Тройная игра. Книга 1 (СИ)

Минут через десять Вэлана вытащили из машины и провели в обшарпанное серое здание — местный полицейский участок. Его усадили за стол в комнате для допроса. Позади него стояли шкафы, впереди — еще один стул, а на столе между стульев стояла убогонькая настольная лампа на длинной ножке и еле-еле освещала крышку стола, на котором стояла.

Вскоре зашел начальник отделения и сел на пустой стул напротив. У него тоже была противная похотливая физиономия. Сам он был слегка пухлым мужчиной с лысиной на макушке, в серой неприметной рубашке и галстуке с розовыми бегемотами.

— Я инспектор Сэмюель Ваксон, — начал он противным голоском. Вэлану в его положении могло бы показаться противным все в данный момент, но этот человек был по-настоящему отвратительным. Когда он только приоткрыл рот, с его губ слетела сахарная пудра.

Вэлан молча и с презрением смотрел на него. Тот, в свою очередь, ждал, пока Мэдлер тоже представится, но так и не дождался.

— Я буду тебе задавать вопросы, на которые ты будешь мне отвечать, то есть давать ответы. Мы сейчас с тобой проведем маленькую беседу, диалог такой, в некотором роде: я тебя спрошу, а ты мне ответишь...

— Да понял я! — сорвался Вэлан.

— А. Отлично, — инспектор странно потерся на стуле и, закидывая ногу на ногу, задел по ноге Вэлана, при этом сжав в замок руки. — Как тебя зовут?

— Никак, — отрезал Мэдлер. Чем дольше он смотрел на этого инспектора, тем больше перекашивалось его лицо.

— Ладно, Никак, — он опять поерзал на стуле и снова поменял ноги, задев Вэла. — Что ты там делал?

— Жил я там.

— А что ты сделал с той девушкой?

— Ничего.

— Тогда почему она не дышала?

— С ней иногда случается.

— Что она перестает дышать?

— Угу.

— А почему?

— Болеет.

— А ты ничем не болен? — нога инспектора начала поглаживать ногу Вэлана выше колена.

— Э-э... — Мэдлер резко отодвинулся вместе со стулом подальше от стола. — Болен.

— И чем же? — Ваксон пододвинул стол к Вэлану, потом пододвинулся сам, и его нога оказалась снова между ног звезды.

— СПИДом, — Вэлан с ужасом следил за непослушной конечностью, которая сразу убралась обратно под стол.

— Так значит, ты еще и наркоман?

— Нет. Попутался с одной девицей у подъезда.

— А как же девушка?

— А что девушка? А я парень. Или вам этого не понять?

— Я имею в виду, она не больна СПИДом?

— Нет, — Вэлан нахмурил брови.

— Ага. Значит, вы в ссоре?

— Нет, — уже не совсем уверенно отвечал Мэдлер.

— Тогда почему же вы не трахались? Или ты предпочитаешь мертвых? — инспектор слегка повысил голос.

— Нет...

— Знаешь, что-то я не верю ни единому твоему слову. Но если уж по существу, одновременно я не думаю, что ты какой-то там взбесившийся маньяк-убийца, и причина, по которой ты сейчас здесь находишься — просто глупое недоразумение.

— И? — приподнял бровь вампир, выражая интерес.

— Хочешь спросить, что я намерен с тобой делать? Прав у тебя нет, личность ты скрываешь, явно напрашивается вывод, что что-то с тобой нечисто. Но я могу закрыть на эти мелочи глаза за одну услугу.

— А конкретнее? — напрягся Мэдлер. Его машину забрали, халатно обыскали на наличие оружия, не заметив документы во внутреннем кармане куртки (что понятно, ведь у них под носом тухло и разлагалось жестокое убийство), а выбираться как-то было нужно из этого богом забытого места, и как можно быстрее.

— Девушка, которую мы нашли в твоей машине, жива, но пока без сознания. Мы ее поместили в больницу Святого Винсента, если тебе интересно. Машина конфискована до выяснения твоей личности, что, как я понимаю, тебе абсолютно не нужно. Так что за оказание некоторых услуг интимного характера ты избежишь решетки и каких-либо проверок. Я тебя отпущу, но как ты понял — без машины. Вдруг она и вправду в угоне.

