История хорошего человека (СИ)

       Он уже повернулся к выходу, не желая тратить время на поиски мифических сокровищ, как вдруг раздался громкий шипящий звук, плита дрогнула и поползла в сторону, подняв тучи едкой пали.

       Кашляя и прикрывая лицо, Мотт прошел в открывшийся проход и там встретил Мастера.

       Признаюсь, я отказывался верить в услышанное. У многих семей были припрятаны очень серьезные накопления, некоторые владели удивительными предметами, оставшихся с древних времен, но иметь собственного Мастера! К сожалению для Мотта, этот Мастер не имел возможности производить таинства над людьми - в его убежище не было нужных приспособлений, зато он обладал бесценной информацией, которой понемногу делился с Ночным Хозяином. И самое главное, что тот сумел почерпнуть - это умение скрывать мысли от Ведунов. Вот это был настоящий сюрприз! Это, кстати объясняет то, что во время разговора я не чувствовал эмоций Мотта, что было крайне необычным и некомфортным.

       Мотт говорил монотонно и совершенно спокойно, никак не выдавая своего отношения к предмету рассказа. Каменное лицо и неподвижные глаза не предоставляли возможности судить о его правдивости, хотя... само по себе подобное умение скрывать мысли и чувства свидетельствовали об очень и очень серьезной подготовке, и, стало быть, по крайней мере, одно обстоятельство находило свое подтверждение. Был у него учитель, опытный и сильный. Точно был.

       Ночной Хозяин внезапно замолчал, словно решил, что сказал лишнее.

       - Очень интересно, - сказал я совершенно искренне, - мне нужно встретиться с Мастером.

       - Нет, - отрезал Мотт и тут же добавил: - он не будет встречаться. Его невозможно заставить.

       Почему-то я поверил.

       - Ладно... Думаю, его все-таки можно уговорить. Уговорите, Мотт, уговорите, это в ваших интересах.

       Первый раз на лице Мотта появилось нечто, похожее на живое и яркое чувство. И я готов поклясться, что чувство это было злорадство.

       - А что тебе еще остается, Убийца? Пока жив Владетель, не будет тебе покоя. Так что выбирай - ты или Владетель. Только как тебе выбирать, ты же цепной пес, держит тебя заклятье Мастеров крепче крепкого. Одно спасенье - если прямо против тебя выступит Владетель. Так это ты счастливец, Убийца, другим даже такой щелочки не оставили, после тебя умнее стали. Но нет, умен Владетель, не даст повода, так и будет держать на привязи или найдет способ отправить к Создателю. Правда, Убийца?

       Я молчал. А что, собственно, можно было на это ответить?

       - Слушай внимательно, Убийца, слушай, - Мотт заговорил с неожиданной горячностью, - ты думаешь, я не хотел знать, можно ли переманить Человека из Башни? Думаешь, я не говорил об этом с Мастером? Знай же, невозможно это. Заклятье Мастеров уходит вместе с жизнью.

       И снова я поверил. Не могу сказать, что испытал сильное разочарование... а чего я, собственно, ждал, направляясь сюда? Совета? Избавления? Встречи с Мастером, который сможет поменять мою сущность?

       Мотт выдержал паузу, наблюдая за мной, а затем уже спокойно произнес:

       - Все так, все так... за одним маленьким исключением. Первый Убийца - другой. Мастера испытывали на нем свои заклятья. И сделали его... слишком сильным и свободным. Держит этого Убийцу Владетель на цепи только до тех пор, пока сам не нарушит своего слова. Правда, забавно? Повелитель мира, сам Владетель должен держать свое слово! Иначе - раз, и цепочка порвалась! Представляю, сколько бессонных ночей он провел, раздумывая, то ли приказать тебя уничтожить, а вдруг не выйдет - и вместо слуги получается такой враг, что спаси, Создатель, то ли продолжать соблюдать правила. А правила, как я понимаю, просты - всего лишь не причинять тебе вреда и выполнять свои же обещания. Верно?

       Я молча кивнул.

       - Слушай, Убийца, - сказал Мотт, - я рассказал тебе все, что хотел. Теперь или убивай, или уходи. Только помни, я всегда буду искать тебя. И, рано или поздно, найду.

