G.O.G.R. (СИ)

Чемодан, очевидно, принадлежал некому небедному господину. Открыв его, Генрих Артерран нашёл внутри дорогой костюм и деньги. Ой, тут даже бритва имеется, можно избавиться от бороды… Отлично!

- Эй, кто-то стащил чемодан! – завизжал некто, кто оставался там, на перроне. – Он под вагоном, под вагоном!

Очевидно, фашист его таки заметил! Генрих Артерран поспешно захлопнул чемодан и поспешил сбежать. Он вскочил на ноги, схватил чемодан и тут же понял, что в тупике. Перед ним высились коричневые вагоны пустого военного эшелона – задраенные, как подводная лодка. Под ногами свистнула автоматная очередь – кто-то просунул дуло под вагон, под которым Генрих только что сидел и пуляет, в надежде подстрелить. Пули рикошетили о рельсы, Генрих Артерран нырнул под эшелон и пополз на четвереньках по заляпанным мазутом шпалам. Впереди виднелась низкая будка стрелочника – если бы только добраться до неё…

Фашисты прыгали с перрона на пути, лезли под вагонами, разыскивая нарушителя.

- Крыса!

- Проклятье!.. – до Генриха Артеррана доносился их злобный рык.

Генрих Артерран выпрыгнул из-под эшелона, развил спринтерскую скорость и вмиг оказался у будки, вскочил в неё, благо дверь была не заперта. Видимо, у стрелочника не было работы: он оказался «дома», сидел на стуле и пил чай.

- Ай, ой, в-вы кто? В-вы чего?? – закудахтал он, вжавшись в угол, выронив чайную чашку, вылив чай себе на форму.

Генрих Артерран повернул ключ в замке и замкнул будку. Скользнув к окошку, он видел, как по путям и около эшелона рыщут фашисты. Ходят тихо, «на мягких лапах», подкрадываются, как волки к добыче… Кажется, они не заметили, как он заскочил сюда, или не добрались пока.

- Ка-какого чёрта?? – ныл облитый чаем стрелочник, копошась в углу. Интересно, есть ли у него пистолет??

Генрих Артерран сделал скачок, оказавшись рядом с этим стрелочником, и оглушил его точным несильным тычком. Стрелочник обмяк, свалился на пол…

БУХ! БУХ! – раздались со стороны двери тяжеленные удары – наверное, прикладом.

- Он там, я видел! – громыхнул басистый выкрик.

Фашисты ломали дверь. Сейчас, они ворвутся и всё – Генрих Артерран может улетать в рай…

Генрих Артерран заметил, что да, у стрелочника есть пистолет – он лежит на столе, возле тарелки с пирожками. БУХ! – громыхнули прикладом, и дверь закачалась – сейчас вылетит… ХЛОП! – кто-то высадил оконное стекло. Осколки посыпались вниз, на оглушённого стрелочника.

Генрих Артерран схватил пистолет, мигом нырнул под стол, опасаясь попасть под фашистскую пулю, и тут же выстрелил, скосив того, кто ломился в разбитое окошко. Этот кто-то вскрикнул и повалился, а дверь шаталась, шаталась…

Генрих Артерран не выпускал из рук чемодан: там костюм, деньги, бритва… Хорошо, что окно такое узкое: фашисты не могут протиснуться, только палят наугад и промахиваются.

БАБАХ! – дверь не удержалась на петлях и вылетела, фашисты толпою ворвались в тесное пространство будки. Генрих Артерран оставался под столом. Всё, у него нет шансов – столько человек не перестреляешь из одного пистолета.

- Вон он! – они заметили, как он ползает под столом.

- Не стрелять! – это вдвинулся габаритный майор в фуражке, съехавшей на затылок. – Вытащить!

Тот час же под стол просунулись руки и вытащили Артеррана из-под него, как шелудивую собачонку. Он бросил пистолет, но по инерции сжимал в руке ручку чемодана. Майор поправил фуражку, проверил ладонью, правильно ли сидит козырёк, критически оглядел пойманного, сощурил глаз и определил:

- Хм… роба… Тащи в комендатуру! – распорядился он. – Надо узнать, что за крыса…

Генрих Артерран был освобождён от чемодана и закован в наручники. Его толкнули из будки прочь, и он пошёл вперёд – иного пути не было. Чемоданом нагрузили тощенького молодого солдатика, и он пёр его своими мальчишескими ручками.

