Последний элемент

— О, так наш профессор — выдающаяся личность! Геофизик, инженер авиации, изобретатель… Как раз то, что надо для этого расследования, — заключил Эббот, довольный полученными результатами.

— Погодите! Я не думаю, что его услуги понадобятся, — внезапно сказала Сальдивар. Она даже не взглянула на фотографии. Ей и без того было прекрасно известно, кто такой Боско.

— Но почему, мисс Сальдивар, мы должны отказаться от его услуг? — О’Коннор бросил на подчиненную пронзительный взгляд и тут же перевел его на резные ножки огромного дубового стола, выкрашенного в черный цвет, на фоне которого эффектно смотрелся изображенный орел с белыми крыльями — такой же, как на эмблеме ЦРУ.

— Ну… — замялась Джулия, — мне кажется, мы с А — это прозвище нашего эксперта по науке и информатике — достаточно компетентны, чтобы провести расследование без посторонней помощи.

— Вы у нас главный специалист по всякого рода мистике. Этого никто не отрицает. И руководителем группы остаетесь вы, с этим тоже никто не спорит.

— Благодарю вас, — притворившись довольной, улыбнулась Сальдивар.

— А что выдумаете об этой истории? — неожиданно спросил ее Эббот.

— Я? — понимая, что ей представилась возможность избежать сотрудничества с Боско, Джулия тщательно выбирала слова. — Я думаю, что похищение фаланги среднего пальца Галилея во Флоренции и происшествие с палимпсестом в галерее Уолтерса никак не связаны между собой. Музеи находятся за тысячи километров друг от друга… Разве что экспонаты служат для кого-то объектами поклонения и он хотел их заполучить… Надо бы выяснить, нет ли каких-нибудь сект, поклоняющихся науке, и…

— Короче, помощь нам не помешает, — подытожил О’Коннор. — Дело-то сложное. Вам что, Боско кажется недостаточно грамотным специалистом… или есть какие-то другие, неизвестные нам мотивы, по которым вы отказываетесь от его помощи?

У Джулии, эффектной молодой женщины с длинными, слегка вьющимися рыжими волосами и греческим носом, перехватило дыхание. В ее присутствии коллеги никогда не позволяли себе лишнего, но эту ситуацию она проконтролировать не могла. По крайней мере, на данный момент.

О’Коннор не дал ей возможности объяснить свою позицию, и она попала в ловушку. Однако не все еще потеряно. Может, ей все-таки удастся настоять на своем. Если не сказать начальнику правду прямо сейчас, капитан Вашингтон все равно ее выдаст и глазом не моргнет. Он как цепной пес, ему только дай команду «Фас!».

— Мы с Боско учились в одном университете. И… чего греха таить — действительно, все равно ведь не скроешь! — вместе участвовали в демонстрации против вторжения в Ирак.

На лице шефа не дрогнул ни один мускул.

— Из вас троих получится прекрасная команда, мисс, — поспешно заверил ее Жерар, которому, видно, хотелось избежать дальнейших обсуждений. — Это хорошее начало совместных действий западных спецслужб.

Его седые, аккуратно подстриженные усы покачивались в такт речи, словно ствол дерева на морских волнах.

Все мы совершали в юности ошибки… Решено! Боско войдет в состав вашей группы, — громовым голосом провозгласил О’Коннор, машинально потер подбородок и поднялся со стула.

Его французский коллега одобрительно кивнул и тоже встал. Все остальные тут же, как по команде, вскочили с мест.

ГЛАВА 3

Возвращаясь, домой, Джулия проехала по мосту через Потомак и направилась на юг. Хотя она и работала в Вашингтоне, но жить предпочитала в соседнем штате Виргиния, подальше от столичной суеты и политических баталий. Ей нравилось мчаться в автомобиле и слушать «Криденс» [1]врубив звук на полную катушку. Это давало Джулии эфемерное, но очень приятное ощущение свободы. В такие моменты хотелось вдруг оказаться на пляже в Калифорнии и, взяв доску для серфинга, бросить вызов волнам.

С Виктором они не виделись уже десять лет. При мысли о неизбежной встрече во рту возник горький привкус. Привкус, который не удалось заглушить даже двумя стаканами мангового сока. Тогда Джулия — она всегда так делала, чтобы успокоить нервы, — зашла в тренажерный зал и принялась наматывать километры на беговой дорожке. Словно пытаясь убежать от призраков прошлого.

