Дорога

— Я вижу знак. Вон там, впереди.

— Где? — Питер устремился вперёд, и ремень безопасности впился ему в плечо и грудь. — Я не могу… а, теперь вижу. — Впереди виднелся лишь отдалённый силуэт. — Что там написано?

— Пока не могу сказать, — ответил Ноэл. — Линда, не могла бы ты посмотреть… Видишь? Тот знак. Что на нём написано?

Линда выпрямилась на своём сиденье. Она загораживала Питеру обзор.

— Подожди секунду, — пробормотала она, — там написано… постой…

Казалось, что они приближались к знаку очень медленно, а потом в мгновение ока понеслись мимо него. Даже так Питеру удалось мельком увидеть его — точнее то, что от него осталось.

Точный выстрел уничтожил надпись, оставленную краской на поверхности таблички, которую обдувал песчаный ветер.

— О, — сказала Линда — Ладно. Ничего страшного. Мы просто посмотрим на следующий знак. Итак, Луиз, теперь твоя очередь — просто сыр, или ветчина и помидор? Решай быстрее, иначе ничего не получишь.

Впереди, у ровной линии горизонта, дрожало марево.

Постепенно Алек начинал понимать, что что-то было не так.

Он был настолько поглощён мыслями о Джанин, что это не приходило ему в голову раньше. Он вёл грузовик автоматически, наполовину следя за дорогой, наполовину размышляя над острой проблемой, ожидающей его в Брокен-Хилле. Наконец, желудок привлёк его внимание к тому факту, что время шло, а он до сих пор не достиг цели назначения. Посмотрев на часы, он обнаружил к своему удивлению, что было почти полпервого. Затем он вновь посмотрел на спидометр.

Восемьдесят семь километров в час. Нельзя сказать, что он едва тащился. Или у него сломался спидометр? Но нет, он чувствовал, что со спидометром всё в порядке. Он мог сказать это наверняка. Он знал свой грузовик, и он знал дорогу; он всегда чувствовал, когда начинал превышать лимит. Ощущение вибрации в подошвах ботинок и ладонях рук. Звук покрышек, который слышался во время преодоления особенно неровных участков. Ограничитель скорости очень редко вводил его в заблуждение, потому что Алек чувствовал своего Дизельного Пса не хуже любого электронного прибора.

Однако теперь он насторожился, когда заметил характерные черты окружающего пейзажа. Он помнил довольно чётко, что пересёк мост через ручей Пайн-Крик. И труп кенгуру — его он тоже помнил. После того как он проехал через тело кенгуру, он снова вернулся в свои грёзы, а это было в… Боже!

Это было в одиннадцать часов.

Нет, решил он. Я где-то ошибся. Сейчас я должен быть уже там. Он сравнил расположение Пинакклов, видневшихся впереди. Он мог различить только две вершины — два устремившихся вверх горных образования, похожих на груди с торчащими сосками, — прямо на горизонте. Но даже так это означало, что он только что пересёк границу часового пояса. Значит, он находился… Как? Всего в двадцати километрах от гостиницы?

Я не мог проехать всего лишь двадцать с лишним километров за полтора часа, ошеломлённо подумал он. Это глупо. В этом нет никакого смысла. Он подумал о том, что часы его старого Пса по какой-то причине спешат. Но они показывали то же самое время, что и его собственные электронные часы, а те были абсолютно точны; когда он покинул Милдуру, он сверил их с часами в парке грузовиков. Тогда что происходит? Какие-то непонятные магнитныепомехи?

