Говорящие с... (СИ)

   - Их можно будет вернуть обратно? - прошелестела Эша, застегивая наконец свои джинсы. - Его зонты больше не действуют?

   - Думаю, все будет в порядке, - Олег Георгиевич быстро прошел по салону, и разноцветные купола закрывались один за другим, и зонты падали на пол, словно знамена поверженного врага. Эша, сделав шажок, осторожно склонилась над Денисом, почти уверенная, что тот сейчас вскочит и напоследок сотворит что-нибудь мерзопакостное, но Говорящий с зонтами остался неподвижен. Его глаза тускло смотрели из-под полузакрытых век куда-то под кресло, и на отвисшей нижней губе подсыхала кровь. Шталь выпрямилась, потрясенно глядя на Ейщарова, который уже шел обратно, небрежно застегивая свой пиджак. Сейчас он выглядел, как обычный бизнесмен, выскочивший на минутку с деловой встречи, и если бы Эша не видела все своими глазами, она ни за что бы не поверила, что этот человек несколько минут назад довел четверых людей до потери сознания, а еще одному с лету всадил нож в затылок.

   - Вы его убили, - прошептала она. - Я не понимаю... Вы всегда давали шанс любому Говорящему. Даже убийцам! А... Вы убили его из-за меня? Убили своего.

   - Своего? - Олег Георгиевич холодно, зло усмехнулся. - Эша Викторовна, неужели вы хотя бы на секунду допускаете, что я могу считать за своего подобную мразь? Я не оставил бы его в живых в любом случае. Это не зависит от того, целился ли он в вашу голову или же в выхлопную трубу этого автобуса.

   - Вот как?! - вскипела Шталь. - Ну, спасибо! Впрочем, я все равно рада!

   Она расслабленно свалилась в кресло, глядя в удаляющуюся ейщаровскую спину, потом потерла правую руку. Ладонь и пальцы ныли невыносимо. Вроде бы, не так уж и долго она держала этот зонт.

   А как же человек, похожий на Юла Бриннера? Ты помнишь его, Эша Шталь? Очень важно, чтобы ты вспомнила его...

   Сморщившись, Эша потерла виски, тряхнула головой и кое-как приподнялась, цепляясь за спинку. Накатил вдруг озноб, и зубы так громко забили друг о дружку, что Олег Георгиевич обернулся, опуская телефон.

   - Что с вами?

   - Если вы еще не забыли, у меня простуда! - огрызнулась Эша.

   - Вы не ранены?

   - Не поздновато ли вы решили спросить об этом?!

   - Мы сейчас уедем, - Ейщаров подошел к ней, - и спрашиваю я только для того, чтобы быть уверенным - то, что я сделаю, для вас будет безопасно.

   - Сделаете что? - заинтересовалась Шталь, и тут Ейщаров без всякого предупреждения размахнулся и влепил Эше такую крепкую пощечину, что той показалось, что у нее взорвалась голова. Ахнув, она отступила, прижимая ладонь к горящей щеке и глядя на Олега Георгиевича почти с ненавистью.

   - Это было в первый и в последний раз, - сообщил Ейщаров по прежнему спокойным голосом. - По приезде в город я дам вам время подлечиться, но после этого вы вылетите из Шаи пулей! Никаких общих дел у нас с вами больше нет! И никогда не будет! Получите свои деньги и исчезнете!

   - Неужели вас настолько волнует неподчинение вашим дурацким приказам, что вам даже не приходит в голову... что если б не я, все эти дети...

   - А вам не приходит в голову, - рявкнул Олег Георгиевич, - что если бы я вас не нашел...

   - Стоп! - Эша вдруг подняла указательный палец, и Ейщаров озадаченно замолчал. - Подождите. А как вы меня нашли? Вы не могли меня найти.

   - Но ведь нашел, - раздраженно сказал Олег Георгиевич.

   - Как?! Я назвала вам не тот город. А если даже вы и поняли, что я соврала, нашли нужный дом, там все равно не знали, куда я пойду. Я ничего вам не сообщала. Вы понятия не имели, что здесь происходит! Вы вообще не знали, что здесь что-то происходит! Только не говорите мне, что судьба привела меня именно в то место, где проходила ваша очередная секретная операция по отлову очередного спятившего Говорящего! Или что все, что произошло, - лишь часть вашего блестящего стратегического плана!

   - Какое это сейчас имеет значение? - Олег Георгиевич отвернулся и направился к сидению водителя.

