Зловещие мертвецы

И вдруг я все понял. Я понял все сразу, в одно мгновение, как будто кто-то мне сказал об этом. Я понял, что приближалось ко мне. Это было Зло. Это был сгусток мирового Зла и я с ним встречусь через несколько мгновений. Это было то, во что не верили мы, люди цивилизованные, над чем смеялись и потешались со всем цинизмом нашего времени. Мы не верили и не замечали тех тайных знаков, которые повсюду, в нашей повседневности, встречались нам на пути. Зло и добро, в равной степени, пытались нам доказать о своем существовании. Но нам было не до этого. Работа, деньги, развлечения — весь этот нескончаемый поток якобы разных дел не оставлял нам времени на раздумья, одурманивал наши мозги и добрым становилось только то, что было выгодно нам для удовлетворения минутных страстей и желаний.

Старуха в зеркале молча скалила зубы, а я стоял, прикованный и беспомощный перед надвигающимся кошмаром. Резкий, свистящий звук, сначала потихоньку, потом все громче и громче заполнил воздух. Это вихрь! Это вихрь летел на меня! Серебристый, безумный, шальной — он приближался! Несколько томительных секунд… Глаза на стене росли вместе с зеркалом, заполняя собой всю стену. Черепа на раме ожили и скалились, охваченные диким восторгом.

Я резко захлопнул книгу. Бесполезно! Моя рука оказалась зажатой в тиски между обложками и через мгновение ее закружило и завертело дикой болью. Книга задергалась и рванула куда-то ввысь. — А-а-а… — заорал я от ужаса и боли, взвиваясь ввысь, прикованный к этому куску кожи. Меня носило и било о стены и потолок, я был весь мокрый, от пота и крови и постепенно превращался в отбивную. Ведьма не отрывала от меня глаз. Ее голова с развевающимися седыми космами заполнила всю стену. Окровавленные глазницы были уже размером с таз.

И вдруг, при ударе об угол, я увидел прислоненную к стене бензопилу. Решение пришло мгновенно. Отпилить руку!!! Пусть рука уносится ко всем чертям, лишь бы сохранить жизнь! Я успел ухватить ее за рукоятку и она, к моему удивлению, заработала, включилась сама. Раздумывать было некогда. Я начал пилить. Красные пятна залили мои глаза. Эту боль я уже выдержать не мог. Последнее, что запомнилось, мой стремительный пролет по комнате, глухой удар в дверь на улицу, распахнутое небо с холодным, острым воздухом и глухое падение на машину…

Вот и вся история, невероятная, но тем не менее случившаяся со мною, о которой я рассказал Генри Рыжему.

Он внимательно слушал, не перебивая, сочувственно вздыхая и искренне сопереживая мне. Ни капли недоверия не промелькнуло на его лице. Да, они здесь верили во всевозможные чудеса и ничего у них не вызывало сомнения. Средние века, одним словом!

Я спохватился! Кто я такой теперь? Я — тоже человек средневековья, 1358 года, да еще пленный, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Даже рейнгтон у меня отобрали и он, как занимательная железка, теперь находился у Велюнда, этого старика-мага. Спасибо, хоть не выбросили! Кстати, бензопилу тоже прихватили, на всякий случай. Сердце грело, когда я бросал взгляд на эти дорогие мне предметы моего — увы! — далекого времени.

Ну что ж, хватит стенаний, пора начинать хоть какие-то действия, извлечь пользу из нашей длинной дороги, попробовать сориентироваться во времени, поизучать обстановочку.

— Генри, теперь твой рассказ. Кто эти люди, что захватили нас в плен и куда мы направляемся? Да и кто ты, черт побери?

— Я? Я — сеньор по прозвищу Генри Рыжий. Правда, рыжая у меня теперь только борода, да немного волос на затылке, но было время когда у меня была густая шевелюра! И никого не было сильней и веселей меня во всей округе. Я мог сутки скакать в седле, не уставая. Я люблю войну! Какая радость — битва! Ломать копья, протыкать щиты, разрубать вороненые шлемы, бить и получать удары! Ты знаешь, меня охватывает ликование, когда я вижу в походе вооруженных конных рыцарей, мне нравится, как они устремляются вперед! Нет войны без пожаров и крови! Однажды, при взятии одного города, я развлекался тем, что раскладывал на улицах трупы убитых в обнимку с мертвыми ослами и собаками. Мои вассалы верны мне и любят меня — тут он споткнулся, — а эти… эти несколько человек… таких ублюдков ведь везде хватает. И потом, это ведь не все мое войско! Черт меня угораздил поехать таким малым количеством! Так, хотелось поскакать немножко, поразмять кости. Вот и поразмял.

