Зомби Апокалипсис

После ряда предпринятых попыток результат был, наконец достигнут после отделения головы от туловища путем рассечения атлантозатылочного сустава верхнего отдела позвоночника циркулярной медицинской пилой. Нужно изменить в соответствующих документах время смерти.

ИССЛЕДОВАНИЕ ВНУТРЕННИХ ОРГАНОВ (приведены только важные отрывки, относящиеся к делу): Сердечнососудистая система: сердце: 375 г. Бледность миокарда говорит о стремительном перерастяжении: напор крови вызвал разрыв левого желудочка, что должно было привести к смерти пациента, но, очевидно, не привело. Венозная система заполнена свернувшейся кровью куда менее густой консистенции, чем можно было бы ожидать.

Дыхательная система: гортань и трахея свидетельствуют о травме во время недавней интубации. Дыхательное горло закупорено содержимым желудка. Правое легкое: 430 г. Левое легкое: 395 г. При произведении сечения обнаружилось, что оба легких переполнены кровью и рвотными массами, что означает невозможность функционировать.

Пищеварительная система: чтобы обследовать рот, зубы и язык, их пришлось предварительно очистить от налипших тканей. Ткани, возможно человеческие, возможно, принадлежали самой пациентке, но также, вполне возможно, принадлежали индивидуумам, подвергшимся нападению объекта, принимая во внимание вышеизложенное. Ткани изолированы в связи с потенциальной возможностью передачи инфекции. Желудок содержит большое количество непереваренного мяса и кожи, что заставляет предположить, что, если аппетит пациентки остался в норме или даже возрос, способность желудка производить желудочную кислоту уменьшилась. Тонкий кишечник также засорен полупереваренными человеческими тканями, в основном мышечными, но замечены также поддающиеся идентификации лоскуты кожи и, в нижней части двенадцатиперстной кишки, человеческий глаз (голубой). Толстый кишечник расширен и содержит твердые фекалии. Дистальные отделы толстой кишки и прямая кишка в норме.

Лимфоидная система: отмечена лимфаденопатия (Пояснение: увеличение лимфатических узлов) по всему телу), что согласуется с соматическим инфекционным процессом. Исследован костный мозг, оказавшийся куда более густой консистенции, чем обычно.

Центральная нервная система: волосяной покров и череп повреждены, как описано выше. То, что осталось от мозга, весит 630 г. При вскрытии обнаружены свидетельства обширного кровоизлияния, что говорит о серьезной цереброваскулярной травме (Примечание: сильный удар). Это объясняет вышеизложенные наблюдения, касающиеся снижения восприимчивости пациентки и регрессию к основным инстинктам.

Гематология: мазок крови, взятый у пациентки, вызывает острый интерес. Красные кровяные тельца сгруппировались, образовав ясно различимый узор. Странно, однако, что по виду он схож с центральным участком поврежденной кожи, описанным доктором Блэкстоком. Эритроциты перекрывают друг друга, формируя фигуру, очень напоминающую лепестки розы. Значимо ли это открытие и ответствен ли за возникновение подобного узора вирус инфекции, сказать пока не могу. Интересно, что на неповрежденных участках найдено лишь несколько этих «роз». Большинство данных фигур демонстрируют признаки разрушения, некоторые съеживаются, как бы втягиваясь сами в себя, другие постепенно распадаются на части. Возможно, красный крап между ними – это остатки клеточных комплексов, уже завершивших процесс саморазрушения.

6. Комментарии

Я чувствую себя достаточно подготовленным, чтобы прокомментировать приведенные выше отчеты. Прошло некоторое время с тех пор, как я разыскал и собрал первые, к ним добавились отчеты, сделанные после того, как я провел вскрытие трупа медсестры Сьюзен Дженкинс, и, что самое важное, после того, как медсестра Дженкинс укусила меня за левую руку, лишив меня мизинца и части возвышения мизинца, то есть мышц, с помощью которых он прикрепляется к ладони и которые формируют ее боковую часть. Это произошло незадолго до того, как я покончил с «немертвым» состоянием медсестры Дженкинс, как описано в разделе «Дополнение» записей о вскрытии. Я не упомянул об этом инциденте сразу умышленно, как неуместное в той части документа. Однако это чрезвычайно уместно здесь, вот почему я собираюсь описать последствия ее нападения на меня во всех подробностях.

