Игры рядом

ой Аттеной?

Я наконец обернулся к нему. Он стоял в нескольких шагах, заткнув большие пальцы за пояс, и смотрел на нас, слегка наклонив голову. Йевелин по-прежнему держалась за меня, но теперь, кажется, только для того, чтобы не упасть. Ее била мелкая дрожь.

Я хотел ответить, что это не я с ней, это она со мной, но не успел.

Она вдруг перестала дрожать и сказала:

— Тут нет Аттены, монсеньор. Здесь только Йевелин Аннервиль.

Уголки губ брата короля дрогнули, опустились на миг.

— Это я вижу, — сухо сказал он и посмотрел на меня. — Не завидую я тебе, Нортон. Ладно. Считай это возвратом долга. На этот раз, но только на этот.

«Все мы здесь, чтобы вернуть долги», — подумал я.

— Вы отпускаете нас?

— Я тебя отпускаю, — криво усмехнувшись, ответил он.

Я понял не сразу.

— А… леди Аттена?

— Какая леди Аттена? — отмахнулся Шевраль. — Тут нет Аттены. Здесь только Йевелин Аннервиль. — Его взгляд стал жестким, а улыбка — такой жуткой, что меня едва не передернуло. Он перевел глаза на Йевелин и коротко добавил: — До Йевелин Аннервиль мне дела нет.

Наступил самый благоприятный момент, чтобы убраться отсюда как можно дальше. Я отступил назад, осторожно потянул Йевелин за собой. Она шагнула следом, не отрывая глаз от Шерваля. Он смотрел не на нее и не на меня — кажется, на обоих одновременно, и его улыбка становилась всё шире, всё нежнее, всё ужаснее. Я внезапно почти физически ощутил угрозу, исходящую от этих стен. Не от Шерваля, от стен — он отдал им всего себя, как леди Аттена отдала всю себя своим зрачкам. Ему было проще: может, стоило просто разрушить эти стены и… Но он не захочет их разрушать. Я знал, что не захочет.

И тут я понял, о чем говорил его брат. В какие игры предпочитает играть злое дитя.

Мне вдруг стало трудно дышать.

— Нортон, — ласково позвал Шерваль, когда я уже переступил порог.

Я застыл, стоя уже одной ногой на свету, держа в мокрой ладони дрожащие пальцы Йевелин, которая уже стояла на свету вся. Это было так похоже на ту ночь в степи, когда он позвал меня… а я обернулся…

Шерваль смотрел на меня, и за его спиной были черно-синие витражи.

— В следующий раз, — очень мягко проговорил он, — нам не понадобится леди Аттена.

«Хрен тебе, а не следующий раз», — от всей души подумал я и, быстро шагнув назад, захлопнул дверь.

В коридоре снова было пусто. Я помчался вниз, волоча Йевелин за собой: она шаталась на ходу и спотыкалась, будто пьяная. Добравшись до парадного входа, я с силой толкнул дубовую дверь, впуская в коридор поток дневного света. Мой гнедой по-прежнему стоял у ворот — почему-то в конюшню его не увели. Я рывком обхватил Йевелин за талию, поднял, усадил на коня, вскочил в седло позади нее. Она покачнулась, и я прижал ее к себе. Тогда она тихо вздохнула и откинула голову назад, мне на плечо. Я подумал, что она потеряла сознание, но ее глаза оставались широко открыты. А зрачки, в которые светило солнце, были крохотными, как острия иголок.

Мы мчались галопом, едва не загнав коня,