Президент Линкольн: охотник на вампиров
Президент Линкольн: охотник на вампиров читать книгу онлайн
Биографы Авраама Линкольна видели, как выясняется, лишь внешнюю канву событий. Они не были осведомлены ни об истинных устремлениях великого президента, ни о настоящих причинах Гражданской войны между Югом и Севером, ни о масштабах подпольной борьбы, которую втайне от целого мира вел «честный Эйб». Но автор этой книги по нежданному капризу судьбы сделался обладателем уникальных документов, повествующих о том, как Линкольн избавил свою страну от кошмара рабства — всеобщего рабства у вампиров.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
В начале мая 1828 года, когда Эйб еще не успел оправиться от смерти сестры, ему наконец предложили работу, которая изменила всю его жизнь.
Джеймс Джентри владел одной из самых крупных и процветающих ферм неподалеку от Литл-Пиджин-Крик. Он знал Томаса Линкольна почти все десять лет, что семья жила здесь, — и разительно отличался от него. Неудивительно, что Эйб восхищался Джентри. А тому нравился высокий, работящий и скромный парень. Его собственный сын, Аллен, был на несколько лет старше Авраама, но не отличался таким усердием. Трудолюбивый фермер желал расширить свою торговлю (и увеличить прибыль), наладив продажу зерна и свиной грудинки вниз по Миссисипи, где сахара и хлопка было вдоволь, зато другие товары всегда пользовались спросом.
Мистер Джентри спросил, не хочу ли я помочь Аллену построить плоскодонную баржу и провести ее с товарами вниз по реке с остановками в штате Миссисипи и далее к югу, чтобы продавать зерно, свинину и прочий товар. За это он обещал платить мне восемь долларов в месяц и обратный билет на пароход от Нового Орлеана.
Скорее всего, Эйб согласился бы работать даже бесплатно. Ему представилась возможность сбежать из дома. Шанс пережить приключение.
Он пустил в дело топор (и, справедливости ради надо отметить, знания, полученные от отца) и выстроил крепкую сорокафутовую плоскодонку из дуба. Он обстругивал доски и прикреплял их к каркасу деревянными колышками. Посреди палубы он возвел жилое помещение с высоким потолком, где мог выпрямиться, не опасаясь удариться головой. Внутри находились две кровати, небольшая печка и фонарь. Имелись и четыре окошка, которые «в случае нападения» можно было закрыть. Эйб залил все швы варом и приладил рулевое весло.
Рискуя показаться хвастуном, все же скажу, что баржа мне удалась, учитывая, что раньше я их никогда не строил. Даже груженная десятью тоннами товаров, она просела менее чем на два фута.
Двадцать третьего мая Аллен с Эйбом отправились на груженой плоскодонке. Им предстояло более тысячи миль пути. Эйб впервые забирался так далеко на юг.
Мы боролись с ветрами и течениями, неусыпно следили за рекой впереди. Нам часто приходилось очищать скромное судно от грязи или веток после того, как мы приставали к берегу. Мы набивали желудок зерном и грудинкой из нашего груза, а одежду, если грязнилась до неприличия, стирали в вездесущей Миссисипи. Наш путь продолжался несколько недель. Иногда за день нам удавалось преодолеть шестьдесят миль, а иногда тридцать или даже меньше.
Молодые люди восторженно кричали, когда мимо случалось проходить пароходу. Чудесные, сверкающие гиганты с шумом и плеском пробирались против течения. Восторг зарождался, едва впереди показывался далекий дым, и достигал апогея, когда баржа приближалась к пароходу и проплывала мимо: Эйб с Алленом выкрикивали приветствия, махали пассажирам, команде и стюардам.
Шум двигателей и бурлящей воды. Из одних труб вырывается черный дым, из других — белый пар. Этот корабль может доставить пассажира из Нового Орлеана в Луисвилль менее чем за двадцать пять дней. Есть ли границы человеческой изобретательности?
Успокоившись, молодые люди в молчании проплывали следующие несколько миль.
С тех пор мне нечасто доводилось наслаждаться таким покоем. Мне казалось, что на всем свете есть только мы одни. Вся природа была к нашим услугам. Я задался вопросом, почему создатель, сотворивший такую красоту, населил ее злом. И горем. Почему же Он не смог не запятнать ее? Я все еще не нашел ответа.
Когда солнце скрывалось за горизонтом, Аллен с Эйбом принимались искать подходящее место для ночевки, лучше всего, конечно, какой-нибудь город. Однажды вечером, пройдя мимо Батон-Руж, Линкольн с Джентри пристали к плантации Дюшесн и привязали баржу веревкой к дереву. Как у них было уже заведено, молодые люди приготовили ужин, проверили веревки и удалились в укрытие. Там они обычно читали или беседовали, пока глаза не начинали слипаться, а потом задували фонарь и в полной темноте погружались в сон.
