Дом ужасов

На берегу мальчишка закашлялся, из носа у него полилась вода. Кайл отнес его подальше от линии прибоя и усадил на песок, прислонив спиной к скале. Мальчишка открыл глаза и недоуменно уставился на Кайла.

— Все в порядке, — сказал Кайл. — Ты посиди тут немного, а я поищу лодку, пока ее не унесло слишком далеко.

Когда Кайл пригнал лодку к берегу, ветер стих, и солнце поднялось высоко над морем. Мальчишка стоял, прислонившись к скале, и через плечо настороженно вглядывался в глубь острова.

Подойдя ближе, Кайл бодро окликнул его:

— Я вижу, тебе уже лучше.

Он подумал, что это маленькое происшествие может послужить отличным оправданием перед владельцами имения за непрошеное вторжение на их территорию.

Мальчик ничего не ответил и не двинулся с места, продолжая глядеть в одну точку. Кайл тронул его за плечо, но тут же отдернул руку и стал оглядываться по сторонам, словно искал что-то. Он увидел следы на песке: вот мальчишка поднялся, вот, слегка приволакивая ноги, подошел к скале, вот его собственные следы, а вот цепочка изящных следов, будто босоногая женщина, чуть касаясь песка, выбежала из-за деревьев и, обогнув скалу, исчезла в глубине острова.

Не в силах оторвать взгляд от этих следов. Кайл вдруг с ужасающей ясностью понял то, о чем должен был догадаться в тот самый момент, когда впервые замер от восхищения перед невообразимым совершенством матери и ребенка. Он отлично знал все мифы древней Греции, и теперь у него в голове отчетливо звучало одно слово: Горгоны. Один из самых страшных мифов.

Три сестры: Медуза, Евриала и Стено с извивающимися змеями вместо волос. Три создания, настолько ужасные, что, по легенде, тот, кто осмелился взглянуть на них, немедленно превращался в камень.

Стоя на теплом песке рядом с мальчишкой и слушая тревожные крики чаек. Кайл со всей полнотой постигал тайну острова и этой стены. Теперь он знал, кто ее построил и что за ней скрывалось. Не английское семейство Гордоны, а намного более древнее семейство — Горгоны.

Персею удалось убить Медузу, но ее сестры были бессмертны.

«Бессмертны! О господи! Этого не может быть! — в смятении подумал Кайл. — И все же…»

Он медленно поднял глаза на прислоненного к скале мальчишку и несмотря на сковавший его страх, опытным взглядом ценителя не смог не отметить абсолютное совершенство маленькой статуи. Прекрасная форма — греческий профиль, два крутых локона над лбом, похожие на рожки, застывшее на лице удивление. Маленький Пан из халцедона. Шедевр с трещинкой.

Кайл услышал за спиной тихий шелест. Он напрягся и, прислушавшись, понял, что это вовсе не шелест, а змеиное шипение, и, хотя точно знал, что смотреть в ту сторону не должен, медленно обернулся.

ДЕТСКИЕ ИГРЫ

Тим Стаут

МАЛЬЧИК, КОТОРЫЙ ЗАМУЧИЛ СВОЕГО УЖА

Пожалуйста, не поймите меня превратно. Мне очень нравятся змеи. Впрочем, как и все другие рептилии. В доме у меня в стеклянных банках постоянно живут несколько таких штучек, и я ни за что не променяю их на традиционных собаку или кошку. Все эти Рексы, Бобики, пожалуйста, — это для вас, я же лично предпочитаю тех, кто в чешуе.

Возможно, именно по этой причине я испытываю некоторое чувство вины, рассказывая эту историю. Нет, я отнюдь не тревожусь насчет того, что может найтись хотя бы один здравомыслящий человек, которому вздумается обвинить меня в этой истории со змеей, тем более, что уж мне-то известно, кто именно повинен во всем случившемся. Чувство неловкости, которое я испытываю, скорее происходит из поистине чудного отношения большинства людей к змеям. Им никак не удается избавиться от предубеждения по отношению к этим скользким и якобы смертельно опасным существам, а стоит в разговоре обмолвиться про змею, как у слушающих немедленно встает перед глазами весьма реальная угроза. Это стереотип, и никто, пожалуй, не думает иначе.

