Восход ночи

Они выбрали по куртке. Под низ Доун надела нагрудник, натянула видавшую виды перчатку.

— А почему ты пользуешься здешним снаряжением, а не своим? — спросил Кико, понюхав одну из перчаток. Потом он поднес к носу и свою куртку, но поскольку их стирали часто, результаты проверки его обнадежили.

— Слишком дорогое удовольствие.

Доун сняла сережку-луну и — хотя она прекрасно знала, что сегодня они им не понадобятся, — подобрала им обоим по сабле. Рубиться на саблях гораздо интереснее, чем получать очки за укол кончиком рапиры.

По пути в зал Кико спросил:

— Интересно, много ли на свете лилипутов, владеющих шпагой? Может быть, мне удастся забить эту нишу.

— Конечно. Почему бы и нет, черт побери? — ответила она, невольно заражаясь его энтузиазмом. — Потолкуем об этом с Дипаком.

Кико радостно подпрыгнул.

— Я же говорил, что ты принесешь нам удачу. И не только в… — Он украдкой осмотрелся. — Сама знаешь в чем.

Вот черт. И ведь только она забыла наконец про вампиров — на целую блаженную минуту. Впрочем, наверное, лучше о них помнить.

— Знаю. Пожалуйста, сними очки.

Он послушался: наверное, решил, что пиратам солнечные очки ни к чему.

Для начала они сделали несколько упражнений на растяжку, без масок и перчаток. Кико без конца ныл и жаловался на боль. Но, увидев, как Доун садится на шпагат, стараясь добиться необходимой для выпадов гибкости, он вытаращил глаза и примолк. Покончив с разминкой, она показала Кико, как правильно становиться в стойку, поправила положение передней ноги и угол сгиба вооруженной руки. Каждое прикосновение заставляло его стискивать зубы, но Доун решила, что раз она не жалуется, то и он пускай терпит. Она показала ему, как делать выпады и как уходить.

Дипак наконец освободился и подошел к ним. И сразу же ткнул пальцем на ноги Кико.

— Нет, дружок, так дело не пойдет. Так двигаться нельзя!

Доун, знакомая с привычкой Дипака нещадно муштровать учеников, напряглась: вдруг Кико разозлится в ответ на столь бесцеремонную критику? Но он не обиделся, наоборот — улыбнулся во весь рот и начал послушно следовать наставлениям тренера. Ура.

— Доун, — обратился к ней Дипак, — можешь меня выручить?

— Конечно.

Тренер кивнул на дверь в глубине зала.

— Переложи куртки из стиральной машины в сушку, ладно? А потом мы с тобой пофехтуем и поболтаем заодно. А твой приятель пока потренируется.

Дипак — эксплуататор. Как же она по нему скучала.

— Договорились.

Доун оставила коллегу — теперь вошедшего в роль Кико Сосредоточенного — на попечение тренера, помчалась в небольшую комнатку, служившую прачечной, и выполнила просьбу Дипака. Ей не терпелось вернуться в зал и проверить, помнит она еще что-нибудь или нет. Не тренировалась она уже где-то с месяц, то есть, по меркам этого спорта, чуть ли не год.

На полпути Доун остановили.

— Простите, не могли бы вы?… — прощебетала рыжеволосая девица, показывая на свою куртку, почему-то натянутую задом наперед.

У горе-фехтовальщицы были длинные ноги и подтянутая фигура. «Старлетка», — решила Доун, узнав свой любимый голливудский типаж, и тут же потеряла к ней всякий интерес.

— Новичок? — спросила она, нетерпеливо вытряхивая девицу из куртки.

— Да. Меня сюда агент отправил. Сказал, что нужно взять пару уроков, потому что у него намечается роль в фильме с Уиллом Смитом, для которой нужно уметь обращаться со шпагой. Почему бы и не попробовать, правда?

Живая кукла — на вид лет двадцать, не больше, хотя кто их разберет, этих актрис — терпеливо дожидалась ответа. Доун застегнула последнюю пуговицу и критически осмотрела свою работу. При этом она краем глаза заметила тень неуверенности на лице девицы. Ожидание похвалы?

Но Доун не собиралась с ней любезничать.

— Удачи на пробах, — бросила она и пошла своей дорогой.

Старлетка провожала ее глазами. «Наверное, ругает меня последними словами, — подумала Доун. — Ну и пусть».

Когда она вернулась, Дипак уже распекал двух шпажистов за небрежность.