Спустя минуты две напряженного молчания, Вэлан заметил, что у него отошла вниз челюсть. Всякое случалось во время мировых турне: пару раз бывало, что лица мужского пола брали в рот его причиндалы, смазливые молоденькие парнишки. Но в этот раз как-то все выглядело немного с другого ракурса.

— Сколько времени тебе дать подумать? — инспектор смотрел на Мэдлера томным, несколько даже влюбленным взглядом. Его рот был открыт, а язык поглаживал внутреннюю сторону нижних передних резцов.

— А... где? — двадцатидевятилетний молодой мужчина с ужасом и отвращением следил за собеседником и за такими же ужасными и отвратительными мыслями у себя в голове.

— День пересидишь в камере, я улажу кое-какие дела, и вечером поедем ко мне.

— А какие именно услуги?

— На месте и узнаешь, — нога снова полезла из-под стола.

— Ладно, — с онемевшем от ужаса лицом согласился певец. В голове проносились всевозможные извращенные картинки, от которых бросило в несуществующую дрожь. Был бы он человеком, по его телу побежали бы мурашки, а так: их можно было только представить.

— Отлично. Тебя отведут в камеру.

Сэмюэль мерзко улыбнулся уголком рта и только сейчас вытер кулаком сахарную пудру с губ. Он встал со стула, кивком головы приказав встать и Вэлу, вывел его из комнаты допроса и передал в распоряжение офицерам, которые сопроводили его в личную комнату.

Как только решетка за ним со скрипом закрылась, Мэдлер вздрогнул, в бешенстве скрипнув зубами и злобно выдохнув воздух из ноздрей. Пальцы сами непроизвольно сжались в кулаки.

Как? Как так получилось?!

Чертовщина какая-то; как будто у него и так проблем мало было, всего-то навсего — его убили. Или он теперь, как проклятый, будет притягивать к себе неудачу? Одно его по-настоящему успокаивало и даже радовало: Эвива жива.

В камере никого не было, и Мэдлер взгромоздился на кушетку, подложив руки под голову, в которой уже проходили съемки порнографического фильма.

Он даже не знал, сколько было времени, которое он коротал, прохаживаясь по периметру клетки. Благо не в первый раз он был заперт в подобном помещении, ибо когда стрессовая ситуация хоть немного знакома, она уже не становится катастрофической.

Спустя несколько часов его стал клонить сон, которому было нереально сопротивляться.

====== Ночь 6. Откровенный разговор ======

Итак, очередное пробуждение прошло успешно. Он до сих пор жив и вроде как не голоден.

В специальном окне в решетке стоял поднос с человеческим пайком: видать, завтрак и обед в одном флаконе.

Господи, как это было мучительно сидеть и ждать непонятно чего! Хотелось биться головой о стену, орать и кусаться.

Еще примерно часа три за заключенным никто не приходил, но, в конце концов, Сэмюэль Ваксон явился.

— Ну что, счастливчик, пошли, — инспектор отвратительнейшим образом облизал свои губы. Сегодня он был при параде: белая выглаженная рубашка с золотыми запонками, бирюзовый галстук, свободной петлей висевший на его толстой короткой шее.

На Вэла снова нацепили наручники. Инспектор пошел впереди; позади, как всегда, офицеры.

Когда все вышли на улицу, Ваксон распустил “свиту”, открыл перед звездой заднюю дверь темно-синего автомобиля “Бьюик Ривьера” 72-го года, и пока тот погружался в “классику”, смачно хлопнул его по заднице, помяв правое “полушарие” в пятерне.

Мэдлер влетел в машину гениталиями вперед, треснувшись головой о крышу и услышав позади себя задорный смех. Салон, естественно, разделяла сетка: мало ли кого перевозили в машине. Инспектор уселся за руль.

— Только попробуй мне выкинуть какой-нибудь номер, красавчик, — он завел мотор, всем своим похотливым видом показывая, как он с нетерпением ждал этого момента, и вырулил со стоянки.

— Ты, я смотрю, какой-то спокойный. Не в первый раз? — с гаденькой ухмылочкой спросил Ваксон, поглядев в лобовое зеркало. Никого там не увидев, он резко обернулся.

Вэлан в этот момент сполз вниз на сидении, так что даже если бы у него и было отражение, его все равно было бы не видно.

Убедившись, что задержанный на месте, Сэмюель снова обратился к дороге.