В данном же случае я вынужден признать, что человек, о котором я намерен вам рассказать, действительно вел себя крайне, непорядочно. Это видно с самого первого взгляда. А потому все, о чем я хочу попросить вас, — быть по возможности объективными в оценке случившегося. Тогда вы сами убедитесь, что маленькая змея была отнюдь не кровожадным злодеем, а сама стала жертвой бездушного обращения, и все, на что она решилась, было лишь актом справедливого отмщения.

Впрочем, вернусь к своему рассказу. Рискуя показаться нескромным, все же скажу, что начать его можно с меня самого. Разумеется, было бы нелепо отрицать мою, хотя и косвенную, но все же причастность к случившемуся. Зовут меня Родни Драммонд, и я, как вы уже знаете, увлекаюсь рептилиями. Не профессионально — работаю я страховым агентом, да и змей в наших краях водится не так уж много; нет, я просто любитель-герпетолог, и если вы не поленитесь обратиться к словарю греческого языка, то обнаружите, что дословно это означает «исследователь пресмыкающихся». Ящерицы, крокодилы, черепахи и тому подобное. Змеи, разумеется, тоже. Естественно также предположить, что поскольку я интересуюсь этими животными, некоторым из них нашелся уголок и в моем доме. Пустующая спальня на первом этаже оказалась прекрасным местом, где я разместил всевозможное емкости и клетки с осветителями и обогревателями, призванными создать необходимый комфорт для их обитателей. Все это выстроилось вдоль одной стены комнаты, в которой, если не считать письменного стола и вращающегося кресла, больше ничего нет.

Рептилии жили у меня уже несколько лет, когда на одной из вечеринок я познакомился с Биллом Картером. Сейчас не время описывать ни тот мальчишник, на который мы были с ним приглашены, ни нашу последующую езду наперегонки с полицейской машиной. Достаточно сказать, что мы довольно хорошо узнали друг друга, и в более зрелые годы, чтобы вместе скоротать время, часто обменивались взаимными визитами.

Когда Билл женился на своей учительнице-француженке, а мой собственный роман завершился полной неудачей, я ожидал, что дружба наша пойдет на спад, однако этого не произошло. Действительно, какое-то время мы встречались довольно редко, но потом, когда его сын чуть подрос, он снова стал навещать меня. Одним словом, наша дружба возобновилась.

Впрочем, рассказать я хотел не столько о самом Билле, сколько о его сыне Треворе. Этот самодовольный мальчишка всегда сильно раздражал меня, и даже несмотря на то, что с ним произошло, я должен признать, что едва ли испытал удовольствие от новой встречи с ним. Билл боготворил сына и, как мне кажется, именно в этом заключалась вся загвоздка. Когда мальчик подрос, Билл стал таскать его с собой почти на все наши встречи. Думаю, несколько слов о том, как произошло мое знакомство с ним, дадут вам некоторое представление об этом подрастающем негодяе.

Был ранний вечер, пятница, и я только что вернулся из Лондона, где приобрел южноамериканского каймана, являющегося близким родственником аллигатора, весьма похожим на него. Разумеется, между ними есть некоторая разница, однако здесь я опускаю эти подробности, тем более, что в молодом возрасте оба животных внешне почти не отличаются друг от друга. Мой же образец едва достигал в длину тридцати сантиметров. В своем террариуме я устроил для него удлиненный бассейн, куда налил немного воды и соорудил из песчаника нечто вроде островка с гротом. Сверху над бассейном я разместил двухсотваттную лампу, тепло от которой поддерживало в бассейне нужную температуру. В тот день я сидел у себя за письменным столом, что-то жевал и просматривал справочную литературу, желая найти в ней ответ на вопрос: следует ли кормить каймана ежедневно или раз в два дня. Само животное неподвижно лежало в своем бассейне, не выказывая ни малейших признаков зарождающегося аппетита.