Искусственный свет (СИ)

– Классная задница, не правда ли? – спросила девушка, понимая правую руку и утирая кровь на лице.

– Великолепная – отозвался жилистый кладя свои шершавые ладони на спортивные, подтянутые бедра, что предстали его взгляду. Белая полоска трусиков пока ещё скрывала от него самое сокровенное. Но это ненадолго.

– Любуйся. Это последнее что ты видишь в своей жизни – произнесла девушка, перед тем как её правая нога, метнувшись мимо головы жилистого уперлась ему голенью в затылок. Мужчина не успел ничего понять, как вторая нога девушки, скользнув мимо его головы, зажала подколенной ямкой, ступню правой. Чувствуя, как петля из красивых, точеных ножек, девушки стягивается на его шее, мужчина попытался дотянуться до волос Элли, но она, оттолкнувшись руками от асфальта, повалила его на спину, а сама, оказалась сверху.

– Эй сучка, а ну отпусти Рэндалла – услышала она, голоса двух, оставшихся на противоположной стороне, приятелей жилистого.

Продолжая крепко сжимать шею начавшего извиваться, мужчины, Элли стала давить ему на грудную клетку. Жилистый, тесно прижатый лицом к ягодицам девушки, задыхался. Запаниковав от нехватки воздуха, он даже не подумал о том, чтобы руками хоть немного ослабить хватку ног девушки и отвести лицо в сторону. Его нос буквально упирался в анус девушки, но она, не замечая этого, была занята тем что давила локтями ему на грудь, чтобы воздух максимально покинул легкие.

Сдвинувшиеся с места приятели жилистого, направились в её сторону чтобы выручить своего неудачливого друга. Жилистый всё еще продолжал дёргаться и Элли, осмотревшись увидела блеснувший в свете придорожных фонарей, свой клинок-бабочку. Наклонившись, девушка подалась вперед, и схватив нож, одним движением оголила лезвие. Холодный блеск металла почти напугал её, но она, стараясь не задумываться, поднесла нож к своему паху, где, между её бёдер ходил ходуном кадык жилистого. На его шее толстой веревкой золота красовалась цепочка с висящим на ней золотым крестиком. Дрожащей рукой, Элли осторожно и медленно, словно разрезая красивый именинный пирог, вскрыла острым как бритва, лезвием, горло мужчины. Хлынувшая из артерий, кровь обагрила теплотой трусики девушки и висящий на цепочке крестик.

Кровавое отверстие с жадностью втянуло живительный глоток воздуха вперемежку с кровью, и мужчина глухо закашлялся. Когда его приятели были совсем уже рядом, Элли, ослабила хватку и разомкнув замок, вскочила на ноги. Глядя на двух мужчин расширившимися от ужаса глазами, девушка держала перед собой нож, попеременно направляя его то на одного, то на другого. Ее бледные голые ноги дрожали от холода.

– Иди ка сюда, лапуля – произнес тот что был побольше. Элли направила нож в его сторону, и тут тот, что был пониже, согнувшись бросился вперёд. Девушке хватило реакции. Сделав шаг вперёд, она, мощно оттолкнувшись ногами заехала коленом прямо в лицо ускорившегося противника. Раздался хруст ломаемой челюсти и мужчина, потеряв от удара коленом, сознание, ушел в сторону, и рухнул неподалеку от своего захлебывающегося кровью, приятеля.

– Всё ещё хочешь, чтобы я подошла? – спросила Элли, глядя на растерявшегося увальня.

Глаза мужчины налились кровью. Чтобы какая-то девчонка смеялась над ним? Кто она вообще такая, чтобы что-то говорить в его сторону. Мужчина он в конце концов или кто?

– Диких зверей нужно стрелять, а не приручать. Так всегда говорил мой отец. – почти прорычал он, запуская в боковой карман куртки, руку.

Девушка, резко сорвавшись с места, сделала в воздухе быстрый и красивый пируэт. Клинок в руке, злобно свистя, прочертил вокруг неё почти полный круг, и со всей скорости впился в карман мужчины, пригвоздив его руку к его же животу. Инстинктивно дёрнув руку вверх, увалень располовинил свою ладонь. Подняв руку так, чтобы увидеть раздвоенную, висящую в две разные стороны, окровавленную ладонь, он открыл было рот, чтобы закричать, но скользнувший снизу клинок девушки не дал ему этого сделать. Вонзившись под подбородок, он прошил язык и пригвоздил его к нёбу.

Увалень пошатнулся, сделал шаг назад и поскользнувшись, рухнул на спину. От головы его стало расходиться большое тёмное пятно.