— Я — капитан Джек Вор-р-робей, — объявил Кико. Он продемонстрировал ей свою новообретенную технику перемещений и сделал пару выпадов воображаемой саблей. — Круто, да?

— Круто. — Доун тоже встала в позицию. Раненой ноге это не понравилось.

— И кто она, твоя новая подруга? — Кико направил кончик несуществующей сабли на старлетку и заметил с упреком: — Ну, ты и невежа, Доун. Натянула на нее куртку, как будто она не живой человек, а какой-нибудь манекен.

— Да неужели?

— С каждой минутой я все больше понимаю, что ты — человек замкнутый и необщительный.

— Замкнутый или разборчивый? — засмеялась Доун.

Она вернулась в позицию и начала упражнения в выпадах. Тренировка шагов сама по себе заставит вспотеть любого. И это без маски, в которой чувствуешь себя как в сауне.

Кико подошел и встал перед ней, подбоченившись.

— Господи, да ты на нее даже не взглянула толком. И это в ответ на невинное предложение поболтать.

Доун устало выпрямилась.

— Кико, она всего лишь старлетка. Они приходят и уходят. Зачем терять на них время?

Еще не успев договорить, Доун поняла, что перегнула палку. Но придумывать себе оправдания гораздо проще, чем смотреть правде в глаза. А горькая правда заключалась в том, что ее мать была одной из таких вот красоток, которые делали жизнь среднестатистической женщины невыносимой, создавая недостижимый стандарт. Лучше их игнорировать, и вообще держаться от них подальше.

— Старлетки тоже люди, — возразил Кико.

— Думаешь? — Она сделала выпад. Сердце забилось чаще, дыхание стало прерывистым. — С Брейзи ведь я нашла общий язык, — выговорила Доун, задыхаясь.

— Когда вы с ней общаетесь, мне неизменно кажется, что кто-то водит гвоздем по стеклу. И почему, спрашивается? Со мной ты просто душка — хотя я, конечно, неотразим — и с боссом у тебя тоже нормальные отношения…

Доун невольно покраснела.

— Может, я просто привыкла иметь дело с мужчинами. Это тебе не приходило в голову?

— Придумай что-нибудь поубедительней.

Доун подняла руки, и он замолчал. Углубляться в обсуждение собственного душевного устройства ей совсем не хотелось.

Кико быстро взглянул на старлетку и нетерпеливо махнул рукой.

— Жаль. Красотка, каких поискать. Могла бы нас познакомить, но что поделаешь… Значит, я так и не познакомлюсь со своей будущей женой.

О тренировке пришлось забыть: на Доун напал приступ нервного смеха. Она так обрадовалась тому, что Кико перестал читать ей нотации, что не могла остановиться. Когда Кико спросил, чем он ее рассмешил, она невольно покосилась в сторону рыжеволосой девицы. Почему бы и нет? Рассмотреть ее как следует, и оценить по шкале для королев красоты — от одного до десяти — она не потрудилась, а теперь ей представилась возможность исправить это упущение.

Но Доун опоздала: старлетка как раз опускала козырек маски. Девушка мгновение стояла неподвижно, устремив взгляд на Доун, а потом отвернулась и пожала руку Дипаку.

«Растает, как мороженое», — подумала Доун. Может, подойти и объяснить ей, что маску без особой нужды не надевают? Глядишь, и Кико тогда от нее отстанет…

Но тут из кармана Кико послышалась трель. Он расстегнул змейку, вытащил телефон и глянул на высветившийся номер.

— Брейзи, — сообщил он, разом превратившись в Кико Деловитого.

Доун тут же забыла о своей пустяковой дилемме и прислушалась к одностороннему разговору.

— Уже едем. — Он нажал на кнопку отбоя и двинулся в сторону раздевалки. Доун потянулась за ним.

— Что-то стряслось? — спросила она. В душе зашевелились мрачные предчувствия.

— Нужно съездить поговорить с Кларой Монаган — коллегой Робби по последнему фильму. Брейзи только что ее разыскала.

Сердце Доун забилось чаще.

— А почему это так важно?

Кико поднял к ней побледневшее лицо.

— Клара утверждает, что мистер Пеннибейкер — сутенер.

Глава 11 Свидетель

Клару Монаган они нашли на съемках телешоу «Безумная пятерка» в Санта-Монике, на пирсе, застроенном аттракционами. Актриса сидела перед зеркалом в гримерном вагончике, подчиняясь искусным пальцам гримера, который превращал ее в проститутку.