Марат. История одной души (СИ)

- Куда же они делись? - прошептала Камила. - Денег было больше. Куда же они делись?

Она взглянула на Марата. Ее глаза за последний месяц стали огромными, как белые соляные озера в пустыне. Он закрыл жестянку, сел на корточки, вдвинул ее обратно под голову матери.

- Позови Намон, - попросила мать.

- Черная колдунья не поможет тебе, - сказал Марат.

Ее глаза наполнились ужасом.

- Ты уже считаешь мои дни? - спросила она.

Марат молчал.

- Все равно позови, - еле слышно потребовала она.

Марат понял, что хочет пить. Он взглянул на кровавую миску. Нет. Пить ее воду он не будет. Он не собирается умирать как она. Он молча отошел, натянул штаны. Пусть думает, что он собрался идти к Намон. Он посмотрел на остальную свою одежду. Башмаков у него не было. Майка порвалась, и он решил совсем ее не одевать.

***

Их комната находилась на втором этаже. Вниз вела ветхая деревянная лестница. Там было темно. Вдоль стен висели узкие полки. На них - куча хлама. В сырости между глиняными кувшинами водятся скорпионы. Прошлой зимой Марат убил трех.

Он спустился вниз. У него были широкостопые ноги со светлыми пятками. Он умел ходить тихо.

Внизу дверь. Марат бесшумно открыл ее.

Под ними жил Роберт - одинокий старик с кожей темной как ночь. Марат знал, что сейчас он спит. Роберт владел этим домом. Они платили ему за комнату. У них с ним была общая прихожая на первом этаже. Марат постоял у двери домовладельца, прислушался, потом вышел на улицу.

Пелена тумана висела совсем низко над землей. Сквозь нее можно было увидеть только силуэты вещей: обветшалый забор участка, пальмы и далекий контур купола собора. Он казался серым пятном на темном свинце затянутого тучами неба. Марат почесал ногу о верхнюю ступеньку крыльца. Ему стало приятно.

Идти ли к Намон? У старухи седые волосы и лицо как взрытая земля. Оспа ослепила ее на один глаз и изменила все черты. Она утверждает, что сам Великий Мастер спас ее от болезни. Она берет всего шесть франков, но Марат не хотел к ней идти. Он просто не хотел ее видеть.

Он пересек двор. Под босыми ногами - холодная влажная земля. Разбежались сонные куры. Они таяли в тумане, сливались с пестрой грязью. У забора стояла бочка с водой. Вода в баке немного ржавая, но вкусная.

Марат наклонился над бочкой и замер.

- Я красив, - сказал он.

Он видел в тихой воде свое лицо. Ему двенадцать. Его кожа как темное золото. Она темнее, чем у матери, но светлее, чем у Роберта и всех, кто живет в этих трущобах. У него пропорциональное лицо с мелкими чертами, как это бывает у арабов. Чувственные губы, вьющиеся волосы, непроглядно-черные глаза. Над верхней губой уже пробиваются волоски. Он сам наполнял эту бочку. У него развитые плечи, сильные руки, которыми он привык носить ведра с водой. У него хорошая грудь, не такая, как у спидозных. Марат видел, как она поднимается и опускается при дыхании. Он чувствовал свою силу, свою медленно растущую мощь. Он опустил голову еще ниже и заметил рябь - свое дыхание на воде. Отражение разрушилось. Марат приник к воде и начал пить.

Влага была холодная и горько-сладкая от ржавчины. Марат подумал, что сегодня его мать умрет. Может, уже умерла. Он слышал историю, как какие-то бедняки позвали к себе Намон. Она пришла, но человек уже умер. Старуха потребовала денег. Ей отказали. Намон расхохоталась и ушла. Через месяц всю ту семью выкосил тиф. Выжил только один младенец.

Марат вытер капли с губ. Вода в бочке успокаивалась. Он смотрел, как его отражение снова становится целым. Медленно, чтобы не разрушить картинку, он намочил в воде руки, провел ими по своим коротко стриженным волосам. Они росли у него густо, как у негров.

По улице проехал одинокий мотоцикл. Марат прислушался, попытался определить время. Снова петух. Когда такие тучи и солнца не видно, птицы просыпаются в разное время. И еще петух. Этот, наверное, последний. Трущобы медленно оживали. Марат подумал, что если мать не умерла за прошедшие пять минут, стоит задать ей один вопрос. Последний вопрос.