Алек довольно смутно представлял себе действие магнитных полей, электрических разрядов и всех тех природных феноменов, о которых вам рассказывают в школе (если вы внимательны на уроках) и знания о которых обычно используются в тех случаях, когда вы пытаетесь объяснить странное происшествие, случившееся с вами посреди пустыни. До сих пор Алеку не приходилось переживать подобных происшествий — никто не сталкивался ни с чем странным на отрезке пути от Милдуры до Брокен-Хилла, — но он слышал рассказы других парней. Они говорили о долгих рейсах по Ченнел-Кантри, части отдалённого штата Квинсленд, и о том, как им встречались блуждающие огни, которые они называли «мин-мин»; говорили об уродливых существах (монстрах? чудовищах?), которые в темноте перебегали им дорогу и смотрели на них светящимися глазами. Они говорили о жутких фигурах, голосующих на дорогах и внезапно исчезающих без следа. К счастью, обычно эти истории рассказывались после нескольких часов кутежа в баре парнями, которые имели репутацию потребителей таблеток-стимуляторов (или обогащённых кофеином субстанций), чтобы не спать в течение сорока часов рейса. Но эти истории всё равно заставляли задуматься. И они заставляли покопаться в памяти, чтобы выудить обрывки воспоминаний о законах физики, которые когда-то были известны из учебников, или припомнить телевизионные документальные фильмы, или статьи в номере журнала «Ридерз Дайджест», принадлежавшем твоему зубному врачу. Что-то о радиоволнах, о северном сиянии, о системах высокого давления…

Алеку показалось, что он где-то читал или что-то слышал о магнитах, которые останавливали часы. Но не о магнитах, заставлявших часы спешить. Или это тоже было возможно? Может быть, он попал в какое-нибудь странное магнитное поле? В здешних горах находились залежи железных руд и тяжёлых металлов, не говоря уже о линиях высоковольтных передач, которые тянулись справа от него. Это должнооказывать какое-то действие.

Алек снова взглянул на Пинакклы, но ему не показалось, что они стали ближе. Затем он нажал на педаль газа, и местность замелькала чуть быстрее, продолжая выглядеть так же однообразно. И всё-таки что-то было не так. Алек очень хорошо знал эту дорогу, и он знал, что один её отрезок не был обязательно неотличимым от другого отрезка. Всегда возникали какие-то маленькие различия, которые постепенно накапливались и формировали большое различие Разбросанные по пустыне акации неожиданно начинали образовывать маленькие рощи; высохшие впадины в земле неожиданно сливались в широкий песчаный ручей, окружённый камедными деревьями. Но его взгляд, скользивший от дороги к её окрестностям и назад к дороге, не отмечал никаких постепенно появляющихся перемен. Мелькали кусты, устремлялись вперёд бесконечные придорожные выбоины, но полоса зелени, расположенная слева от него, оставалась на одном и том же расстоянии. То же самое происходило с Пинакклами. То же самое было с Большим Барьерным Рифом — он оставался расплывчатым голубоватым хребтом у самого горизонта, едва заметным через верхушки приземистых акаций.

Ладно, подумал он. Хорошо. Я не пьян, я не принимал наркотики. Значит, или я сошёл с ума, или что-то произошло с часами. Или я настолько замечтался, что снизил скорость и не заметил этого? Это возможно.

У него заурчал желудок, и Алек почувствовал ещё большее беспокойство. Он практически мог выставлять время по своему желудку — каждый день он начинал жаловаться ровно в полдень, если в течение последних двух часов не получал еды. Принимая во внимание его внутренние часы, было уже очень далеко за полдень. И всё, что у него было с собой — это несколько плиток шоколада и термос с холодным чаем, оставшиеся со вчерашней поездки. Не самый удовлетворительный обед.

Он потянулся к телефону, который лежал на сиденье рядом с ним. Это не был обычный мобильный телефон, потому что шоссе Силвер-Сити находилось за пределами зоны действия местной сети. Вместо этого работники фирмы «Гэри Редфорд и Сыновья» использовали спутниковые телефоны, которые имели способность пробиваться через пелену молчания, окутывавшую отдалённые окрестности Брокен-Хилла.

Но когда он ввёл один из занесённых в память номеров, с силой нажимая на кнопки, ничего не случилось. Маленький чёрный продукт технологии лежал в его руке, немой и недвижимый, словно миниатюрный гроб. Он попытался ещё раз, оторвав взгляд от дороги ровно настолько, чтобы заметить пустой погасший экран телефона.

С тем же успехом он мог использовать ботинок, чтобы позвонить домой.

— Чёрт возьми, — выдохнул он. Может, дело в батарее? Могло ли что-нибудь разрядить её? Например, те же самые странные магнитные поля? Босс убьёт его, если Алек не появится в ближайшее время. Он уже давно вышел за пределы отведённого на поездку времени, если, конечно, не сломались его часы. Если его глаза не сыграли с ним злую шутку.