Последствия больших разговоров (СИ)

   - Подожди...

   - Мне только известно, что большинство Говорящих ничего знать не хочет! Они ничего тебе не скажут, даже если ты круглые сутки будешь орать им в уши, а это тяжелое испытание для вменяемого человека, потому что голос у тебя...

   - Сева, послушай!..

   - Я сам когда-то пытался узнавать. Они не хотят вспоминать. Это не осознанное желание, это инстинкт. А город, где я очнулся, тут не при чем. Это мог быть какой угодно город! А они все из разных городов. И все под чужими фамилиями, а про настоящие в жизни не признаются! А ты тут вообще не при чем!

   - Просто скажи мне город!

   Сева обреченно вздохнул.

   - Да это и не город. Так, городок. Почти село. Маленькое крымское село. Слушай, я его правда не помню, и самого Крыма не помню, даже когда дядя увозил меня... домой. Я знаю только то, что он мне рассказал, да и сам он мало что знал. По исчезновению моей матери велось следствие, но оно ничего не дало. Единственное, что они сделали - это проследили наш с мамой путь от Дальнеозерска до Симферополя. Что случилось потом - неизвестно. Дядя сказал, что мама собиралась отвезти меня в какой-то санаторий под Евпаторией, а до этого заехать к своим друзьям в Симферополь, но имен друзей дядя не знал. Это было в июле. Городок называется Веселое. Я помог тебе, Эша?!

   - Веселое? Что это за название?

   - Название как название, - буркнул Сева уже своим прежним голосом. - В Крыму полно таких названий. Веселое, Приветливое, Отрадное, Красивое. Наверное там живут очень жизнерадостные люди, не знаю. Пока, Эша!

   Он отключился прежде, чем Шталь успела еще что-то сказать. Эша опустила руку с телефоном, глядя на Бонни, которая все так же неугомонно семенила поперек кровати. Потом поискала в Интернете село Веселое. Село нашлось не сразу. Это был крошечный населенный пункт в Крыму, в котором на сегодняшний день проживало примерно семь с половиной тысяч человек. Просидев в сети еще час и обшарив бесчисленное количество форумов, Эша выяснила, что в селе Веселом есть одна школа, три детских сада, рынок, кинотеатр, переделанный под диско-бар, редакция газеты "Вечер", гостиница "Дом отдыха виноградарей" и два магазина сотовых телефонов. Эта информация, вероятно, была очень важна для жителей села Веселое, но для Шталь не представляла никакого интереса. Село не было приморским, туристов ничем не привлекало, и основным занятием его жителей являлось сельское хозяйство. Как там оказался двенадцатилетний мальчик из Дальнеозерска, неожиданно начавший слышать мебель? Потерялся, отстал от поезда? В Веселом была железнодорожная станция, но поезда следовали через нее без остановки. А вот электрички останавливались.

   Эша схватила себя за волосы и просидела так минут десять, после чего снова начала искать в сети что-нибудь шестилетней давности, что имело бы отношение к селу Веселое, но не нашла информации даже недельной давности. Тогда она попыталась найти сайт газеты "Вечер". В конце концов, Эша его нашла и хмуро уставилась на многообещающую надпись на экране, сделанную бледными зелеными буквами.

   Сайт закрыт.

   Это было плохо, но еще не являлось поводом сдаться в самом начале поисков. Эши шталь редко сдаются. Если им чего-то надо, они это получают, отнимают, вымогают, выклянчивают, а отступают только в самых крайних случаях. Этот случай не был крайним. Так, чепуха.

   Еще через десять минут Эша добыла телефон редакции газеты "Вечер" и тут же позвонила по нему, пока еще не зная, что будет спрашивать, и рассчитывая исключительно на свои журналистские инстинкты. Бонни хмуро смотрела на нее с края подушки. Вечерний ветерок развевал легкие шторы. Все в квартире было погружено в дрему, и только новенький холодильник, с которым Шталь познакомилась в Пижманке, очень резко и радостно ощущался из коридора, где Эша и подключила его, не в силах дотащить куда-нибудь еще.

   Прослушав серию длинных гудков из Веселого, Эша положила трубку и посмотрела на часы. Семь - конечно, из сельской редакции все давным-давно разбежались. Может, подумать о том, что ей суждено как можно скорей узнать, откуда взялись Говорящие... но нет, не стоит дергать судьбу всякий раз. Ейщаров прав, это действительно может быть опасно. Может, и к лучшему, что Эша не слышит судьбу. Ведь, получается, что в последнее время Шталь только и делала, что что-нибудь у нее выпрашивала. Вряд ли судьба сказала бы ей что-то хорошее.