Он вернулся в дом. В комнате Роберта по-прежнему стояла мертвая тишина. Марат на цыпочках взошел вверх по лестнице, остановился у входа в комнату. Женщина лежала неподвижно, приоткрыв рот. Марат видел желтые зубы и красные десны. Ее глаза были закрыты. Он постоял на месте, потом подошел к ней. Умерла. Он почти не сомневался в этом, пока она не открыла глаза.

Марат чувствовал странный интерес. Он видел мертвых, но никогда не видел, как человек уходит. Будет ли в ее глазах отражаться огонь Аллаха? А может быть, он услышит из ее рта вопли грешников, или шепот самого Великого Мастера? По спине побежали мурашки. Вопрос. Надо задать последний вопрос.

- Ты позвал ее? - прошептала мать.

- Да, - солгал Марат. - Колдунья придет.

Он видел блеск безумной надежды в соляных озерах ее глаз.

- Ты предала своего бога, - сказал Марат.

- Не с тобой я буду говорить об этом, - ответил женщина.

- Зачем ты меня родила? - спросил Марат.

Она чуть-чуть повернула голову, уставилась в небо.

- Говори, - сказал Марат.

Она услышала угрозу в его голосе и закрыла глаза. Марат вспомнил, как две недели назад Роберт разрешил им взять курицу. Когда он убивал птицу, та тоже пыталась перестать смотреть на него в последний момент. Он не был ловок, не мог свернуть ей шею так же быстро, как старый негр. Она все поняла, забила крыльями, а потом обмякла. Обмякла и пыталась не смотреть на него.

Марат понял, что улыбается. Ему пришла мысль, что есть способ избежать палки старика. Если он поможет Камиле уйти, это он будет видеть ее глаза в момент ухода, а Роберт никогда не узнает, какими были ее последние минуты.

- Смотри на меня, - приказал Марат.

Женщина открыла глаза. Она еще не понимала.

- Зачем я? - спросил он. - Кто я?

- Мой сын, - еле слышно сказал она.

- Посмотри вокруг, - сказал Марат. - Все меня ненавидят. Я слишком белый для этих трущоб и слишком черный для городских кварталов. Ты даже не дала мне бога, потому что твой бог прогнал тебя. Я сын шлюхи.

Он увидел слезы в ее глазах и усмехнулся.

- Я скажу Роберту, как ты говоришь с матерью, - обещала она.

Он подумал, что это конец.

- Отвечай, - потребовал он. - Зачем ты меня родила?

- Это произошло случайно, - сказал Камила.

- Как? - поинтересовался Марат.

Мать молчала. Он взял ее лицо и повернул к себе. Это было совсем легко - она не могла сопротивляться.

- Как?

- Ты никогда этого не узнаешь.

Марат рассмеялся.

- А ты умрешь, - сказал он. - Я не позвал Намон.

Зрачки Камилы расширились. Ее глаза стали совсем черными.

- Как ты можешь? - спросила она.

- Ты ничего не скажешь Роберту, - ответил Марат, - и он не побьет меня палкой.

Деньги все еще лежали у него в трусах. Он залез туда рукой и вытащил их. Они рассыпались по полу.

- Я обманул тебя, - сказал он.

Она молчала. Улыбка Марата растаяла. К нему пришло странное сомнение. Вдруг он делает что-то... он не мог это объяснить. Что-то не то. Он посмотрел на собор. Там бог его снов. Будет ли кара?

- Ну? - подстегнул ее он.

- Он порвал презерватив, - ответила мать. - Такое отродье, как ты, могло родиться только через дырку в резинке.

Марат провел пальцами по ее лбу. Она смотрела на него прямо. Быть может, она уже поняла, что он сейчас сделает. Раздавить. Как скорпиона.

- Значит, я случайность, которая уничтожила твою жизнь.

Женщина молчала.

- Тебя называют арабской шлюхой, - сказал Марат. Положил правую руку ей на рот, а пальцами левой зажал нос. Он наклонился, чтобы видеть ее глаза. Она стала дергаться. Он чувствовал под своей рукой ее зубы, побоялся, что она укусит, и придавил ей шею коленом.

Она сдалась, но не так, как та курица. Просто ушла куда-то. Ушла из своих глаз и из своего тела. Марат с разочарованием подумал, что ничего не произошло. Он не видел ада - только туман. Ее больше не было там, где был он. Он больше не мог поить ее водой и заставлять захлебываться.