Вампиры и оборотни

Повторим: за семь или восемь лет было убито 800 детей. Добрая треть ночей из этих семи лет, с 1433-го по 1440-й, была посвящена их пыткам, умерщвлению, расчленению и сожжению; а дни проходили в перевозках на телегах окровавленных и изуродованных тел, чтобы спрятать их, обугленных, в укромных местах; в избавлении от золы и отмывании крови и нечистот, чтобы в следующую ночь творить новые преступления.

На Пуату и Жиле де Силле лежала обязанность по вечерам приводить детей в комнату маршала. Пажи и певчие «представлялись друг другу», им дарились дорогие подарки, чтобы заставить держать язык за зубами. Затем следовали акты содомии.

Через семь лет все описанное стало надоевшей рутиной, и те же люди выполняли те же действия уже с полнейшим безразличием. Анриет разводил огонь и готовил баки с водой для отмывания полов. Пуату знал ту минуту, в которую он должен перерезать ребенку яремную вену точным ударом ножа так, чтобы кровь брызнула в нужном направлении и попала на хозяина, целовавшего в это время свою жертву.

Присутствовавшие на суде содрогались от ужаса и сострадания к жертвам, это возвращало преступника назад, в мир живущих, ко всему, что подтверждало свое родство с ними. Толпа понимала, что это был дьявол, колдун, убийца, но, несмотря на все это, он был из плоти и крови, как и они сами.

…Церковь настаивала на том, чтобы дело было передано в ее юрисдикцию. Это означало конец для Жиля де Рэ. Епископ из Нанта, Жан де Шатогирон и верховный сенешаль (административно-судебный глава) Бретани Пьер де л'Опиталь осаждали бретонского герцога требованиями о предоставлении им необходимых полномочий. С большой неохотой Яков V отдал наконец приказ о начале церковного суда, суда инквизиции, над маршалом Франции, опозорившим такое прославленное имя.

На церковном суде были подробно раскрыты факты колдовства и магии, как и остальные, еще более отвратительные преступления.

Жилю необходимо было золото, много золота, и в этом должен был помочь сатана, которого нужно было вызывать приемами черной магии. Это де Рэ проделывал в своей знаменитой комнате, в компании с Фран-ческо Прелата. Итальянец вычерчивал магические черные и красные круги на каменных плитах пола, а Жиль, одетый в дорогой черный камзол, наносил на стены изображения двух голов, двух оленей и двух крестов, похожие на гербы. Однажды, когда слуга Пуату, один из немногих, имевших право посещать комнату хозяина, вошел без предупреждения, Жиль вскричал: «Убирайся и не возвращайся. Он идет сюда!» Почти сразу же Пуату услышал крик совы и поступь, наводившую на мысль о том, что идет крупный зверь – собака или волк. Раздался возглас: «О, дьявол!» – и появился маршал, белый как бумага, с кровоточащей раной на щеке. Он сказал: «Господин Франчёско мог очень легко расстаться сейчас с жизнью». – «Монсеньор, дьявол действительно побывал у вас?» – «Да, он был там в облике огромной грязной собаки, из пасти которой стекала кровь».

Иногда преступная компания глубокой ночью выходила из замка, чтобы вызывать демонов спрятанных сокровищ прямо на месте кладов. На лугу Вздымающихся Камней, в стороне от Машкуля, Прелати, взывая к нечистой силе, на земле вычерчивал ножом в засохшей крови магические круги. Такие ночи обычно сопровождались грозами. Жиль, как правило, ничего не видел; но внезапно неизвестно откуда появлявшаяся огромная собака бросалась на него и сбивала с ног. Это означало, что где-то рядом зарыты сокровища.

Другое место, куда отправлялись вызывать демонов, называлось Лугом Надежды. Это было поле ниже Маш-куля, вблизи одинокой фермы, там обычно жила Пи-кардийка, распутная женщина. Однажды в этих колдовских действиях участвовал мэтр Жан Англичанин, который гостил в замке. Он начертил магический круг, окружив его барьерчиком из сухой конопли и остролиста: считалось, что такая преграда непреодолима для духов, которые должны находиться внутри круга. Но духи не пришли, несмотря на приготовленные для них сердца пятерых убитых колдунами детей.

Поутру магические круги постепенно исчезали вместе с росой.

