Ветта (СИ)

Тем временем в подвале секты продолжали разворачиваться события, собравшие всех этих фальшивых и верящих людей вместе на жестокую церемонию, посвящённую Апостолу Смерти. Вскоре после того, как Пшемек незаметно обошел "свою группу" по кругу и оставил у пыльной стены небольшую картонную коробочку, - под низкими полукруглыми сводами подвала начала раздаваться настойчивая ритмичная музыка. Пшемек заметил у дальней стены широкий занавес из ткани кирпичного цвета, и теперь перед этим занавесом сновали жрецы, переставляя какие-то атрибуты, протягивая провода к реанимационной установке (скромно расположившейся в тёмном углу), проверяя прочность канатов, удерживающих ткань. Переместившись так, чтобы всё отчётливо видеть, Пшемек случайно услышал перешёптывания двух новопосвящённых. Оба страшно трусили перед предстоящим зрелищем, и один из них передал другому в руку небольшую таблетку, сказав, что после этого он совершенно "улетит". Кажется, все собравшиеся здесь были чуть-чуть под кайфом, потому что уже через пару минут ритмичной музыки, все они стали покачиваться в такт, постукивать ногами по полу или похлопывать себя по бедру. Чтобы не выделяться, Пшемек тоже начал чуть раскачиваться из стороны в сторону - он видел, как внимательно смотрели в их сторону старшие посвящённые.

Наконец, музыка достигла своего апофеоза, и перед тканью появился высокий худой мужчина с обвисшей морщинистой кожей на лице. К нему приблизился другой человек и с поклоном передал в руки кинжал с волнистым лезвием и шнурок с амулетом.

- Умаир Теруме...

- Иввиено Те!

- Соишта...

- Соишме!

- Передаю Смерть в ваши руки, Де́нис Ра́тис!

Денис Ратис сжал шнурок амулета, прижал его к груди, а кинжал вскинул высоко вверх, потрясая им, как отвоёванным трофеем, в такт музыке.

- Тихо!

Музыка смолкла, и худощавый жрец с горящими глазами заговорил низким и звучным голосом:

- Сегодня Апостол Смерть вновь возродится в нашем мире! Вы, избранные, увидите то, ради чего наши братья и сёстры умирали тысячу раз, и готовы умереть вновь!

Он сделал долгую паузу, обводя молчаливую публику почти безумными глазами, и продолжил:

- Два человека, отмеченные Мором, сегодня станут её сосудами. Через их тела Смерть вольётся в наш мир, и мы - её смиренные служители - проведём это вечно юное дитя через Жизнь, как она потом проведёт нас через Ворота Забвения!.. Это было уже тысячу раз, и будет ещё тысячу - до скончания дней человеческих! Склоните головы перед своей госпожой! ОНА ИДЁТ!!!

Под громогласные звуки записанных на плёнку альпийских труб канаты были перерезаны, и красная ткань рухнула вниз, открыв зрителям железную клетку, в которой, привязанная на цепь, сидела грязная, всклокоченная, рычащая женщина! На ней ошмётками висели какие-то тряпки - должно быть, когда-то это было одеждой. В клетке стояла койка, рукомойник, некое подобие туалета, но цепь женщины сейчас была натянута так, что она сидела на полу, прижавшись спиной к прутьям, и оглядывала толпу полубезумными глазами. Пшемек вздрогнул, когда понял, что женщина беременна, и явно на последнем сроке...

Внезапно из горла несчастной раздался рычащий, срывающийся крик:

- Денис! Где он?! Я должна его видеть!!!

Ратис почтительно склонился перед клеткой.

- Моя госпожа, ваш муж уже здесь!

Он щёлкнул пальцами, и в подвал тут же вкатили больничную каталку, на которой неподвижным грузом лежал бледный и такой худой юноша, что казалось, будто он вот-вот растворится в простынях... Пшемек не удержался, и всхлипнул, но к счастью на него никто не обратил внимания.

- Король Мёррртвых!- прорычала сквозь зубы женщина, вцепившись в прутья своей клетки.- Отпустите цепь! Отпустите!!!

Её послушали, и женщина тут же вскочила, прижавшись к прутьям своей клетки, чтобы лучше видеть больного юношу.

- Почему он лежит?! Он должен быть жив!!! Смерть не могла оставить его!!! Денис! Почему он не шевелиться?! Он должен быть жив, когда всё начнётся!!!

