Хозяйка долины мертвых (СИ)

Кейт не ответил. Он чувствовал себя виноватым. Ну как объяснить этой упрямой девушке, что скоро их ждут великие дела?..

– Ты так и не сказал мне, зачем нужны гробы, – сказал Лиз. Злость понемногу проходила. Она чувствовала себя чужой и беспомощной, – совсем как в тот день, когда на площади вокруг Тарка собралась толпа… Все были охвачены общим порывом, единой мечтой. Только она, несчастная, была одна.

– Я думал, что ты уже знаешь. Мы живём в последние дни. Приближается Армагеддон – война Бога. И все мы умрём… Он думает, что уже решил исход этой войны. Но это не так. Он хочет убить всех живых, и воскресить мёртвых, чтобы отправить их на Страшный Суд. Но мы опередим его. Да, с помощью Сатаны и нашего первосвященника Тарка мы сами сделаем то, что он хотел сделать с нами. Мы выиграем войну, но только в том случае, если её начало мы встретим уже в гробах.

Речь Кейта была гладкой и правильной, как никогда. Лицо его было серьёзным. Лиз слушала, пытаясь вникнуть в смысл этих страшных слов. В ушах у неё гудело. Она мало что поняла, и в голове у неё засела только последняя фраза: "начало войны мы встретим уже в гробах".

– Умереть?.. – повторила Элизабет. – Ты хочешь умереть?.. Вы хотите совершись самоубийство?

Кейт отрицательно покачал головой.

– Ну что тебе сказать? И да, и нет. Не в том смысле, как ты это понимаешь. Мы умрём, но всё равно будем жить. Мы станем бессмертными… И сторонники Бога будут уже бессильны против нас.

– Это тебе сказал Тарк? Или Торн?..

– Кстати, о Торне, – сказал Кейт, пропустивший мимо ушей её вопрос. – Ты знаешь, ведь Торн… он мёртв!

– Что?! Торн умер? – не понимая, переспросила Элизабет. – Но сегодня я видела его…

– Он умер шесть месяцев назад, – торжественно проговорил Кейт. – С помощью чёрной магии Тарку удалось воскресить его. Он выкупил его душу у самого Дьявола и забрал её из ада, пообещав, что старик будет верным служителем нашего Храма.

– Ты говоришь странные вещи, – сказала Лиз, чувствуя, что у неё уже не осталось сил, чтобы спорить. – Ты, должно быть, сошёл с ума.

– Сошёл с ума?.. – насмешливо повторил Кейт. – Слышала бы ты Тарка во время его последней проповеди! Как он говорил! Он обещал мне, что я буду священником. Я буду одним из первых. Понимаешь, что это значит? На месте Долины Теней будет построен город. Я буду жить в большом богатом доме нашего нового города, рядом с Храмом. Я буду ходить в бархате и шелках, иметь дорогие вещи… Кем был бы я здесь, если бы остался в вашем мире? Подкидышем, пастухом… да никем! Нет, я не сумасшедший! – Кейт прислонился к холодной стене; Лиз заметила в его глазах фанатичный блеск.

"Он тоже сошёл с ума, – думала Лиз. – С ним бесполезно спорить. Толпа фанатиков во главе с безумцем…"

– Должно быть, вы все здесь сошли с ума, – сказала она вслух.

С тех пор, как Тарк появился в посёлке, Кейт был единственным человеком, которому она верила, – пусть даже не слишком умным и необразованным, но единственным, кто мог прийти ей на помощь. Но он тоже предал её… Кейт встал на сторону Тарка. Их дружба оказалась обманом, исчезла, как серая тень.

– Я вот что скажу тебе, Лиззи, – снова заговорил он. – Ты тоже могла бы многое получить, если бы была с нами. Кто ты сейчас? Просто дочь рыбака, бедная сирота из посёлка… Тарк сделал бы тебя королевой. Он говорил…

– Замолчи, – устало оборвала его Лиз. – я больше не хочу слушать. Мне нужно домой. Пропусти меня.

Лиз оттолкнула Кейта и пошла прочь, к дому Арлы, по тихой, освещённой солнцем улице.

– И всё-таки подумай над моими словами, – сказал Кейт, глядя ей вслед…

Ещё с порога Элизабет услышала голос матери.

– Я решила перестроить этот дом по своему вкусу, – говорила Арла кому-то, кого Лиз не видела.