       Сказано это было с такой силой и искренностью, что по сравнению со спокойным повествованием казалось криком ярости. А вот в это я верю. Очень не хочу такой встречи, но избежать ее не получится. Мне почти жаль тебя, Малыш Мотт.

       И только по возвращении в отель, я понял, что упустил нечто очень важное. Откуда Мотт знал о том, что первого Убийцу держит Слово Владетеля?    

XIII

       Кристуф Мотт по прозвищу Малыш любил смотреть на огонь в камине. Цветные переливы языков пламени и негромкое потрескивание углей действовали на него умиротворяюще, позволяя оставить в стороне переживания и чувства, сосредоточившись на холодных рассуждениях. Кто бы мог подумать, что самым совершенным созданием Мастеров окажется такой неприглядный человечек, по виду - совсем мальчишка, ростом и сложением совсем не выдающийся. Совсем мышонок - так ночные работнички называли тех, кого считали добычей. Глаза тусклые, движения совсем не, что свойственны умелому воину - вялые и неуверенные. И вдруг - раз, и выпущенные арбалетные болты оказываются у него в руках. Интересно, может кто-нибудь повторить подобное? Навряд ли... И этот же этот мышонок в одиночку с непостижимой пугающей легкостью расправился с лучшими бойцами Шамрона. Семье приходилось работать вместе с Убийцами, посланными Владетелем для выполнения общей работы. Эти ребята сильны, стремительны, неукротимы... но они - только слабая тень первого Убийцы. Настоящего Убийцы.

       Как ни странно, Мотт не ощущал ненависти к нему, хотя старался вызвать это привычное чувство. Действительно, как можно ненавидеть нож или арбалетный болт? Ненависти вполне хватит на других, а что касается Убийцы... пусть оружие будет использовано по назначению.

       - Он поверил?

       Как обычно Элиас Бериар, Великий Маршал Тайной Стражи появился совершенно беззвучно. Что странно, поскольку по давней традиции в семейном доме устраивались только "поющие" двери, скрипевшие при открывании так, что начинали лаять собаки во дворе. Некоторые способности и умения Бериара были настолько необычны, что Мотт задавался вопросом, не провел ли Великий Маршал молодые годы, обшаривая по ночам дома обывателей.

       - Поверил, - не оборачиваясь, ответил Мотт, - должен был поверить.

       - Откуда такая уверенность, - мягко спросил Бериар, обходя Ночного Хозяина и усаживаясь напротив, - с ним разве можно что-то знать наверняка?

       - Нельзя. С ним ни в чем нельзя быть уверенным. Мы можем только предполагать.

       - Ну, что же... к сожалению, у нас нет выбора.

       - Да. Маронские мозголомы считают, что только его вера в авторитет Мастера может нарушить заклятье верности Владетелю. Заклятье - это не магия, а железный закон, поселившийся в сознании. И открыть его может только правильно подобранный ключ. Хорошо, что у него есть хотя бы замочная скважина, другие лишены даже этого.

       - Да вы поэт, Мотт!

       - Увы, - вздохнул Ночной Хозяин, - даром построения стихов я обделен. Просто пытаюсь подобрать понятные слова, понятные для себя самого. Мы должны таким образом нарушить душевное и рассудочное устройство Убийцы, чтобы он смог и пожелал обратить свою силу против Владетеля.

       - Мы можем сколь угодно часто это повторять, но пока я вижу, что результаты наших стараний весьма туманны.

       - А как вы хотите разглядеть эти самые результаты? Убийца разрыдается и объявит о своем желании свернуть шею Владетелю? Пока все идет по плану, установленному маронцами.

       - По плану? - скептически переспросил Бериар. - А как же Плумкис?

       Мотт налил в стакан рубиново-красной наливки и сделал глоток, не задумываясь о вкусе, а стремясь подбодрить себя малой толикой хмельного напитка.

       - Плумкис... - сказал он, - ах, этот Плумкис... Несчастный решил, что может вести свою игру, не понимая с кем имеет дело. В конце концов, все сложилось вполне благополучно. Мозголомы утверждают, что произошедшее только добавило смятения в разум Убийцы, что делает его более податливым.