Внезапно женщина охнула и упала на колени, схватившись за свой огромный живот.

- Не беспокойтесь, моя госпожа! Геворг Сирумем жив! Вот его амулет, он готов!

- Тогда разбудите его, мерзавцы! Она уже идёт!- простонала женщина, срываясь на глухие крики.- О, мать, заступница, моя жизнь! Пощади меня, забери своего отца! Я хочу жииииииить!

Несчастная повалилась на спину и начала тяжело дышать, её живот будто колыхался изнутри... Должно быть, беременной было очень больно, но никто из жрецов не пытался войти в клетку и помочь ей! Вместо этого Ратис подошёл к кровати Геворга и, приподняв почти невесомую голову, надел на его шею амулет.

- Просыпайтесь, мой Господин! Время пришло!

Женщина продолжала глухо стонать в клетке, как вдруг её рука схватилась за ножку привинченной к полу кровати и вырвала её с корнем! Под стенами свода раздался душераздирающий крик, смешанный с утробными словами на непонятном языке: "Ламеяаааа! Сохавтара! Селемтег! Весо прадо лембертино, весо прадо лембертиноооо!"

Пока пронизанные ужасом сектанты смотрели на это душераздирающее зрелище, Пшемек заметил, как шевельнулся на кровати его сын - его Воржик! Закашлявшись, юноша открыл глаза и посмотрел на склонённого над ним Ратиса:

- Где я? Кто вы?

- Мой господин! Пришло время! Великий Мор идёт!

- Что?.. я не понимаю! Где я?! Кто все эти люди, что происходит?!

Он сел в кровати - почти невесомый, почти прозрачный - и вдруг вскрикнул от ужаса, остановив свой взгляд на железной клетке.

- Сарасвати!!!

Геворг попытался вскочить на ноги, но тонкие былинки, которые теперь были у него вместо ног, не послушались, и он упал.

- Что вы с ней делаете, изверги?! Отпустите её!!

Не помня себя, Геворг пополз вперёд и прижался к прутьям клетки.

- Сара, Сара!

Женщина на мгновение успокоилась и посмотрела полуслепыми глазами в шрамах на бледного юношу.

- Убейте его,- отчётливо и спокойно произнесла она.- Немедленно убейте его, пока она не вышла из меня. Она идёт! Ааааааааа! Убейте его, убейте! Убейте!!!

Денис Ратис подскочил к Геворгу сзади, схватил его за волосы, и уже занёс клинок, чтобы перерезать горло, но в это же мгновение в дальнем конце зала раздался оглушительный хлопок, и вспышка ослепительного света на несколько мгновений озарила полутёмный подвал.

- Всем стоять! Не двигаться! Полиция! Брось клинок!- раздался выстрел, и пуля выбила кусок кирпича из стены.- Брось, или следующий выстрел будет в тебя!

Денис разжал пальцы, и сталь звонко брякнула об пол.

- Отойди от мальчишки! Живо!

- Нееееееет!- раздался в полной тишине душераздирающий крик Сарасвати.- Соиштааааааа! Что вы стоите! Убейте их обоих!

Но сектанты сбились к стенам, и так слишком напуганные, чтобы сделать хоть что-то.

- Я сказал, отойди от мальчишки!- прогремел голос Раду под сводами.

Ратис сделал несколько шагов в сторону, и Лебовски тут же оказался рядом с Геворгом, настороженно следя за сектантами через дуло пистолета.

- Геворг, ты в порядке? Встать можешь?- прошептал он, не глядя вниз.

Но парень, казалось, не слышал - он прижался к прутьям клетки и что-то пытался сказать тяжело вздыхающей как буйвол Сарасвати Морана. Раду уловил лишь обрывки фраз: "Моя милая... Не бойся...". Женщина была не в себе: она уже не металась по клетке, но её безумные глаза срывались с одного предмета на другой, не выражая ничего, кроме боли. Внезапно она закричала, и стоявший неподалёку Денис Ратис прыгнул вперёд, схватил с пола клинок и бросился на Раду.

Раздался выстрел.

Облачко порохового дыма окутало их в тусклом свете прожекторов.

Ратис упал на спину и застыл. Лебовски, потрясенный произошедшим, не мог оторвать глаз от его распростертого тела и просто стоял, едва держа пальцами тяжелый пистолет. В клетке надрывно кричала Сарасвати Морана. Толпа людей в черных балдахинах медленно сползала на колени, даже не пытаясь сопротивляться происходящему.