В лапах страха (СИ)

В голове что-то щёлкнуло: словно сработало защитное реле, отвечающее за неподвластное воле подсознание. Однако было уже поздно: отмотать реальность назад невозможно, как и взять обратно сказанные слова. Светка понимала, что говоря так о брате, поступает гнусно, но не дерзить она не могла, потому что этого желал кто-то ещё, запертый внутри её подсознания.

«Такое ощущение, всё происходящее и впрямь запрограммировано, а всякая случайность остаётся относительной».

Глеб молча смотрел на ссутулившуюся дочь, потом тихо спросил:

- Какой жук? Ты про что, вообще?

- Про то! – Светка топнула ногой, чувствуя, как угасшее в душе пламя разгорается с новой силой. – Одно дело, когда ребёнок просто играет и совсем другое, когда ему какая-то тварь что-то нашёптывать начинает – это уже перебор! Вам самим не страшно?.. – Девочка выдохнула и одёрнула капюшон, словно тот был всему виной.

- У тебя температуры случаем нет?.. – Глеб протянул руку к перекошенному личику дочери, но тут же отдёрнулся всем телом назад – он словно наткнулся на силовой барьер. Флюиды ненависти обжигали сознание. Глеб чувствовал реальную боль, хоть и не мог взять в толк, следствием чего та является.

Светка тяжело дышала.

- Ты прекрасно понимаешь, отчего он такой, – Марина обошла машину, принялась извлекать спящего Юрку из детского кресла. – Но я обязательно напомню об этом. Если у тебя такая плохая память.

Светка потупила взор.

- Сегодня вечером у тебя появится отличная возможность насладиться обществом столь ненавистного тебе брата, а заодно, подумать о собственном поведении, – Марина извлекла пускающего пузыри Юрку из машины и злобно хлопнула дверцей. – Заодно, может, разберёшься, откуда в его голове столько всего мерзкого и копошащегося.

Светка, ничего не понимая, уставилась на Марину.

- Постарайся не забыть забрать брата из садика после уроков.

- Нет! – Светка отрицательно мотала головой, пятилась, спотыкаясь об валяющийся под ногами мусор.

- Что значит, нет? – Марина старательно пыталась укрыть крутящегося под ногами сына от порывов зябкого ветра.

- Ну, мамочка, хватит уже! – старательно извивалось нечто, застёгнутое на все застёжки и увязанное на несчётное число помпончиков да шнурочков.

- Не вертись!

- Я не буду с ним сидеть! – выпалила пришедшая в себя Светка. – Вы что, смерти моей хотите?!

- Думай, что говоришь, – перебила Марина дочь; она оценила проделанную над Юркой работу и, кажется, осталась довольна.

Малыш с трудом передвигался и шагал, словно Нейл Армстронг по Луне.

- Мамочка, я не хочу с ней оставаться! – пищал укутанный Юрка, пытаясь по-взрослому топнуть ножкой; мамочка как всегда предупредила конфуз и спасла от падения в лужу.

- Тебя забыли спросить. Да стой же, не вертись!

- Но она обзываться будет!

- Пускай только попробует. Схлопочет потом от меня. И чтобы порядок был! Поняли, оба? – И Марина строжайше воззрилась на детей.

Юрка сконфуженно хныкал.

- Я не смогу его забрать, – пожала плечами Светка.

- Вот как? – Марина изобразила на лице полнейшее удивление. – И что же нашей мадмуазель может помешать? Ну же, удиви меня...

- У нас дискотека после уроков, – Светка отвела глаза, чтобы не видеть злорадства на лице Марины.

- Замечательно. Значит дискотека важнее брата.

Светка мимолётно глянула на молчаливого Глеба; тот безучастно внимал очередную словесную перепалку.

- Ничего, перебьёшься, – заключила Марина.

- Но у нас Осенний бал, – обречённо сказала Светка. – Я и так дома постоянно сижу, как белая ворона. Надо мной уже одноклассники смеются. В любой другой вечер – пожалуйста, но только не сегодня. Прошу!

- Так, хватит, – Глеб сыграл желваками. – Тема закрыта. Никто не хочет тебя преднамеренно унижать, запрягать и, уж тем более, к чему-то обязывать – но так сложились обстоятельства. Я знаю, ты мнишь себя взрослой, а раз так, то должна понимать значение слова «надо». Я не собираюсь тут заниматься тавтологией – ни желания, ни времени, ни настроения. Света, пойми, я не виноват, что Сергей разбился. В этом вообще никто не виноват. Если только пресловутые происки небесных сил... Я прошу тебя: пока мы с Мариной будем на похоронах, посиди с родным братом. Всего лишь один короткий вечер. Всего один! Я прошу тебя. А потом можешь катиться на все четыре стороны!