Элли, дрожа всем телом, осмотрелась. Вся троица лежала вокруг неё. Жилистый, всё ещё держась за горло, пытался бороться за свою жизнь. Девушка подошла к нему. Нагнувшись, она посмотрела в его глаза. Она не знала, что хотела бы увидеть там. Мольбу о прощении? Смирение? Осознание каких-то простых истин?

Содрогающиеся, прыгающие в глазницах, они не выражали ничего кроме дикой жажды жизни. Прижимая руки к розовой полоске на шее, он содрогался в конвульсиях. Кровь, забив лёгкие не позволяла ему дышать, и он умирал от удушья. Элли не видела в его глазах ничего кроме животного инстинкта. Не видела ничего, что позволило бы назвать это существо человеком.

Чувствуя, что подходят последние секунды его жизни, мужчина, отпустил вдруг горло и обеими руками вцепился в крестик. Его руки ходили ходуном, но он, казалось, совсем не замечал этого. Выступившие на глазах слёзы, прочертив блестящие линии, скользнули в сторону ушей. Глядя в небо блестящими от влаги, дикими глазами, жилистый попытался что-то произнести, как вдруг на лицо ему опустился кулак девушки.

– Вот уж хрен тебе, ублюдок – выкрикнула она, хватая мужчину за крепкие жилистые ладони, которые тот тесно сплел между собой длинными мозолистыми пальцами.

Мужчина держался за крестик так, словно это был его единственный способ выжить. Его взгляд не выражал ничего кроме бешеной жажды жизни. Он хотел жить, хотел продолжать пить пиво в своём любимом пабе, хотел продолжать дебоширить и драться по любому поводу и без, хотел продолжать трахать малолетних девчушек, оказавшихся на свою беду в тёмном квартале. Он хотел, чтобы это никогда не кончалось. Единственное что он всю свою жизнь делал – это получал удовольствие, не считаясь ни с кем. Его жизнь была дороже всего, что он когда-либо встречал.

– Отпусти! – выкрикнула Элли, дергая сжавшиеся в плотный комок, руки мужчины. Глаза его были бешено вытаращены. Он боролся за свою жизнь. Как лев, как тигр, как крыса, как таракан, как блоха. Как любое другое животное, испуганное приближением неизбежного, он пытался хотя бы на несколько секунд задержать свою смерть. Девушка впилась зубами в его костяшки. Подсовывая резцы под его кожу, она почувствовала, что плачет.

– Элли, ты плачешь?

Девушка, осмотрелась по сторонам. Пропахший порохом салон фургона, тусклый свет фар, пробивающих тёмную завесу безлунной ночи и наводчик, тревожно поглядывающий в её сторону. Кажется, она снова задремала.

– Нет конечно. О чём это ты? – ответила она, украдкой вытирая выступившие на щеках слёзы.

Продолжая поглядывать в сторону разведчицы, Дерек осторожно вёл фургон на небольшой скорости, как вдруг, прямо посреди дороги возник силуэт человека. Резко дернув руль вправо, наводчик услышал, как кто-то, или несколько кого-то упало со скамеек в салоне. Элли, от резкого маневра навочика стукнулась лбом о закрытую ее же рукой дверь. Плавно надавив на тормоз, парень, под аккомпанемент отборной ругани, доносящейся из заднего салона, остановил фургон.

– Дерек, матерь Пресвятая Богородица. Ты нас в фарш решил превратить? – громче всех орал Ральф. Выскочив из кабины, наводчик мигом оказался у задней двери фургона. Отперев её, он осторожно отошел в сторону. Первым, потирая ушибленный локоть, из салона вышел Джек.

– Дерек, меня даже маманя моя так в школу не будила, а она знала толк в таких классных штучках, что блин, закачаешься – бешено тараща глаза, произнес он.

Вторым вышел молчаливый Энди, а за ним из салона показался побагровевший от злобы Ральф.

– Слушай… – начал было он.

– А лучше смотри – раздался позади наводчика незнакомый рваный голос.

Повернувшись к незнакомцу одним резким движением, Дерек вскрыл покоившуюся на груди, кобуру. В руке его сверкнул хромированный «Брандер-48».

В двадцати шагах от фургона стоял ссутулившийся худой мужчина лет тридцати-тридцати пяти с болезненно-бледным цветом лица. Хотя он и не сделал ни единого движения, по его неестественно напряженной позе можно было понять, что у него есть определенные проблемы с опорно-двигательным аппаратом. Его расширившиеся зрачки смотрели в бесконечность в то время как он, казалось, видел, если уж не все, то точно никак не меньше чем могла бы видеть в этой темени, обычная кошка. Изборожденный морщинами лоб мужчины едва прикрывали редкие, свисающие с макушки, темные пряди, которые были больше похожи на морские водоросли, чем на волосы.