, в моле «Пеннакук» работает моя мама!

— Знаю.

— Джейми, творится что-то ужасное. В центре города за моим окном. Такое чувство, что пропадают целые кварталы. То есть я хочу сказать, что они в самом деле исчезли. На их месте — дыры.

— Кевин, мне ст…

— Шшш. Джейми. Слушай.

Джейми содрогнулся: в позвоночник вонзился хладный ледяной коготь. В жилом комплексе Ридс-Ферри жил Кевин. Пришлось судорожно сглотнуть, чтобы вернуть голос.

— Кевин?

Тишина.

— Кевин?

Мертвая тишина.

— Кевин!

Вообще ничего на линии, лишь мертвое зловещее шипение. Такой шипящий звук мог бы вырываться из глотки оскалившейся рептилии.

— Кевин. Пожалуйста, ответь. Ну пожалуйста.

Ничего. В телефоне — тишина, только радио беспечно напевает.

Джейми повесил трубку и сел, глядя на снег за окном, который превратился в навалившийся на окно белесый ужас, уничтожающий все, вихрящийся в безумстве ветра.

Он посмотрел на две оставшиеся плитки шоколада на подушке и на конверт, где мама целую вечность назад написала номер своего рабочего телефона. Плотнее подоткнув одеяло, прижав к щеке конверт, он так и сидел на кровати, ожидая, когда закончится песня.

Пер. М. Савиной-Баблоян

НИКОЛАС РОЙЛ

Лицо в тени

В ту пятницу, когда Белла въехала в квартиру, стоял, как она позднее поняла, типичный для Арчуэя [27]день. «Как это по-английски — обсуждать погоду, — написала сестра в ответ на ее письмо, отправленное через несколько дней после переезда. — Совсем не похоже на тебя», — утверждала Джен. «А ты откуда знаешь?» — подумала Белла. Джен всегда искала поводов для спора и придиралась к пустякам. Но Белла научилась игнорировать ее язвительные замечания.

Она скомкала письмо и выглянула из окна кухни. Солнце отбрасывало на стены скученных домов резко очерченные прямоугольники света; большие черно-серые тучи, похожие на дирижабли, надвигались с юго-востока, заволакивая небо. Каждый день погода была одинаковой: солнечные периоды чередовались с нашествиями тяжелых серых облаков, которые вскоре уносил непрекращающийся ветер. Верно, Белла несколько зациклилась на погоде, но не потому, что это было истинно британское увлечение; скорее, наблюдение за небом отвлекало ее.

Она бросила письмо Джен в мусорное ведро и отошла от окна. Едва прикоснувшись к выключателю кофеварки, она замерла. Опять этот звук. Она слышала его несколько раз за эту неделю, но не смогла определить, откуда он исходит и кто его издает. Иногда ей казалось, что это хрип астматика, иногда — что это язвительный смех старика. В квартирах ниже и выше этажом и рядом с ней вполне могли жить астматики и старики, но звук, казалось, раздавался в ее квартире. Какой-то акустический обман, сказала себе Белла; без сомнения, рано или поздно выяснится, что это такое.

— Ну вот, смотрите. Если хотите, можете подумать один день, — сказал ей тогда хозяин, показывая квартиру. — Но чем скорее вы решите, тем лучше. Не знаю, знакома ли вам сегодняшняя ситуация на рынке жилья, но…

— Прекрасно знакома, — перебила его Белла. — Я ищу квартиру уже месяц, и знаете, есть такие места, где я не стала бы жить, даже если бы мне за это заплатили.

— Полно людей, которые с радостью станут жить где угодно. Сейчас не время задирать нос. Но не важно, ко мне это не имеет отношения. У меня хорошая квартира, я без труда найду жильцов. Когда вы сообщите мне о своем решении?

Белла думала быстро. Это была первая из виденных ею квартир, которая удовлетворяла всем ее требованиям — изолированная, с отдельным входом, с ванной, подключенным телефоном, пристойной мебелью, в десяти минутах от метро, оплата была не слишком высокой — при условии, что она получит пособие на жилье.

— Мне подходит, — произнесла она, удивляясь тому, как это легко получилось, и еще не веря в то, что поиски окончены.

— Отлично. Можете въезжать в пятницу. Плата за месяц вперед, сейчас заплатите задаток. Когда мне можно будет взглянуть на ваши рекомендации?

— Простите?

— Рекомендации. От вашего работодателя.

— О, думаю, в конце этой недели.

Да, к тому времени она должна раздобыть их. Вообще-то, она совсем забыла о рекомендациях, а ведь это было очень важно. Она вспомнила сотни объявлений на газетных киосках с бесконечно повторяющимися примечаниями: «Безработным не сдаем» и «Только для квалифицированных специалистов».

Внимание Беллы привлекла покосившаяся фотография в рамке, она поправила ее. На белой стене была видна небольшая трещина. Ничего страшного, прогудел хозяин во время осмотра. Однако она обнаружила, что теперь в щель проходит палец — она была уверена, что раньше щель была уже. Фотография снова сместилась, и Белла протянула руку, чтобы поправить ее. Трещина немного расширилась, и в комнату упал плотный кусок тьмы. Белла наклонилась, чтобы поднять его, но он проскользнул сквозь ее пальцы, как пустота. Внезапно свет в комнате потускнел; из трещины в стене сочилась темнота. Затем трещина широко раскрылась, и тьма полилась в комнату, плотная и вязкая, словно смола.

Она смеялась, глядя на Беллу.

Белла, еще не отойдя от ночных кошмаров, поднялась из-за стола, на котором остывал завтрак, и поправила фотографию на стене. Прикоснувшись к рамке, она ощутила некое знакомое чувство. Она больше ничего не помнила из сна, но немного позже, выходя из квартиры, она услышала чей-то смех, исходящий из того места, где никого не могло быть.

Во время ланча в ресторане было больше народу, чем обычно. И снова она порадовалась, что не работает официанткой и не носится по ресторану, вечно не успевая разносить заказы. Белла предпочитала сидеть за кассой, непрерывно принимая сотни фунтов и сотни счетов, нацарапанных неразборчивым почерком. Однако она была не слишком довольна своим местом. Система приема наличных в ресторане, где она служила раньше, была значительно проще, и в результате Белла работала гораздо эффективнее. Но всего пару недель назад тот ресторан закрылся на ремонт, персонал многословно поблагодарили и вышвырнули на улицу. Она поспрашивала знакомых и нашла новую работу. Зарплата здесь была выше, что было неплохо, поскольку теперь ей приходилось платить за квартиру. Что касается рекомендаций, она их уже получила. Администраторша напечатала короткую записку, которая лежала в заднем кармане джинсов Беллы.