Светка так и замерла, как изваяние, с отвисшей челюстью и широко раскрытыми глазами. Она не знала такого Глеба. Происходящее напоминало утренний инцидент с Мариной, когда та бубнила невесть что.

- Глеб, – Марина покрутила пальцем у виска. – Ты, вообще, соображаешь, что такое говоришь?

- А ты понимаешь, что ей попросту плевать на тебя и на меня?

- А ты это только что заметил?

- Да идите вы все! – Глеб махнул рукой и отвернулся к машине. – Я заеду, как договаривались.

- Псих, – проронила Марина.

- Мамочка, почему папа такой? – подал голос Юрка. – Какие похороны? Кто-то умер?..

Светка вздрогнула.

- Никто не умер. Все живы и здоровы, – Марина одёрнула вертящегося малыша и погрозила пальцем дочери. – Учти, если мне вечером позвонят из детского сада... Я не знаю, что тогда с тобой сделаю.

Светка ничего не ответила.

«Что не случается, всё к лучшему, – так, кажется, говорят в подобных ситуациях».

Девочка улыбнулась. Сама того не желая.

- Ты всё поняла? – Марина ждала ответа дочери.

- Почему вы не возьмёте его с собой?

- Да, мамочка, можно я лучше с вами?.. – заныл укутанный Юрка, отчаянно дёргая Марину за подол юбки.

- Исключено.

- Но почему? – растерянно проронила Светка. – И я бы могла поехать. Ведь дядя Сергей...

- Что это так вдруг?

- Я... Я просто не думала, что похороны так скоро, – Светка замялась, подбирая нужные слова – после уже сказанного это было не так-то просто.

- Похороны? – вновь подал голос Юрка. – Мама, ты же сказала, что никто не умер.

- Никто и не умер! – тут же отрезала Марина, недобро косясь на дочь. – Перестань хныкать и иди уже.

Они медленно двинулись к зданию школы. Детский сад располагался чуть в стороне, но пройти можно было лишь через школьный скверик.

- Просто так получилось, – вдруг сказала Марина. – В любом случае – хочется или не хочется, – тебе придётся сидеть с братом. Взять его с собой мы не можем, соответственно, и тебя – тоже. Можешь визжать, кричать, биться в истериках – это ничего не изменит. Вопрос – решён.

Светка вздохнула, попутно представила рожи одноклассников. Не всех. Лишь исключительных индивидов, вроде Палита.

«Света – звезда мин<...>та! Никак кого всё же захомутала?.. Куда тебе теперь до своих любимых одноклассников. Ты теперь взрослая: мужиков любишь, и они тебя любят...»

Девочка вздрогнула, тут же почувствовала, как в животе зашевелился подлый страх.

«И поделом мне! А то, видите ли, размечталась: мол, взрослая уже, никакие законы не писаны, творю – что хочу, предков в самые дальние дали засылаю, на бедного братишку кидаюсь, будто тот и впрямь гибрид человека и мерзкого богомола! Так меня: об самое дно, чтобы впредь неповадно было с разбегу головой об стену колошматиться! ДАВАЙТЕ, ПОДНАЖМИТЕ, – ШТУКАТУРКА УЖЕ ОТЛЕТАЕТ!!!»

- А как же пёс?

Марина вздрогнула. Вчерашний сон и без того оставил массу противоречивых ощущений.

Ведь это был сон? Правда, сон?..

«Конечно, сон, что же ещё! – пришло на выручку угодливое подсознание. – Это всё ваши перебранки. Именно от них и шалят нервы. Тем более, закончился алпразолам!»

Нет, это было не подсознание.

Марина помассировала виски.

- Так как же собака? – переспросила Светка.

- Глеб её заберёт, перед тем, как заехать за мной.

- Зачем?

Марина посмотрела на дочь, как на умалишённую.

- Что значит «зачем»?

- Пускай остаётся.

- Нет, ни пускай! – взвыл Юрка и, в знак протеста, принялся месить ботинками коричневую жижу под ногами. – Она меня им пугать будет! И я не хочу с ней оставаться!