   А-а, Эша Шталь. Опять пришла канючить? Жаль, я не в силах тебе отказать в стечении обстоятельств, но ты, честное слово, уже достала!

   Решив обойтись собственными силами, Эша перерыла все записи в памяти своего мобильника и, наконец, нашла нужный ей телефон. Какое счастье, что она слишком ленива для того, чтобы стирать номера телефонов, в которых отпала необходимость! По этому телефону она точно никогда больше не собиралась звонить.

   Аркадий Алексеевич Гречухин ответил после третьего гудка. Вероятно, в данный момент у Севиного дядюшки что-то не ладилось - в его голосе отчетливо звучали предгрозовые погромыхивания, и Шталь невольно поежилась, с трудом удержавшись от того, чтобы не сбросить вызов.

   - Да?

   - Здравствуйте, вы меня не помните, но не так давно я у вас работала! - протараторила Эша.

   - И что же? - мрачно спросил Аркадий Алексеевич.

   Хотела узнать, как там поживает ваша мебель?

   - Я присматривала за вашим племянником, Севой. Меня зовут Лера.

   - Ты? - удивился Гречухин. - Как же, помню! То, что ты Севку выручила, это, конечно... но ничего бы не случилось, будь ты, девочка, побдительней!

   - Дыра в голове несколько снижает человеческую бдительность, - дерзко заметила Эша заслуженному дальнеозерскому предпринимателю. - Впрочем, я звоню не по этому поводу.

   Аркадий Алексеевич заверил, что ему неинтересен любой из ее поводов, и Эша поспешно сказала:

   - Я насчет Севы.

   - А что с ним? - голос Аркадия Алексеевича ничуть не изменился, в нем не появилось ни малейшего оттенка тревоги или даже простого интереса. Упаси боже иметь такого родственника!

   - О, у Севы все прекрасно. Понимаете, мы пытаемся восстановить то, что произошло шесть лет назад, понять, что случилось. Севина мама...

   - Тебя это не касается! - отрезал Гречухин. - Если Сева хочет говорить на эту тему, пусть сам звонит! Или сильно гордый стал, чтоб с родственниками общаться?!

   Эша решила пойти ва-банк. Конечно, если Сева об этом узнает, он почти наверняка перестанет с ней разговаривать, зато на славу пообщается со всей окружающей Шталь мебелью. Ничего, придется рискнуть.

   - Мне интересно, Аркадий Алексеевич, когда именно вы собираетесь рассказать Севе, что именно ваша жена по пьяни сбила его мать, когда она была беременна, и бросила ее на дороге?

   На несколько секунд в трубке наступила потрясенная тишина, а потом Аркадий Алексеевич оглушительно грохнул: "Да ты..." - после чего в течение трех минут не произносил ни одного приличного слова. Эша тихонько ждала, глядя на колыхающиеся шторы и отталкивая Бонни, снова начавшую подбираться к ноутбуку. Разумеется, она не собиралась говорить, что Сева сам ей об этом рассказал. Наконец, Гречухин снова перешел на относительно литературный язык.

   - Ты хоть понимаешь, что я с тобой сделаю, если ты...

   - Я понимаю, что может сделать Сева, если узнает эти подробности из биографии своей веселой тети. Например, слегка испортить репутацию такого серьезного бизнесмена, как вы. Я знаю, что вы очень цените свою репутацию. Как и покой.

   На этот раз Аркадий Алексеевич молчал гораздо дольше, и молчание это было зловещим. В ту секунду, когда Эша уже решила, что их диалог окончен, собеседник снова заговорил, и теперь от его голоса на Шталь повеяло могильным холодом.

   - Что ты хочешь знать?

   - Что произошло шесть лет назад, когда пропала Севина мать?

   - Откуда мне знать, что произошло?! Они нашли меня только через три дня, Сева ведь не знал ни телефона, ни адреса. Спросили, есть ли у меня племянник, дали его описание... - Гречухин шумно откашлялся. - Сказали, парнишка в невменяемом состоянии голяком бродил возле путей. Дали поговорить с ним по телефону, и тут я, конечно, засомневался. Голос был его, но то, как он разговаривал... Я, вначале, даже решил, что это какой-то... но я все же приехал, - в голосе Аркадия Алексеевича отчетливо проскользнула гордость за самого себя. - Оказалось, действительно Севка. Но как он стал нормальным... этого я до сих пор не могу понять.