Монстр (СИ)

- Знаешь, «папочка», а я, ведь, сейчас с бродячим цирком живу, – начала я.

- Да? А, ведь, там такому страшилищу и место! – хрипло рассмеялся мужчина. – Только в цирке людей пугать и сможешь, за деньги!

- Да, я тоже так подумала, – как можно спокойнее, ответила я, хотя, его слова вызвали у меня волну бешенства. – А зачем я пришла? Я пришла пригласить тебя, так сказать, на примирение. Наша последняя встреча прошла… не очень хорошо и… А у нас сегодня праздник в парке: с шашлыком, алкоголем и всем остальным. Ты пойдёшь?

Вполне возможно, что если бы мой отчим был, хоть чуточку, не так пьян, он бы не повёлся на подобную чушь. Кто в здравом уме поверит в то, что девушка, которую ты хотел изнасиловать, хочет с тобой помириться, да ещё и приглашает тебя на пьянку? Ночью. Никто в такое не поверит. Только, вдрызг пьяный, мудак. А им мой отчим и был. Мне даже кажется, что у него был рефлекс на слово «алкоголь»!

- Куда надо идти? – был единственный вопрос, который он мне задал.

- Я отведу тебя, – уже не делая над собой усилий, улыбалась я торжествующе.

Я помогла мужчине встать и, поддерживая его, почти потащила отчима к выходу, а потом и по улице. Никаких особых усилий мне для этого не потребовалось. Всё оказалось настолько легко, как будто волокла я не семидесятикилограммового мужчину, а большую мягкую игрушку! Я чувствовала, что я сильнее его. Чувствовала, что стоит мне только захотеть и я, запросто, сломаю ему шею! Я превосходила его во всём! Скорость, выносливость, сила!.. Я же могла сделать со своим отчимом всё, что угодно! А он даже и пикнуть не успеет! Это чувство… оно мне ужасно нравилось! Я, ведь, всегда боялась этого мужчину (если его можно так назвать). Всегда боялась его возвращения домой. Всегда боялась, что он обратит на меня внимание. Я постоянно пряталась от него в своей комнате, спасаясь от тумаков и затрещин! Боялась, боялась, боялась!.. Когда-то, из-за этого постоянного страха, я хотела покончить с собой. К счастью, я передумала и осталась жить назло всем. А сейчас… сейчас я могла, вдоволь, помучить всех тех, кто разрушил мою жизнь! И начну я с того человека, который, в общем-то, должен был мне стать отцом!

Дошли мы до парка очень быстро – минут за пятнадцать. Моего отчима, кстати, нисколько не удивило то, что слабая худая девушка даже не запыхалась, буквально, таща его на себе. Похоже, последние мозги он, всё-таки, пропил. Его даже не смутило место, куда я его привела! А привела я его в пустой полу разрушенный парк аттракционов. Я помню, что говорила Джеку о том, что, по-моему, в моём городе заброшенных парков нет. Но, как оказалось, я ошиблась. Один, всё-таки, был и мы с Джеком решили его использовать.

- А где же вся честная компания?! – требовательным тоном спросил мужчина, оглядываясь. – Где же… музыка… шашлыки… Где выпивка?!

- Сейчас всё будет, – мрачно пообещала я.

Не успела я договорить, как парк начал оживать точно также, как и тогда – в лесу, где я, впервые, встретила Смеющегося Джека. Заработали аттракционы, зажглись фонари, зазвучала музыка… И, вновь, на каруселях катались трупы! Только вот отчим этого пока не замечал. Он радостно улыбался:

- Ну, вы, точно, цирк! Это же надо было додуматься – посиделки на аттракционах устроить!

- А мы, вообще, народ весёлый и креативный! – провозгласил появившийся Джек.

- О, клоун! – смеясь, проорал мужчина. – Давай выпьем, клоун! Правда… мрачноватый ты какой-то клоун… Тебя детишки-то не боятся?

- Боятся, – усмехнулся Джек. – Очень боятся. И ты будешь. Но… больше ты будешь бояться её, – указал он на меня.

- Знаешь, клоун, а шутки у тебя дурацкие! Не умеешь ты шутить! Давай лучше выпьем!

- Увы, не пьющий я! – покачал головой клоун. – И не курящий, кстати, тоже!

- Скучный ты, клоун! – ответил отчим. – Как так жить-то можно?! Жизнь… она же такая… такая хреновая… Без водки… ну, никак! Руки на себя наложить можно! А так… выпил и, вроде бы, жизнь светлее становится!