   - Очень большое, - Эша мрачно взглянула на свою правую ладонь и осторожно пошевелила пальцами. - У меня постоянно возникает ощущение, что я что-то упустила, что со мной что-то не так...

   - Конечно с вами что-то не так. И это началось в тот день, когда вы появились на свет.

   Эша замотала головой, пытаясь сосредоточиться. Она торопливо прокручивала в памяти все, что произошло за последние сутки. Что она упустила? Какой эпизод выпал из ее памяти? Она приехала в город, зашла в аптеку, поселилась в заплетенной ежевикой развалюхе, познакомилась с Ларкой, послушала ее рассказы про маньяка, отправилась на ночную прогулку...

   - Зашибись! Девушки уже с топорами ходят?!..

   - Я как раз тут недавно магазин открыл, зонты завезли просто шикарные, новые модели. У меня как раз есть с собой... вот.

   Ночной прохожий, так похожий на актера Юла Бриннера. Ночной прохожий, пытавшийся продемонстрировать ей серебристый зонт... а потом она уронила топорик, и продавец зонтов потерял интерес к демонстрации. А что было дальше? Дальше события развивались, как... ну ей богу, как в плохом триллере. Столько немыслимых совпадений. Столько нелепостей... Ограбления, про которые говорила Ларка, но о которых Костя ничего не знал. Странные люди под зонтами, о которых ничего не знал Юрий Андреевич. Бесчисленные фуры над дороге, безмолвные фигуры - все это было только до встречи с продавцом зонтов. Почему она забыла про этого ночного прохожего? Потому что он не имел значения? Или на то была другая причина?

   А что, если ничего этого не было?

   Эша похолодела, отчаянно восстанавливая в памяти встречу с подделкой под Бриннера во всех подробностях, а восстановив, подняла голову, жалобно и сожалеюще глядя на Олега Георгиевича, столь своевременно появившегося из ниоткуда.

   - У него не было зонта, - прошептала она. - Он раскрыл надо мной серебристый зонт, но когда я уронила топорик, и он отступил назад, у него не было серебристого зонта. Только его, черный, с которым я его и встретила... И это постоянное странное ощущение в правой руке... Зонт остался у меня. Все это время он был у меня. Он... Господи, он и сейчас у меня!

   - Ничего у вас нет, - с едва уловимым холодком произнес Ейщаров, опускаясь в кресло водителя. - Бросьте валять дурака, Шталь, пора ехать! Простите, что я вас ударил. Просто я слишком волновался за вас.

   Эша тоскливо посмотрела на него, потом зажмурилась и сжала ноющие пальцы. Ладонь была пуста, безнадежно пуста. Неужели она ошиблась? Хорошо это или плохо, если она ошиблась?

   - Это глупо, Шталь, - произнес ейщаровский голос. Эша медленно открыла глаза, глядя в знакомое лицо, и тут ладонь вдруг перестала быть пустой. Ручка, гладкая изогнутая ручка зонта, которую кто-то когда-то вложил в нее... холодная ручка странного короткого мира. Она не стала смотреть на свою руку, просто нашарила пальцами кнопку, и пальцы замерли на ней. Нажимать опять не хотелось. Было бы проще, если б Олег Георгиевич отвернулся. Эша отвернуться не могла.

   - Не делайте этого, Эша, - негромко сказал он. - У этой истории может быть продолжение. Хорошее продолжение. Там же она даже не начнется.

   Стиснув зубы, Шталь нажала на кнопку, и ей наконец-то удалось отвернуться. Автобусные кресла, сидящие в них девушки, окно, мокрые деревья за ним - все вздрогнуло, сделалось плоским, и спицы зазмеились повсюду с холодным металлическим скрежетом. А потом все пропало.

   И это вновь стало катастрофой.

  * * *

   - Эй, сюда! Вот она!

   Эша разжала пальцы, скорее ощутив, чем услышав, как зонт плюхнулся на мокрый асфальт где-то далеко внизу. Дождевая вода потоками стекала по ее лицу, она глотнула ее и закашлялась. С трудом разлепила мокрые ресницы, и в глаза ей плеснул расплывающийся, изломленный завесой дождя свет фонарей. Шталь снова зажмурилась, сделала шаг в сторону, но ноги тут же отказались делать что-либо, и она села на мокрый асфальт. Волосы, свесившись, немедленно залепили ей лицо, и, право, это было не так уж плохо.