Укус был необычайно болезненным, боль оказалась куда сильнее, чем можно было бы ожидать, и я подумал, не токсины ли в слюне женщины послужили стимулятором возрастания чувствительности нейронов, проводящих боль. Кровотечение было обильным, что естественно, а через полчаса рана начала гноиться и исторгать из себя жидкости, как описано выше. Высвобождению гноя сопутствовало потемнение сосудов вокруг места укуса, что уже отмечалось при наблюдении за другими пострадавшими лицами, что, вероятно, служит симптомом распространения инфекции по моему телу.

При измерении температуры ртутный столбик градусника поднялся до максимума – 43 градуса по шкале Цельсия, что уже, по идее, несовместимо с жизнью. Я плохо помню данный эпизод, поскольку в тот момент гипертермия была наивысшей, но прежде, чем я утратил способность действовать, я подсоединил к себе все контрольное оборудование, что нашлось под рукой, в надежде, что это поможет тому, кто найдет мои записи. Я, конечно, не думаю, что теперь они могут пригодиться, кому бы то ни было, но ученый во мне все еще требует завершенности, и поэтому я добавляю эти новые абзацы комментариев как своего рода заключение к данному документу.

Как только я оправился от острой гипертермической фазы, я взял у себя кровь и провел ряд анализов, обнаружив изменения, которые наблюдал и в крови сестры Дженкинс. Просматривая впоследствии записи о ее состоянии и показания ее лечащих врачей, я нашел примечательным то, что не чувствую ни потребности, ни тяги к неконтролируемым либо агрессивным действиям. Напротив, я способен бесстрастно наблюдать, как постепенно, но непрерывно падает мой пульс и кровяное давление. Если бы я отобразил свои основные показатели состояния организма графически, получилась бы четкая параболическая кривая, стремящаяся к нулю, вершина которой – мои обычные физиологические параметры.

И все же я не мертв.

Не являюсь я – за неимением лучшего термина – и бредящим безумцем. Действительно, когда лихорадка и ощущение горения, охватившие мое тело и терзавшие его несколько дней (боюсь, я не в состоянии назвать точную цифру в связи с моим тогдашним состоянием), наконец отступили, я почувствовал... нет, не то чтобы я снова стад прежним, но ощущение было явно не из плохих. Поэтому я и решил, что будет интересно записать сделанные мной наблюдения, касающиеся моей «новой» и, как, наверное, сказали бы многие, «немертвой» сущности.

Несмотря на мучительные страдания, которые я испытывал вследствие укуса, сейчас я не реагирую ни на боль, ни на температуру. Проверку на боль я провел с помощью хирургических зажимов разных размеров, которые нашел в операционной. Применение малого тканевого зажима Пуарье не причинило мне никакой боли, и тогда я испробовал на своем левом предплечье зажимы побольше. Однако давление отрегулировал так, чтобы не повредить кожу, поскольку я не уверен, заживут ли в моем теперешнем состоянии раны. Реакцию организма на температуру я проверил, воспользовавшись льдом, наросшим изнутри на дверь морга, а также вложив руку в одну из духовок, которыми пользуются при подготовке гистопатологических препаратов, когда ткани должны быть окрашены определенным образом. Во всех случаях я ничего не почувствовал. Из этих наблюдений я делаю нерешительный вывод, что заболевание, видимо, каким-то образом уничтожает спиноталамические пути, то есть основные пути болевой, тактильной и температурной чувствительности у человека, возможно перегружая их на острой стадии инфекции, так что они буквально сгорают.

Следом за периодом дезориентации и вышеперечисленными экспериментами я повторил анализы и заметил, что новый интересный феномен не наблюдается в образце крови женщины, которой я проводил вскрытие. Тогда как ее эритроциты формировали вышеупомянутую «розу», по существу своему нестабильную, группы моих клеток оказались окружены неким защитным слоем, подобным базальной мембране, отделяющей соединительную ткань от эпителия. Этим «розам в кольце» (какое причудливое и одновременно подходящее определение!), кажется, свойственна большая стабильность в моих клеточных комплексах, что подтверждается их способностью выдерживать огромные перепады температур и прочие враждебные условия.