Комендатура возвышалась тут же, на вокзале. Под неё выделили одно из вокзальных строений. Антураж шаблонный: суровые часовые, вымпелы со свастикой, вон там ещё одного неудачника ведут…

Генриха Артеррана толкнули через порог комендатуры, и он споткнулся – порог был высокий. Его завели в какой-то кабинет со столом, креслом и несколькими стульями. Солдат пригнул его к одному стулу. Пришлось садиться – делать нечего. Щуплый новичок грохнул тут же, в углу, похищенный тяжёлый чемодан. Майор булькнул что-то под нос, а потом – плюхнулся в кресло, установленное под портретом циничного Гитлера, и схватил телефон – звонить собрался. За спиной Генриха Артеррана установились два рослых солдата – охраняют его, поверженного, голодного и скованного. Майор вовсю названивал, новичок переминался у чемодана, солдаты молчали. Неужели всё, «вояж» Генриха Артеррана на этом закончен? Нет, недаром он жил в тибетском монастыре… «Волшебный» гипноз монахов из Туерина! Должно сработать. И – неплохо бы испытать на этих милитаристах фантастическую технику «О-Цзинь»… Генрих Артерран сконцентрировал свою волю так, как учили его монахи-ламы, и начал мысленно призывать своих конвоиров к послушанию. Два солдата застыли, они стояли неподвижно, немыми истуканами, солдатик-новичок прекратил переминаться, майор оцепенел с трубкой у уха.

- Майор! – громко и чётко произнёс Генрих Артерран, усевшись на стуле поудобнее.

Майор отвлёкся от телефона – он, кажется, никуда не дозвонился, связь у них там барахлила…

- А? – буркнул он.

- Положите телефон! – с расстановкой потребовал Генрих Артерран, желая проверить его податливость.

Майор замер в кресле, вытянулся, будто бы скушал французский батон, целиком и не жуя. Потом – послушно опустил на рычаг телефонную трубку и так и остался сидеть. Всё, они поддались, пора «попросить» их забрать наручники назад.

- Освободите меня! – заявил Генрих Артерран солдатам.

Вышло: один солдат безмолвно достал ключ и избавил запястья Генриха Артеррана от наручников. Проделав эту нехитрую операцию, он вернулся на место и застыл, зажав наручники в правый кулак.

- Отдохните, – посоветовал им Генрих Артерран, и оба солдата синхронно повалились на пол и уснули. Новичок – тоже повалился на бок. Только майор остался торчать в кресле.

- Продолжайте звонить, – сказал Генрих Артерран майору, и майор на неком автомате, как заведённый, снова схватил трубку телефона и начал крутить ручку в попытке добиться оператора.

- Вопросы есть? Вопросов нет, – сам себе сказал Генрих Артерран и взял из угла чемодан.

В комендатуре нашлись все условия для того, чтобы человек смог привести себя в порядок. Генрих Артерран воспользовался этими условиями, удалил бороду бритвой из чужого чемодана, поправил волосы, как смог, натянул чужой костюм и надвинул чужую шляпу. Глянув в небольшое зеркало, он обнаружил себя обыкновенным человеком с достатком выше среднего. Всё, пора – нужно идти в кассу и приобрести билет в Австрию, лучше в первый класс. Едва он вышел, и за ним захлопнулась дверь – майор обрёл словесность. Он куда-то всё же, дозвонился, и на том конце кто-то громко требовал:

- Алё? Алё?

Майор решил ответить, ведь недаром же он звонил. Он набрал воздуха и выдохнул невидимому собеседнику:

- Бе-е-е-е!

Солдаты спали, а майор не мог ни встать, ни положить трубку, а всё орал и орал:

- Бе-е-е-е! Бе-е-е-е! Бе-е-е-е!!

Отделённый расстоянием собеседник злился и, в конце концов, рыкнул:

- Да вы спятили! – после чего шваркнул трубку на рычаг.

- Бе-е-е-е! Бе-е-е-е! Бе-е-е-е! – ревел майор в трубку, а она отвечала ему короткими гудками.

А Генрих Артерран тем временем уже купил билет и садился в поезд…

Генрих Артерран уехал в одно из своих загородных имений в Австрии. Он целый месяц жил там тихо и спокойно. Но не потому что его не искали, а потому что его искали не там. Фашисты по своей примитивной простоте считали, что он до сих пор тупо прячется в лесу, словно некий примат, напрочь лишённый проблесков интеллекта. Они засылали отряды звероподобных эсэсманов, которые истоптали сапогами все ближайшие леса. Они заблудились, угодили на обед недремлющим хищникам, затонули в болотах, но Генриха Артеррана так и не нашли. А потом – Генрих Артерран узнал от одного из своих информаторов, что немцы решили заняться изучением «прототипа». Он решил не упускать выгоды и поэтому – «нашёлся» сам.