Припарковав машину у здания ректората, агент Эббот посмотрел на себя в зеркало заднего вида. Приятели называли его типичным представителем Конторы. Чтобы выглядеть обычным человеком, Эбботу пришлось бы полностью изменить облик. Зеркало не обманывало, вид у него и впрямь специфический: черные пиджак, галстук и брюки. Наверное, поэтому он отпустил бакенбарды — две довольно неровные каштановые полоски, обрамлявшие худое лицо.

В Конторе его прозвали Блюз Бразер. Эббот [2]усмехнулся. Прозвище ему льстило.

Выйдя из машины, он направился к входу в университет. Боско сидел в самом маленьком кабинетике в северном крыле здания за шатким столом, на котором высилась груда бумаг.

— Что забыл в нашем университете агент секретной службы? На кого решили переучиться? — поинтересовался профессор, не отрывая глаз от картотеки, которой он сейчас занимался. Левой рукой он при этом щелкал арахис и отправлял очищенные ядрышки в рот.

«Интуиция у толстяка развита, ничего не скажешь», — подумал Эббот.

А вслух произнес:

— Нам необходима ваша помощь.

— Благодарю за доверие, но я занимаюсь исключительно преподаванием, — холодно ответил Боско.

А мысленно задался вопросом: «С какой стати сюда притащился этот шпион, вырядившийся как “Блюз Бразерс”?» Но вслух предпочел сей комментарий не оглашать.

Эббот поплотнее прикрыл дверь в кабинет.

— Вам знакомо выражение «вызов науке»?

— Естественно. — Боско пристально посмотрел на посетителя. Тот стоял перед ним, с интересом разглядывая пепельницу, полную арахисовой скорлупы.

Вообще-то Боско с утра до ночи щелкал арахис, научившись делать это прямо-таки с умопомрачительной скоростью. Привычка грызть арахис стала частью его личности, они с арахисом были как бы неотделимы друг от друга. Хруст ломающейся скорлупы завораживал Боско. Почему-то (он сам не понимал почему) для него это символизировало быстротечность жизни.

Можно было подумать, что профессор, таким образом, пытался преодолеть тягу к курению, а потом не смог избавиться от новой страстишки. Во всяком случае, Боско объяснял свою любовь к арахису именно так Но в действительности причина была иной.

— Вы наверняка слышали о Флорентийском музее истории науки.

Профессор молча посмотрел на Эббота. Тот понял это как утвердительный ответ.

— Несколько дней назад в витрине с бронированным стеклом, за которым хранился экспонат, проделали дырку диаметром два с половиной сантиметра. Чтобы похитить реликвию, этого вполне хватило. Сам же похититель… или похитители проникли в зал через круглое отверстие диаметром полметра, которое они вырезали в музейном окне.

— Это не ко мне, — отрезал Боско, снова углубляясь в бумаги.

— Самое интересное, — упрямо продолжал Эббот, — что, не разбив стекло и, соответственно, не переполошив охрану, в это отверстие веревку просунуть нельзя. Во всяком случае, такую, которая бы выдержала вес человека, пусть даже и небольшого. А через четыре дня после ограбления похищенный палец Галилея вдруг оказался на месте, а дырки в витрине и окне исчезли, причем на поверхности не осталось ни царапины! Просто наваждение, да?

— Да, пожалуй, — пробормотал себе под нос профессор. Рассказ Эббота так увлек его, что он даже перестал, есть арахис. — Любопытная история. Но я же сказал, я в эти игры не играю. Даже в Джеймса Бонда, — усмехнулся Боско.

— Погодите! Это еще не все! В галерее Уолтерса сторож видел два палимпсеста Архимеда вместо одного.

— Но рукопись уникальна, другой такой нет! Считают, что она положила начало всей современной науке!

Совершенно верно. Однако у нас есть свидетельства, подтверждающие показания сторожа. Так что, профессор, я делаю вам предложение, от которого вы не можете отказаться. — Опершись обеими руками на заваленный бумагами стол, Эббот навис над изумленным собеседником; сцена была прямо как в голливудских фильмах, даже дух захватывало. — Мы просим вас о помощи, а в обмен предлагаем принять участие в космическом исследовании. Вы давно это заслужили, но не могли осуществить. Я имею в виду «Марсианский проект». Пора наверстать упущенное. Боско потерял дар речи. Очки так и остались лежать на столе.