Большая книга ужасов – 64 (сборник)

– Что с тобой, мальчик? – спросил кто-то у меня за спиной.

Я вздрогнул, резко обернулся и увидел человека в черном пальто и серой шляпе. Мужчина улыбнулся и шагнул ко мне. Ветер принес его запах – неприятный, сладковато-гнилостный. Лицо незнакомца казалось слишком бледным. Страх сковал мои ноги.

– Все хорошо, я не причиню тебе вреда, – сказал мужчина. – Ты чего-то боишься?

Глаза у незнакомца были добрыми, улыбающимися. Неприятный запах исчез. Я понял, что он не принадлежал незнакомцу – это был старый знакомый фантом-вонючка. Мое настроение переменилось. Человек в шляпе больше меня не пугал.

– Мне показалось, что сегодня водители не соблюдают скоростной режим, – осторожно ответил я. – Возле дороги может быть опасно.

– Пожалуй, ты прав, – сказал мужчина.

Он был первым, кто согласился с оправданностью моих страхов. Незнакомец определенно зарабатывал очки. Выдержав паузу, он продолжил:

– Если хочешь, подвезу тебя домой. Меня зовут доктор Степанов, Николай Федорович.

Я насторожился и отступил на шаг. Сами понимаете – ехать в машине незнакомца для меня не вариант. Степанов, кажется, все понял и уточнил:

– Поедем на автобусе.

– А если машина врежется в остановку?

– Ты встанешь чуть в стороне. Если что, я тебя оттолкну и ты не пострадаешь, но что-то подсказывает мне, что никто в нас врезаться не будет.

План был неплох. Правда, в случае аварии доктор сам бы оказался под колесами лихача, но я не стал упираться. Уверенность Николая Федоровича меня немного успокоила.

– Ну что, идем? – Доктор сделал два шага в сторону остановки.

– Можно попробовать. – Я двинулся за своим спасителем.

Он уверенно подошел к дороге. Я остался в пяти метрах от проезжей части.

– Ты был во Дворце пионеров? – спросил Николай Федорович.

– Где?

– Ах да! Все время забываю. Сейчас его называют Дворцом детского творчества.

– Я тут шахматами занимаюсь.

– Так ты юный гроссмейстер! [19]

– Пока что второй разряд, зато взрослый.

За разговорами я отвлекся от дороги. Подъехал автобус. Даже странно, что ничего ужасного не случилось. Мы зашли через первую дверь. У меня был проездной, а доктору пришлось менять тысячу. Когда тяжелая машина тронулась, я понял, что мне не суждено погибнуть от лихача, таранящего остановки. Правда, были еще варианты, но меня они сейчас не пугали. Через десять минут я сказал:

– Моя остановка. До свидания, Николай Федорович.

– Подожди. Я хочу зайти к тебе в гости и переговорить с твоими родителями.

– У меня дома только бабушка. Мама работает допоздна.

– Значит, поговорю с бабушкой. Уверен, она у тебя очень милая.

Мне бы стоило насторожиться, но я был ужасно рад, что добрался до своей улицы целым и невредимым. Наш дом стоит вплотную к дороге, только вход со двора. Идти от остановки всего пару минут. Я опомнился, только когда мы вошли в подъезд:

– Вы на лифте, а я пешком на шестой этаж.

Николай Федорович понимающе кивнул:

– Нужно поддерживать форму.

Я быстро рванул по лестнице, позвонил в дверь и только потом принялся искать ключи. Бабуля появилась на пороге как раз, когда Николай Федорович выходил из лифта. После недолгого молчания он представился:

– Добрый вечер. У вашего внука возникли некоторые затруднения, и я проводил его домой. Думаю, нам есть о чем поговорить, – Николай Федорович протянул бабуле визитную карточку.

– Доктор Степанов, кандидат медицинских наук, доцент кафедры детской психологии, – прочитала она.

– Все верно, – подтвердил Николай Федорович. – По средам и пятницам у меня прием во Дворце пионеров. Общаюсь с детишками.

