Слизни

– Не обижайся, я просто пошутила. – Ким улыбнулась и рукой указала ему на местечко рядом с собой. Он сел рядом с ней, любуясь ее красивой полной грудью, мягко вздымавшейся и опускавшейся при дыхании. В свои тридцать пять, Ким все еще могла гордиться своей фигурой.

Она близоруко заморгала в ответ на его взгляд и потянулась к тумбочке, где поверх последнего романа Эрики Джонс лежали ее очки. Но Брэди остановил жену, привлек к себе и с жадностью поцеловал в губы. Потом ласково погладил ее по щекам и поцеловал в лоб. Нащупав наконец очки, она водрузила их на нос.

– Хватит говорить о том, что тебе сорок, да и будет это еще через месяц. – Она тихо засмеялась. – И жизнь в сорок только начинается…

– Я знаю, мне это все не перестают повторять.

– А знаешь, я тут думала, – сказала она с хитрой улыбкой, – быть замужем за человеком на пять лет старше очень удобно.

Майк удивленно поднял брови.

– Ведь это означает, что пенсию мы с тобой начнем получать одновременно, – пояснила Ким.

– Послушай, уже восьмой час. Не пора ли тебе вставать?

Он подошел к гардеробу, выбрал галстук и рубашку и повесил их на вешалку, где висел его повседневный серый костюм-двойка.

– Я сегодня не иду на работу, детский сад закрыли на несколько дней.

– Почему?

– Пришло какое-то распоряжение, – ответила Ким.

– Можно бы и вообще его закрыть. При той зарплате, что платят воспитателям. И могу тебе сказать, что мне тоже не хочется идти сегодня на работу! – С этими словами он вошел в ванную, и Ким услышала жужжание электробритвы.

– Почему это вдруг? Ты же любишь свою работу. Так мне казалось всегда.

– Моя работа не такая уж плохая, – ответил он, выключив бритву. – Просто мне не нравится то, что придется делать сегодня.

Ким сидела на кровати, прислушиваясь, как льется вода в ванной. Через секунду в спальню прилетели брошенные его рукой пижамные штаны. Она засмеялась. Через несколько минут душ был выключен, и в спальне появился Брэди, завернутый в большое полотенце. Он вытерся насухо и стал одеваться.

– Дело в том, что сегодня придется вручать ордер на выселение Рону Беллу. Ты его знаешь, он живет в старом доме, недалеко от центра.

– Там, где начинается целая улица новых домов? – уточнила она.

– Да. Он уже шесть месяцев не платит по счетам, и соседи на него постоянно жалуются. Дом разрушается, за садом Белл тоже не следит, трава поднялась, как в джунглях. Мне просто страшно подумать, какой бедлам у него творится внутри.

– Но я не понимаю, почему должен ехать ты? – недоумевала Ким.

– Я должен отвезти туда помощника шерифа. Они уже посылали уведомление бедному парню и по поводу неуплаты налогов и по поводу жалоб от соседей, но этого недостаточно для нашего совета. Они хотят, чтобы я написал им специальный отчет о состоянии дома, о том, что творится внутри, и о неспособности Рона содержать свое жилище в порядке. Ему и так уж плохо, а они хотят, чтобы я его совсем добил. Не нравится мне эта миссия.

Он затянул потуже галстук, разгладил складки на рубашке и полюбовался своим отражением в зеркале. Глубоко вздохнув, Брэди надел пиджак. И еще раз обозрел себя в зеркале: Майк Брэди, инспектор совета по здравоохранению. Он приветливо улыбнулся своему отражению. Он занимал этот высокий пост уже четырнадцать лет, на два года дольше, чем он женат на Ким. По удивительному совпадению они и встретились в офисе. Она была секретарем у начальства, он только что приехал из Лондона, где занимал тот же пост. Но его работу в Мертоне можно было считать просто детской игрой после того, с чем ему приходилось сталкиваться в Лондоне. Там он навидался такого, что волосы становились дыбом. Если бы ему в те давние времена платили по фунту за каждый изъятый гамбургер и за каждого продавца, которого он спроваживал с улицы за антисанитарию, то ему бы теперь вообще не нужно было работать, говорил он себе.