По ночам множество таинственных вещей происходило на таких окружавших замок фермах.

Но обычно вся колдовская компания встречалась в Тиффожском замке, кошмарном и притягательном одновременно. Там, в просторной комнате над склепом, с помощью книги, написанной кровью, «вызывали дьявола Алиборона». Углем на плитах пола вычерчивался огромный магический круг с крестами и знаками вокруг. Вызывающий вступал в круг, держа книгу с именами демонов, написанными кровавыми символами. Иногда он читал ее больше двух часов, но демон не спешил появляться. Прелати объяснял это тем, что Жиль отдал сатане все: богатство, власть, но не хотел принести ему в жертву свою душу, и сатана не шел.

Однажды все же им был яшген знак, что сатана требует в виде жертв руки, сердца и глаза детей. Это было выполнено, и он появился в обличье огромной змеи, в зале Тиффожа. В другой раз дьявол материализовался в своем любимом облике огромной черной собаки, убежавшей с рычанием. Одновременно Анриет и Пуату видели, как из щели под дверью в зал вползали змеи и жабы, по их словам, «казалось, что они лезут прямиком из ада».

Благодаря Прелати атмосфера Тиффожа была настолько пропитана магией, что, казалось, творить заклинания здесь было удобнее всего. Он часто ссорился с Жилем, упрекая его за нетерпение и недостаток веры. Однажды, когда королевский двор находился в Бурже, Жиль, в отчаянии от непрерывных неудач, швырнул алый сундучок, привезенный ему итальянцем, в колодец гостиницы «Сердца Жаков». В сундучке находился мешочек из черного шелка со спрятанным в нем серебряным амулетом. Вернувшись, Прелати сказал ему, что своим поступком он уничтожил его счастье: как же теперь сатана сможет ему открыться?

Каждый день Жиль слушал по нескольку месс. И даже во время великого заклинания «Дикой Охоты» он находил способы исказить слова молитвы. Однажды, в момент произнесения заклинания, сказав «Ave», он тут же увидел черную фигуру, проходящую через круг; Прелати был полумертв от ужаса.

Нормандка, пришедшая погадать Жилю на картах, сказала, что задуманное им не получится, покуда «он не отвлечет душу от своих молитв и своей часовни».

Жиль все больше и больше добывал правых рук, сердец и прядей волос детей, требуемых для дьявола. Он заперся в своей мрачной комнате и, когда изредка выходил из нее, всегда был суров и печален. На суде приводился такой факт. Как-то паж, проходивший мимо, увидел через приоткрытую дверь магические инструменты – небольшой очаг, щипцы, сосуды с красной жидкостью и засушенную руку, сжимающую кинжал. Тут кто-то вышел, и паж был вышвырнут в ров из ближайшего окна, где и утонул.

Говорили на суде и о способах добывания молодых людей для содомистских и садистских целей Жиля де Рэ. Мартин, старая и безобразная женщина в сером, поставляла господину пажей. Ее видели на окраинах дальних деревень держащей за руки красивых мальчиков. В Сент-Этьен-де-Монтлю она встретила хорошенького пастушка, сироту Жано, и увела его в сторону Машкуля. Ее замечали повсюду, эту «женщину с багровым лицом под черным капюшоном и в сером платье, вряд ли стоящем и су». Однажды в Нанте она нашла ребенка, которого сочла брошенным, и, полагая, что его красота придется по душе хозяину, привела его в гостиницу Сюз, где тогда находился Жиль де Рэ. Он был пленен красотой мальчика и незамедлительно отправил его в Машкуль, где у него содержалось некоторое количество детей, так сказать, «резерв».

Иногда, как они сами рассказали членам суда инквизиции, в замок мальчиков завлекали слуги Анриет и Пуату. Однажды Жиль, когда они остановились в Ла-Рош-Бернаре, мельком в окне заметил мальчика, который ему очень понравился. Он сказал: «Этот малыш красив, как ангел». Больше слов не требовалось. Пуату незамедлительно отправился к матери мальчика, которой объяснил, что маршал Франции желает взять его к себе оруженосцем. Были даже куплены снаряжение и маленькая лошадь, соответствующие новому положению мальчика. На постоялом дворе кто-то сказал Пуату: «Какой у маршала прелестный паж».