Перешагнуть черту [СИ]

Он вцепился мне в горло обеими руками, а я, схватившись за них, со всей силы пыталась отодрать. Только, со стороны это выглядело так, словно я, задыхаясь, схватилась за шею, пытаюсь что-то прохрипеть и стремительно синею.

Подумав, что мне плохо, кто-то принес воды, но видя, что этим делу не поможешь, Марк схватил мое пленное тело на руки и вынес на улицу. Следом за ним выскочили Катя и Вадим. И только через некоторое время, до подруги дошло, что происходит. Со своей стороны, я продолжала бороться с висевшим в воздухе призраком, колотя его руками и ногами, но безрезультатно.

Уже не было страшно. Похоже, алкоголь сделал свое дело. Меня лишь одолевало зло и непонимание: «Какого черта, этот висельник хочет отобрать мою жизнь?» Хрен тебе.

Со всей дури, и как только мне в голову пришло, я впилась пальцами ему в глазницы и стала давить. Из продавленных отверстий брызнула кровь, но я понимала, что в реальности ее никто не видит. Мужчина мычал, порой рычал и издавал что-то не членораздельное.

Представляю, как это выглядело со стороны, но, похоже, присутствующие уже не обращали внимания на мои телодвижения. Мысленно, я звала Брана, но тот, почему-то, не являлся. Телохранитель, тоже мне.

И вот, когда мои пальцы оказались до конца в глазницах мужчины, и он ослабил хватку, появился пес. Не знаю, где он был и в каком месте, но весь, с головы до лап, оказался вымазан в кровь. Не своей, чужой. Зрачки налиты красным, а пасть приготовилась грызть и рвать.

Бран, вцепился зубами в шею священнослужителя и после нескольких неудачных попыток, еще раз рванул, после чего голова висельника отлетела в сторону, а тело, превратившись в прах, словно развеялось на ветру.

Где-то далеко, я услышала, бившуюся в панике Катю:

— Вызовите скорую!

— Не надо. Не надо никого вызывать, — облокотившись на руку Марка, я поднялась и села на скамейке. — Уже все в порядке.

— Анкита! Ты не здорова? Тебе нужна помощь! — настаивал Марк.

— Подруга! Ты меня так напугала. Я чуть с ума не сошла, глядя, как ты тут бьёшься в конвульсиях, — схватив меня за руку, встревоженно протараторила Катя.

— Почему ты не носишь с собой необходимые препараты? Ведь это очень опасно? Приступ может привести к печальным последствиям, — не успокаивался Марк.

— Препараты? Какие препараты? — не поимая о чем он, я взглянула на мужчину.

— Разве у тебя, был не приступ астмы? — Марк озадачено смотрел на меня.

— Нет. Я же говорю, что здорова, — вдруг я поняла, что от меня не отстанут, пока не добьются причины произошедшего. — Наверное, аллергическая реакция.

— Да. Такое возможно, — с толикой недоверия подтвердил Марк. — Ладно. Я рад, что тебе лучше. Наверное, стоит рассчитаться за ужин и отвезти тебя домой.

— Я уже рассчитался, — сказал наблюдающий в стороне Вадим.

— Давайте еще немного подождем. Анкита, наверное, не до конца пришла в себя, — Катя села рядом со мной, гладя меня по плечу.

— Нет. Я прекрасно себя чувствую. Можно идти, — встала со скамейки, а Марк, чтобы поддержать меня, подал руку, и я нехотя приняла его жест. Голова немного кружилась, но я не хотела, чтобы это кто-нибудь заметил.

Мы медленно шли по проспекту. Подруга бросала взволнованные взгляды, а затем, задумчиво глядела вперед, создавая недовольный вид. Парни также периодически, украдкой, оборачивались в мою сторону, проверяя мое состояние.

— Извините. Я испортила вечер. Из меня никудышная компаньонка для прогулок. Да, и в ресторане, наверное, черт знает что подумали.

— Перестань! Ты что, Анкита! Ты нив, чем не виновата! — Катя прильнула к моему плечу и обняла.

— Действительно. Не говори глупостей, — подхватил Вадим.

— Ты прекрасная компаньонка и собеседница. Не нужно на себя наговаривать. Надеюсь, наша встреча не будет последней, — похоже Марк не остановится ни перед чем.