- Я думаю, ты выпил достаточно, чтобы твоя жизнь казалась тебе светлее, «папочка»! – начала я. – А раз жизнь у тебя такая радостная, то, наверное, тебя порадует катание на карусели? Кстати, кататься будешь в очень большой компании!

Я подошла к рычагу остановки карусели, нажала его. Белые лошади перестали кружиться по кругу, останавливаясь. Оказавшись рядом с одной из лошадей я, приглашающе, похлопала по её седлу:

- Давай, «папочка»! Будет весело, обещаю!

Тут, видимо, у отчима, всё-таки, что-то щёлкнуло в голове или просто, наконец, сработал инстинкт самосохранения. Он, всё ещё пошатываясь от колоссального количества алкоголя в своей крови, попятился:

- Н… нет… Я, пожалуй, воздержусь от каруселей. С детства их ненавижу.

- А отказы не принимаются «папуля»! Ты должен покататься и повеселиться!

- Да иди ты в… – начал отчим, но ориентир мне дать не успел – когтистая рука Джека зажала ему рот.

- Ай-яй-яй! Кто же так грубо разговаривает с девушкой! Тем более, со своей приёмной дочуркой?! – от осуждающего голоса клоуна у меня, почему-то, по телу пробежали мурашки.

Приятные мурашки, если уж честно говорить. Меня… меня никто и никогда не защищал. Ни родные, ни друзья. Последних у меня, вообще, не было. Я всегда была одна. Всегда была, исключительно, сама за себя. И… эта, своего рода, защита Джека в данный момент… Она казалась и странной и приятной. Да, я прекрасно понимала, что у Смеющегося Джека и в мыслях нет делать для меня что-то хорошее, но… я была ему благодарна за то чувство, которое я сейчас испытывала. Чувство, что есть кто-то, кто, пусть и с большой натяжкой, заботится о тебе. И неважно, что этот «кто-то» может тебя покалечить, при этом радостно смеясь. Это, действительно, ненормальная больная привязанность. Но… она начинает мне нравится. Считать самым близким для себя существом психованного клоуна? Как говорится, умею и практикую. Во всяком случае, начинаю это делать. Может, это не так уж и плохо?

Тем временем, Джек отпустил мужчину и, с силой, толкнул его в мою сторону. Я схватила отчима за плечи и, практически, не чувствуя его вес, усадила его на лошадку. Пьяный мужчина, ещё в шоковом состоянии, даже не пытался сопротивляться. Он тупо сидел, уставившись на нас и только открывал рот, словно, рыба, выброшенная на береге, силясь что-то сказать. Смотря на него сейчас, я удивлялась, как я могла его бояться? Как я могла бояться такого жалкого человека? Он же полное ничтожество! Пьяное слабое ничтожество! И вызывать он может, лишь, презрение!

- Эй, солнце моё, ты же не отпустишь его только потому, что он так жалок?! – материализовался за моим плечом клоун.

- Ты мои мысли читаешь? – без тени удивления в голосе, спросила я.

- Нет, дорогая. У тебя просто всё на лице написано!

Я посмотрела на своего, так называемого, отца. Да, он был жалок. Он вызывал чувство презрения и отвращения. Марать об него руки сильного желания не было. Но… я коснулась шрама на лице, оставленного на всю жизнь этим человеком. Нет, такого простить я не могу! Я ненавижу его и всегда буду ненавидеть! И отпускать его… я не буду!

- Нет, я не отпущу его, – ответила я Джеку. – Он заплатит за всё то, что сделал со мной!

- Умница моя! – зубасто улыбнулся клоун.

- Да что тут, чёрт возьми творится?! – наконец, смог произнести отчим. – Что за балаган ты здесь устроила, Амелия?!

- О, надо же, ты меня соизволил по имени назвать! – нехорошо усмехнулась я. – Вспомнил, как меня зовут? Это радует! Но, тебе это не поможет! Я устрою с тобой такое веселье, что ты будешь умолять меня о смерти!

- Что за бред ты несёшь?! – мужчина попытался слезть с карусели, но передумал, видимо, решив, что лошадь, на которой он сидел, находится слишком высоко от земли. – Какое веселье?! Немедленно снимите меня отсюда, уроды цирковые! Эй, ты! Чего молчишь?! – отчим толкнул человека, который был с ним рядом, тоже, как и он, сидя на лошади.

Разумеется, человек ему ничего не ответил. А от толчка, он свалился с карусели.