Посреди ночи я внезапно проснулся и нашарил дубинку, которую держал рядом с кроватью. Вскочив на ноги, я разглядел в дверном проеме две человеческие фигуры. Без лишней скромности замечу, что непрошеные гости были удивлены моим ростом, а еще больше — свирепостью, с которой я набросился на них и принялся лупить по головам. Я выгнал их на палубу (при этом сам стукнувшись головой о балку), где смог разглядеть их при свете полной луны. Это оказались негры, общим числом семь человек. Остальные пятеро деловито отвязывали веревку, которая удерживала наше судно у берега.
«Пошли прочь, черти! — заорал я. — Пока я вам мозги не повышибал!»
Я хватил одного по ребрам, чтобы показать серьезность своих намерений, и замахнулся дубинкой, чтобы огреть второго. В этом не было необходимости.
Негры уже бежали. Я успел заметить на ногах у одного сломанные железные колодки и сразу все понял. К нам залезли не просто воры. Это были рабы. Скорее всего, сбежали с этой самой плантации и хотели сбить собак со следа, уплыв на нашей лодке.
Джентри проснулся от шума и помог Эйбу загнать остальных рабов в лес. Удостоверившись, что в ближайшее время те не вернутся, молодые люди отвязали баржу и рискнули отправиться дальше по Миссисипи в темноте.
Мы отчалили от берега. Аллен пошел на нос с фонарем и, прищурившись, смотрел в ночь. Я правил веслом, встав на крышу нашего домика, и старался вести баржу ровно посередине реки. Не удержавшись, я бросил взгляд назад, на берег, и увидел белеющую фигуру: кто-то бежал от плантации к воде. А вот и первый надсмотрщик хватился рабов. Но маленький белый силуэт не остановился у воды. Он перепрыгнул на противоположный берег длинным, невозможным прыжком. Рабы бежали не от людей или собак.
Они спасались от вампира.
Какое-то мгновение я раздумывал, не стоит ли повернуть к болотистому берегу, достать сверток из-под кровати и броситься в погоню. Не скажу точно, что случилось: счел ли я попытку безнадежной или жертвы — не заслуживающими внимания. Скажу только, что мы не остановились. Аллен (которому и в голову не приходило, насколько близок он был к верной гибели) изрыгал цветистую брань, какой мне раньше не приходилось слышать. Большую часть слов я и вовсе не понимал. Он ругал себя за то, что не взял мушкет. Призывал проклятия на головы «кровожадных сукиных детей». Я молчал и сосредоточенно правил, стараясь плыть точно посередине. У меня не получалось возненавидеть напавших на нас рабов. Я осознавал, что они всего-навсего пытались спасти свою жизнь, а для этого им понадобилось отнять мою. Аллен не умолкал. Теперь он выкрикивал что-то про «черных негодяев» или вроде того.
«Не меряй всех одной мерой», — сказал я.
II
Аллен с Эйбом добрались до Нового Орлеана в полдень двадцатого июня. Они прошли через узкие излучины Миссисипи и достигли самого ее центра, где рассчитывали продать оставшийся товар (и баржу на строительные материалы) у многочисленных людных причалов. Город встретил их легким дождем, принесшим облегчение после удушливой жары, которая преследовала молодых людей большую часть путешествия.
Сначала нашим глазам предстала северная часть города — обширная и оживленная. Фермы сменились домами. Дома — улицами. Улицы — двухэтажными кирпичными строениями с железными перилами на балконах. Как много кораблей! И пароходов! Сотни плоскодонок пытаются урвать кусочек великой реки.
Новый Орлеан, город с сорокатысячным населением, служил воротами в мир для американского Юга. У его причалов можно было повстречать моряков из любого уголка Европы и Южной Америки, а порой даже с Востока.
Мы жаждали поскорее избавиться от груза. Не могли дождаться, когда можно будет исследовать город безграничных чудес. Я пребывал в нетерпении, ведь мне в жизни не доводилось видеть сборища людей, у которых с языка слетали французские и испанские слова. Женщины разгуливали в модных нарядах, а джентльмены щеголяли костюмами отменного качества. Улицы заполонили лошади и повозки; торговцы предлагали любые товары, какие можно было себе вообразить. Мы прогуливались по улице Шартр, любовались базиликой Св. Людовика на площади Джексон-сквер, названной в честь нашего президента, героически защищавшего город. Люди с помощью мулов копали траншеи для газовых труб. Кто-то из рабочих пел о том, что когда месяцы труда подойдут к концу, город «воссияет, как алмаз в ночи, не оставив места для факела или свечи».