Я благодарно улыбнулась и не проронила больше ни слова. Мы практически уже дошли до того места, где был припаркован автомобиль, когда около моих ног появился Бран. Он оскалился на очередную попытку Марка взять меня за руку, но увидев, что с ситуацией я справляюсь самостоятельно, игнорируя мужчину, просто шел рядом, с гордо поднятой головой.

Ребята несколько раз заводили о чем-то разговор, но, не видя моей заинтересованности в нем, быстро переводили тему.

Подъехав к общежитию, я уже представляла, какие разговоры поплывут по нему, когда увидела возле подъезда двух самых заносчивых женщин нашего общака. Они, с выпученными глазами и открытым ртом, наблюдали за тем, как я выходила из дорогой машины и, к тому же, на прощание, Марку приспичило поцеловать мою руку.

Еще сидя в салоне, я попросила не провожать меня до двери и, на возмущенные возгласы, сказала, что полностью пришла в норму. Катя нехотя согласилась, но предупредила, что как только приедет домой, сделает контрольный звонок. Естественно, голос подруги, я рада была слышать всегда.

Вся раскрасневшаяся, я пролетела мимо сплетниц со свистом пули, чтобы они не успели мне задать никаких компрометирующих вопросов. Пусть сами додумывают, что да как. А они то уж додумают. Я в этом и не сомневалась.

Только мне было уже все равно. Кто, что, про меня думает. Я и раньше, не пользовалась успехом. Сначала байстрючкой была. Потом бедной девкой, потерявшей мать. А теперь, наверное … Даже не знаю, кем теперь буду. Ну и пусть. Бран, одобрительно посмотрел мне в глаза, читая мысли.

— «Они, не достойны твоего внимания», — надменный голос раздался у меня в голове.

— «Почему?» — спросила я, также мысленно.

Пес, лишь усмехнулся и побежал вперед по коридору, останавливаясь возле нужной двери. Я, в который раз убедилась: он знает намного больше, чем говорит, но почему — то не хочет рассказывать.

Открыв дверь, я столкнулась с, уже привычной мне, тишиной. Тетя Маша, все чаще, пропадала где-то по несколько дней, а бывало неделей, и мое одиночество, прерывала лишь взбалмошная подруга, за что я была ей очень благодарна.

Бросив сумочку на трюмо, я стряхнула туфли и направилась в ванную. Включила холодную воду и, ополоснув лицо, почувствовала освежающую прохладу. Посмотрела на себя в зеркало, усмехнулась и, не вытирая лицо, пошла в комнату.

Сегодняшний день меня вымотал капитально. Как физически, так и морально. Второе в особенности. Ведь висельник был не прост. Пусть пес рассказал мне, за что меня невзлюбил дьякон, в сознание скреблось подозрение, что причина все-таки в другом. Только в чем? На этот вопрос, пожалуй, ответ мне никто не даст.

Как и обещала, Катя позвонила минут через десять, и когда она стала допытывать меня, что все-таки со мной было, я резко оборвала ее.

— Поговорим завтра. Ладно? Обещаю все рассказать, но только не сейчас.

— Хорошо, — недовольно закончила подруга. — Ты на работу завтра идешь?

— Конечно. Ее ведь никто не отменял. А ты не забыла, что у тебя сессия?

— Блин. Точно! Капец! У меня вылетело из головы. Значит завтра, после универа наберу тебе.

— Спокойной ночи, — пожелала я подруге и закончила разговор.

Глава 12

Несмотря на вчерашние события, на работу я пришла в достаточно хорошем настроении. Усталость и апатию как рукой сняло. Сегодня ночью, впервые за все время, мне приснился нормальный сон.

Не сценарий чьей-то смерти или самоубийства, а сон, в котором была моя мама. Она просто смотрела на меня добрыми и радостными глазами, иногда улыбаясь, а иногда, казалось еще чуть-чуть, и из глаз покатится чистая и прозрачная слеза. Мама молчала и, лишь в конце, промолвила фразу, от которой мне стало не по себе. «Это я, во всем виновата!» — с каким сожалением были произнесены эти слова. В чем виновата? Неужели она могла знать о том, что сейчас со мной происходит. Вопросы. Вопросы. Когда же уже будут ответы? Возможно, скоро.

Как обычно, сидя за столом, я перебирала книги. В дверь постучали и через мгновение в помещение вошла директор библиотеки. Она мило улыбнулась, поздоровалась, а затем, окинув взглядом и оценив фронт работы сказала: