Патологоанатом (СИ)

Наташа не желала мириться с тем, что Валентин стал патологоанатомом, и при каждом удобном случае пилила его. Вдобавок ко всему секса в их отношениях стало намного меньше, а потом и вовсе Наташа ушла спать отдельно. Муж перестал привлекать ее как мужчина, потому что она напридумала себе всяких глупостей. Журович пытался спасти семью, но оставлять работу в морге не хотел.

Почти все научные выводы деда подтверждались, и молодой патологоанатом понимал, что стоит на пороге грандиозных открытий. Он втайне от других много работал в морге над трупами, пытаясь их оживить или хотя бы частично превратить в биороботов. Кое-что у Журовича уже получалось. Валентин с головой ушел в исследования, потому что там чувствовал себя уверенно и на своем месте. Он верил, что его гений поразит мир невероятными открытиями.

Именно тогда случился тот случай на похоронах, когда покойник встал из гроба. Журович не мог понять, почему препараты, изобретенные дедом, действуют с опозданием и, размышляя над этой проблемой, он не был готов к тому, что ждало его дома. А дома молодая жена закатила Вале грандиозный скандал, остановить который смогло лишь обещание Журовича дать развод.

Когда Валя пообещал дать Наташе развод, она на время успокоилась, и Журовичу даже показалось, что все как-то само собой устаканится и скоро их семейная жизнь вернется в прежнее русло. Просто у жены сейчас такой период, когда ей надо перебеситься.

Наташа убиралась в квартире и готовила кушать, только вот перестала говорить с Валентином, как раньше, и не считала теперь нужным сообщать о том, куда она уходит. А уходила девушка из дома все чаще и чаще и нередко даже по вечерам. На вопросы мужа "ты куда?" Наташа всегда грубила "не твое дело!", и Журович перестал интересоваться.

Однажды вечером Наташа ушла из дома вся разфуфыренная, а Валентин, посмотрев немного телевизор, лег спать. Часа в три ночи Журовича разбудил шум в прихожке. Проснувшись Валя не сразу понял, что происходит, а когда понял, то не на шутку испугался. Наташа вернулась с гулянки не одна, а с каким-то мужиком.

- Тихо, мужа разбудишь! - попросила пьяная Наташа своего кавалера, который судя по солидному басу был далеко не мальчик.

- Какой еще муж? - удивился в прихожей здоровый мужик. - Ты шутишь?

- Нет, - захихикала Наташа. - Я замужем, но мы разводимся, и я его больше не люблю!

- Он тебя обидел? - спросил здоровый мужик. - Давай я ему сейчас морду набью!

Валентин сжался в комок в своей постели от услышанного диалога. Ему стало страшно от того, что его застали врасплох, и он вообще не был готов к каким-то разборкам и тем более к драке, хотя сон как рукой сняло. Но девушка попыталась успокоить грозного кавалера.

- Не надо! - сказала Наташа. - Он хороший, просто неудачник, лох!

- В натуре лох, - засмеялся здоровый мужик. - Потерял такую девочку!

- Иди ко мне, моя киска, - сказал здоровый мужик и громко поцеловал Наташу, которая была совсем не против.

Страх у Журовича стал немного проходить, когда он понял, что бить его сейчас не будут, но вместо страха появилась горькая обида. Глаза Валентина наполнились слезами и, когда их стало слишком много, они бурными потоками потекли по щекам. Журович слышал, как Наташа и ее кавалер переместились из прихожки в комнату, где девушка жила в последнее время отдельно от мужа. И там в этой комнате по доносившемуся оттуда определенному шуму Валя понял, что они стали заниматься сексом.

Журович лежал в своей постели, широко раскрыв глаза, не в состоянии принять то, что сейчас произошло нечто крайне ужасное. Его жену трахал какой-то мужик в его собственной квартире! Нормальный мужик убил бы их обоих, но Валентин побоялся к ним вломиться, понимая, что не сможет никого убить. Горькие мысли роились в голове доктора. Мало того, что он предельно ясно осознал, что Наташа к нему уже никогда не вернется, так еще и появилась реальная угроза отхватить от ее кавалера, который, судя по всему, был скор на расправу!