Несколько свёртков чёрной материи, только что купленные в лавке, бросились ей в глаза.

– Что это?.. – спросила она.

– Я купила новые шторы, – сказала Арла. – Мы повесим их в моей комнате… и в твоей, если ты захочешь.

– Но почему чёрные?! – Элизабет задохнулась от возмущения, но больше ничего не сказала и обессилено опустилась на скамью.

Тарк, которого она не заметила, неслышно вышел из-за дверей.

– Здравствуй, Элизабет, – сказал он.

– Почему чёрные?! – повторила она свой вопрос, – громко и требовательно. – И, кстати, что этот человек делает в нашем доме?

– Видишь ли, Лиз, – принялся объяснять Тарк, – чёрные шторы не пропускают солнечный свет. Это связано с нашей религией… с нашей новой Церковью, которая предписывает нам соблюдать её правила. Одно из этих правил гласит…

– Хватит! – перебила Лиз. – Не могу больше этого слышать!

– Но ты должна понять… – Арла уже перешла на крик; Лиз чувствовала, что сейчас она разразится очередной многочасовой тирадой. За последние дни это был далеко не первый скандал.

– Хорошо, – она тяжело вздохнула. – Делайте всё, что хотите, но в мою комнату я вас не пущу.

Тарк положил Арле на плечо свою тонкую, холодную руку и улыбался, глядя на Элизабет сверху вниз. Они были вместе, вдвоём, и поддерживали друг друга. Все вокруг, даже Энни, были на их стороне…

Вздохнув, Лиз прошла по узкому коридору и закрылась у себя в комнате.

До свадьбы Альберта оставалась всего неделя. Лиз стирала огромные скатерти, которые Делия достала из кладовой. Она не успела закончить работу за один день и оставила их мокнуть в корыте с мыльной водой, чтобы наутро продолжить стирку.

– До утра все пятна сойдут сами собой, – авторитетно пояснила она Делии. – Я всегда делала так, когда стирала дома.

– Чего только эта девчонка не выдумает, чтобы не работать, – ворчала Делия. Но спорить она не стала и позволила Лиз поступить по-своему.

– Главное, чтобы работа была сделана, – сказала она.

…Элизабет толкнула дверь и вошла в полутёмную прачечную. Было раннее утро; Делия ещё не пришла, и в помещении не было ни души. Корыто со скатертью, наполненное водой, стояло на том же месте, где она его оставила.

Не глядя, Лиз окунула в корыто руку… но тут же в испуге вытащила её назад. Вода была тёмно-синей, как будто кто-то налил в неё чернил.

Вскоре Элизабет убедилась, что так оно и было: рядом с корытом валялась наполовину опорожнённая чернильница.

"Фредерик Лестрэм! Проклятый мальчишка! – догадалась она. – Знаю я, чьих рук это дело! Ну, подожди. Я тебя…"

Не закончив своей мысли, она принялась вынимать из корыта бельё. Оно уже пропиталось чернилами и приобрело фиолетовый оттенок, избавиться от которого было бы непросто.

Лиз подняла с пола чернильницу и сжала её в кулаке…

"Вечернее платье Альбины, – со злостью в голосе сказала она. – А это – её пеньюар… Вот тебе! Получай!"

Она перевернула чернильницу и принялась поливать всё вокруг. На мокром белье появились размытые фиолетовые пятна.

К счастью, никто не видел, чем она занята. Если бы в эту минуту в комнату вошла Делия, она бы решила, что младшая прачка, наверное, сошла с ума.

На дне бутылки ещё оставалось немного чернил. Неплотно притворив дверь, Элизабет вышла из прачечной и твёрдой походкой направилась к дому.

Она вошла с чёрного хода, которым обычно пользовались слуги. На этот раз её путь лежал в верхние комнаты, – туда, куда ей так часто приходилась ходить за бельём.

Где находится детская, она знала. Она часто ходила туда за рубашками маленького Фреда. Дверь не была заперта. Ребёнок спал, и его огненно-рыжие волосы рассыпались по подушке.

Стараясь действовать осторожно, Лиз слегка наклонила чернильницу, и тёмная жидкость потекла на постель…

Фред не проснулся. Он только заворочался в кровати. Лиз осталась довольна. Его волосы стали фиолетовыми, как чернила; на синее лицо было страшно смотреть.