Мухи, облепившие несвежее мясо, сосиски, сделанные из вываренных свиных голов, гамбургеры, в которых можно было отыскать любой вид бактерий, грязные, с сантиметровым слоем жира подносы в кафетериях. Не лучше было и в иных ресторанах. Он до сих пор помнит случай, когда сам съел карри, в котором потом нашли мышиный кал. Или тот случай, когда он зашел на кухню и увидел, что шеф-повар перед тем, как поставить кусок говядины в духовку, вынимает из него личинки мух.

Конечно, в Мертоне ему работалось куда спокойнее, но и здесь приходилось сталкиваться с неприятными случаями. Например, тот случай с домом, в котором просел потолок оттого, что дети, жившие наверху, писали на пол так много и часто, что перекрытия просто прогнили. В этой семье было двенадцать детей, десять из которых спали в одной постели и обходились всего лишь тремя парами обуви… Ну а так его обычно не слишком обременяли жалобами. Он занимался забитыми стоками в домах или нашествием тараканов. И больше всего в своей работе Брэди ценил то, что никто не дышит ему все время в затылок, никто не пытается сесть на его место. Он мог принимать такие решения, которые ему казались правильными И если отправлять отчеты вовремя, проверяющие из совета по здравоохранению тебя не беспокоят. А что еще человеку нужно? Чтобы тебя просто не трогали, чтобы не надо было никого и ни за что благодарить. И не беда, если нет большой любви между консервативным советом и инспектором по здравоохранению, который во всеуслышание произносит речи, излагая в них свою позицию социалиста.

Но самым прекрасным в его работе было то, что благодаря ей он встретил Ким. Они сразу понравились друг другу и меньше, чем через год поженились.

Единственным, что отравляло им жизнь, была невозможность иметь детей. Он страдал от этого потому, что очень тяжело переживала свое горе Ким. Через три года после того, как они поженились, она на пятом месяце беременности попала в автомобильную катастрофу. У Ким было очень сильное внутреннее кровотечение, которое удалось остановить с большим трудом. Ребенка она потеряла. А позднее ей сообщили, что она никогда не сможет родить.

Это был для обоих очень тяжелый удар. Пережить тот шок они смогли лишь годы спустя. За это время Ким прошла через несколько долгих периодов тяжелой депрессии, во время которых Брэди начинал беспокоиться, останется ли она нормальной психически. Но она сумела все преодолеть, и совместный печальный опыт только укрепил их брак, а любовь стала еще сильнее.

Последние шесть лет она работала в местном детском саду, что вполне отвечало ее стремлению удовлетворить свой материнский инстинкт, заботясь о чужих детях.

Когда Брэди отошел от зеркала, Ким уже встала с постели. Он смотрел, как она надевает свою любимую блузку в пятнах краски, оставшихся от прошедшего несколько лет назад ремонта, и старые джинсы, ставшие ей, пожалуй, тесноватыми в бедрах. Она с трудом в них наконец втиснулась. Он от души смеялся, наблюдая за ее стараниями. Она ни капли не обиделась и ласково ему улыбнулась.

– Похоже, не только мне надо похудеть, – заметил он.

Она схватила домашнюю тапочку и бросила в него:

– Ах ты хитрец! Придется тебе сегодня самому готовить себе завтрак.

Шутливо шлепнув ее по заду, он отправился вниз по лестнице на первый этаж своего дома.

Глава 3

Опустив стекло, Брэди дал возможность холодному утреннему воздуху проникнуть внутрь машины. Всего десять минут требовалось ему, чтобы доехать от дома до совета, где он сегодня должен забрать к себе в машину помощника шерифа Арчи Риса. Затем им предстояло вместе отправиться к Рону Беллу и предъявить ему бумагу насчет выселения.

Брэди вовсе не улыбалась совместная поездка с помощником шерифа. Он встречался с ним всего несколько раз, и тот произвел на него самое неприятное впечатление. Похоже, что помощник шерифа получал удовольствие от подобной работы. Выбрасывать людей из их домов становилось для него чем-то вроде хобби. Брэди помнил последний случай. Хозяин дома, которому они доставили повестку, заявил, что не подчинится этому решению и не покинет свой очаг. Рис, не говоря ни слова, на глазах замершей от ужаса семьи ударил его по голове ножкой от стула. После этого несчастный провел два месяца в больнице. Впрочем, на этот раз инспектор не ожидал большой борьбы между Роном и Арчи Рисом.