— А нынешний наш хозяин? — спросил я.

— Артур, его имя — Артур. Наши кланы воюют не так давно. Правда, я запамятовал, как и почему это случилось. Да он, в общем-то, неплохой малый, если бы… если бы не одно обстоятельство… Да вот, скоро мы придем на место, увидишь все сам, — вдруг скороговоркой заговорил он. Сеньориальная вендетта — суровая штука! Я попробую рассказать тебе все подробнее.

— Генри, ты говоришь, есть одно обстоятельство.

— Да, — он замолчал, внимательно глядя мне в глаза.

— Генри, говори, черт побери! — не выдержал я.

— Ладно. Тебе не помешает знать правду. Раньше Артур не брал в плен моих рыцарей, драка велась честно. А теперь… Понимаешь, там, в городе, случилась страшная беда… Есть там один колодец. Посреди площади. И там поселились мертвецы.

— Мертвецы?! — вскричал я. — Что за чушь ты несешь? Мертвецы мертвы, как они могут где-либо селиться?

— Там поселились мертвецы, — упрямо повторил Генри монотонным голосом. — И они требуют дань, им нужна кровь, человеческая кровь, кровь живого человека.

— Зачем?!

— Не знаю. Те, кто видел, говорят, это страшное зрелище.

— И?!

— И мы — будущие жертвы этого колодца.

— Ты шутишь?!

— Отнюдь, — Генри усмехнулся, — увидишь скоро все сам. — Ну, не стоит все так близко брать к сердцу, — начал было он успокаивать меня, увидя мое перекошенное лицо, — впереди еще есть время.

— Время? Какое время? — меланхолично пробормотал я.

— Ну, знаешь ли, я бы сам так поступал с пленными, случись в моих владениях такое, тьфу, не дай Бог!

Этого мне еще только не хватало! Мало мне было приключений! Будет что вспомнить с приятелями… Если, конечно, выживу в этой безумной, фантастической истории. И если, конечно, вернусь назад. Возможно ли это? Надо подумать. Надо крепко подумать. Но, если я прилетел сюда, пусть на этом фантастическом вихре, неужели не найдется способа, который отправит меня назад? Конечно, есть! Должен быть! Надо только более внимательно следить за тем, что происходит.

— А ты, Генри, циник, каких мало, — заметил я. — Своей жизни тоже не жалко?

А, брось. Каждый день прощаться с жизнью, времени на жизнь не останется. Держись, парень, авось что-либо придумаем! Кстати, звать-то тебя как?

— Эшли. Эш, — поправил я.

— О’кей!

Так мы переговаривались, бредя по равнине, пока на следующее утро, на рассвете, не показались вдали крепостные стены. Это был город, к которому лежал наш путь. Феодальный город не мог существовать без крепостных стен. Городские укрепления представляли сложную систему сооружений. Зубчатые стены этого города были воздвигнуты над рекой. Они были укреплены башнями, которые господствовали между ними.

По мере приближения к городу, я начал испытывать волнение. Сколько замков готического стиля я видел в своем, 20 веке! Это были музеи, мертвые, застывшие. Туристы равнодушно прохаживались по залам, еле прислушиваясь к словам экскурсовода, потом фотографировались на память и все — ехали дальше. Здесь же все дышало жизнью, каждая вещь имела свое предназначение. Воины, выглядывающие из башен, заметили нас, замахали флажками, отовсюду послышались звуки рожка. Нас ждали.

И вот, тяжелая литая решетка плавно поднялась над нами. Мы вступили под своды стен. Полумрак и сырость охватили меня кольцом. Сердце бешено застучало. Какая бы опасность ни таилась там, в этом городе, сейчас я увижу неизвестную мне, настоящую жизнь Средневековья. Пройдя широкий каменный коридор, мы, в сопровождении всадников, медленно вошли в город. Солнце светило по-прежнему ярко.

Мы шли по улицам, узким, шириной в семь — восемь метров, медленно продвигаясь среди толпы жителей к центральной площади. Особенно много было девушек и молодых женщин. Они жадно бросались навстречу всадникам, окружавшим нас, ища своих возлюбленных, мужей, отцов, братьев.