Стоны Наташи и ее любовника все больше и больше угнетали Валентина. Осознание того, что сейчас его любимую жену кто-то трахает в соседней комнате, просто сводило с ума. Журович, сидя на кровати попытался заткнуть уши подушками, только бы не слышать стоны, но это помогло лишь на время. Долго оставаться в неподвижной позе было невозможно, потому что телу, находившемуся сейчас в сильнейшем стрессе, хотелось куда-то бежать или что-то делать, лишь бы только избавиться от той боли, которая сдавила голову и разрывала грудь.

Валя вскочил с кровати и стал ходить по комнате вперед и назад. "Надо что-то делать!" - пульсировало у него в голове. Журович хотел было пойти в соседнюю комнату, но, остановившись перед дверью своей комнаты, замер. "А что я им скажу?" - спросил себя Журович. Ведь мы с женой действительно разводимся! А если начнется драка? Надо тогда что-то взять в руки. Нож! В порыве гнева Валентин решил взять нож и зарезать их обоих. Ведь надо же какие наглецы! Пришли к нему в дом и трахаются прямо у него под боком! "Точно, я убью их обоих!" - решил Журович. Все равно они сейчас так увлечены друг другом, что ничего не поймут и не успеют защититься. Но все ножи были на кухне! А если я пойду сейчас на кухню, то они могут выйти ко мне и что тогда? Валя испугался. Он не был готов драться, а тем более резать кого-то ножом. Журович опять заплакал. Ну почему он такой трус? Но если даже он убьет их обоих, то автоматически станет преступником, подумал Валя. И за это убийство его потом обязательно посадят в тюрьму лет на 15, а может и на 20, а может и пожизненно! Нет, сидеть в тюрьме всю оставшуюся жизнь или свои лучшие годы Журовичу не хотелось.

Что же тогда делать? Валентин вернулся к своему дивану и сел на него. Он не знал, что ему делать в сложившейся ситуации, и поэтому Валя решил еще раз все хорошенько обдумать. Немного успокоившись, он лег под одеяло и закрыл глаза. Журович надеялся, что уснет, а утром на свежую голову придумает что-нибудь дельное. Но стоны из соседней комнаты никак не утихали. Кавалер Наташи был просто секс-гигант какой-то! И девушке это, похоже, очень нравилось! Она никогда так не стонала, когда занималась сексом с Журовичем. Валентину было больно и обидно. Глаза опять сами наполнились слезами, которые предательски потекли по щекам. Журович плакал не в силах остановить бесполезные слезы. Он лишь вытирался периодически пододеяльником, потому что вслед за слезами из глаз в свою очередь из носа потекли сопли. Какими бы бесполезными не казались слезы, но после них стало немного легче.

Под утро стоны утихли, и Валя услышал, как Наташа вышла из своей комнаты и пошла мыться в ванную. Неужели это происходит с Журовичем на самом деле? Как бы он хотел, чтобы все это оказалось дурным сном. Но это была реальность. Реальность, с которой теперь надо было как-то жить. Наташа, помывшись, вышла из ванной комнаты и вернулась в свою комнату. Наконец-то в квартире стало тихо. И, тем не менее, Журович уснуть теперь уже никак не мог. Тягостные мысли заполнили голову. Он все еще надеялся, что, может быть, жена одумается и вернется к нему. А вдруг это у нее мимолетная связь и, когда вечером Валентин вернется с работы домой, то ее кавалера уже не будет. Не будет никогда в их жизни! И Журович больше не услышит и не увидит его. Но тут же Валя понимал, что все это маловероятно и теперь надо было как-то приспосабливаться, подстраиваться к новым обстоятельствам. Неужели ему все-таки придется драться? Но доктор давно уже ни с кем не дрался. Значит, надо было потренироваться и вспомнить свои коронные приемы. Но сейчас Журовичу что-то толком ничего не вспоминалось. Он опять начинал фантазировать о том, что Наташа каким-то чудом вернется к нему и все у них будет как раньше....

Утром зазвонил будильник, и Валентин поспешил его выключить. В соседней комнате было тихо, значит, он не разбудил Наташу и ее любовника. Журович поспешил одеться и собраться, чтобы идти на работу. Тихонечко он вышел из своей комнаты и прошел в прихожку. Там, стараясь не шуметь, Валя обулся и вышел из квартиры, которая вдруг перестала быть его крепостью. Невыспавшийся, опухший и опустошенный патологоанатом отправился на работу. Он не позавтракал и не взял себе пищу на обед, но у него были деньги. Кушать пока вообще не хотелось.