Вообще-то бабуля довольно строгая, но доктор как-то сразу сумел ее к себе расположить. Через пять минут они распивали чаи на кухне. Меня отправили к себе в комнату уроки делать, но мне был слишком интересен их разговор. Сначала я зашел налить себе чаю, потом взять конфету, затем еще одну и так далее. Мне удалось услышать несколько обрывков разговора:

– Видите ли, Мария Тимофеевна, странное поведение часто вызвано детскими травмами. Современная наука умеет находить и корректировать такие вещи…

В общем, не составило труда понять – доктор хочет, чтобы я посещал его сеансы. Поначалу мне тоже этого хотелось. В самый последний раз я принес грязную чашку из своей комнаты. Бабуля как раз уронила вилку, и Николай Федорович наклонился, чтобы ее поднять. У него из-за шиворота вывалился медальон на цепочке – серебряный череп с красными рубиновыми глазками. Не самое подходящее украшение для детского психолога, правда? Чем же на самом деле занимается доктор Степанов? А этот запах на площади возле фонтана? Так пахнет испорченное мясо, а значит, и мертвые тела! Чем дальше, тем больше плохого лезло мне в голову. Минут через пятнадцать бабуля зашла в мою комнату и сказала:

– Николай Федорович предлагает тебе посещать его занятия. Как ты думаешь, стоит? Он говорит, что поможет тебе разобраться со всеми психологическими проблемами.

– Мне кажется, у меня не так уж много проблем. – Я старался отвечать спокойно. – А мы можем себе позволить его услуги? Такой хороший психолог наверняка дорого берет.

– Не беспокойся, Андрюша, – проговорила бабушка и нахмурилась. Она очень экономная и, если уж начнет думать о деньгах, наверняка решит их не тратить.

Все испортил звонок в дверь. Это мама вернулась с работы. Как всегда, красивая и строгая. Она директор филиала в одной крупной компании. Прямо с порога мама начала разбираться, кто такой доктор Степанов и что он делает на нашей кухне. Уже через пять минут Николай Федорович получил предоплату и начал писать расписку.

– Андрей, – сказала мама, – эти занятия с психологом очень важны для твоего будущего. Не думай их пропускать.

– Я ведь раньше ходил к психологу, и это не помогло… – У меня еще оставалась робкая надежда.

– Не спорь, пожалуйста! Николай Федорович отличный специалист – попасть к нему большая удача!

– Хорошо, – пролепетал я. Все мои внутренности превратились в дрожащий холодный кисель.

Глава 2. Тайна серебряного черепа

Весь вечер я провел, рассматривая картинки черепов в Интернете. Мне удалось узнать, что серебряная мертвая голова с рубиновыми глазами – символ одержимости духами и некромантии. Конечно, в таком вопросе не существовало доказанных научных фактов. Были только мнения разных сомнительных личностей. Меня это нисколько не успокаивало. Воображение рисовало страшные картины темных ритуалов. Вот приду я к доктору Степанову, а он встретит меня с длинным изогнутым кинжалом, привяжет к каменной плите и вырежет на груди пентаграмму. Даже во сне меня достал страх ночных кошмаров.

На следующий день я ходил усталый и не выспавшийся. Специально снял шарф, чтобы простудиться, но на улице было слишком тепло, несмотря на конец октября. Завтрашний день пугал меня настолько, что я решил притвориться больным. После школы кашлял, ходил с носовым платком, делал себе чай с медом и лимоном.

– Что с тобой, Андрюша? – спросила бабушка.

– Все в порядке, – ответил я страдальческим голосом.

– Может, не пойдешь завтра в школу?

– Не хотелось математику пропускать…

В завершение своего маневра я ушел спать в половине восьмого. Что должно было свидетельствовать о моем тяжелейшем состоянии. Лежа в кровати, я услышал, как хлопнула входная дверь. Мама и бабуля начали разговор прямо в прихожей:

– Андрюша плохо себя чувствует. Боюсь, захворал.

– Эх, мама! Тут не бояться нужно, а лечить!

Через пять минут до меня добрались. В ход пошли градусник, горячее растворимое лекарство, шерстяные носки и какая-то мазь.

– Утром померяю температуру. Уверена, ты будешь как огурчик, – сказала мама. – Ты же помнишь, что завтра у тебя шахматы и психолог?

– Помню, – простонал я голосом умирающего.

Утром, понятное дело, у меня никакой температуры не было. Мама умчалась на работу со словами: